Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая - Юн Чжан

Она вошла в историю как великий деятель, но святой женщиной ее назвать нельзя. Выступая в качестве полновластного правителя трети населения мира и оставаясь человеком средневекового Китая, она сохранила способность к безмерной жестокости. Ради возвращения своей власти над Синьцзяном и подавления вооруженных мятежей она организовывала жестокие военные кампании. Ее попытки использовать ихэтуаней в качестве армии для ведения войны с иноземными захватчиками обернулись крупномасштабными кровавыми бесчинствами со стороны этих самых ихэтуаней. При всех ее политических провалах деспотом ее назвать язык не поворачивается. По сравнению с ее предшественниками или преемниками правление Цыси выглядит вполне кротким. Где-то за четыре десятилетия абсолютной власти число ее политических жертв – и оправданных, и не совсем, перечисленных в настоящем труде – не превысило нескольких десятков человек, причем многие из них замышляли убийство вдовствующей императрицы. По своей природе она была человеком совсем не жестоким. В конце ее жизни все свои мысли она посвятила тому, как лучше предотвратить кровопролитную гражданскую войну и резню маньчжурского народа, выживание которого она обеспечила, пожертвовав своей династией.

К тому же за все содеянное она заплатила великую личную цену. Цыси искренне верила в святость последнего человеческого пристанища, однако ее собственная могила в конечном счете подверглась осквернению. Вожди первых республиканских администраций, начиная с генерала Юань Шикая (который умер в 1916 году), соблюдали условия отречения императора и сохраняли цинские мавзолеи в нетронутом виде. В 1927 году более радикальные гоминьдановцы во главе с Чан Кайши отстранили этих людей от власти и установили новый политический режим. Спустя год, то есть через 20 лет после смерти Цыси, шайки бродячих солдат проникли в ее склеп, чтобы добыть ювелирные изделия, которые, как все знали, похоронили вместе с вдовствующей императрицей. С помощью динамита осквернители проделали пролом в стене, а потом штыками и железными прутьями поддели крышку гроба. Собрав драгоценности, они в поиске спрятанных сокровищ порвали на ее теле одежду и вырвали зубы из черепа. Тело оставили валяться на поверхности.

Когда последний цинский император по имени Пуи услышал об этом святотатстве, он, как позже признался, почувствовал себя опустошенным. Пуи, которому в то время было чуть за двадцать лет, в 1924 году бесцеремонно выдворили из Запретного города (что выглядело нарушением договора об отречении от престола), и с тех пор он жил в Тяньцзине. Он отправил родственников бывшей августейшей семьи перезахоронить останки Цыси и обратился к правительству Чан Кайши с протестом. Так как ограбление захоронения вдовствующей императрицы вызвало общегосударственный скандал, власти назначили разбирательство, но успешно его заволокитили, так что никого не наказали. Похоже, кто-то дал и кто-то принял крупную взятку. Взятки в демократическом Китае вращались сплошь и рядом. Когда до Пуи дошел получивший широкое распространение слух о том, что у Цыси изо рта извлекли жемчужину и теперь эта жемчужина украшает туфлю супруги Чан Кайши, душа императора наполнилась лютой ненавистью. Возмущение послужило укреплению его решимости связать свою судьбу с японцами, которые поставили его императором марионеточного государства на территории оккупированной ими в 1931 году Маньчжурии под названием Маньчжоу-Го. Решительное вторжение японцев на территорию Китая началось в 1937 году.

Цыси вела борьбу, чтобы сорвать попытки Японии по включению Китая в состав Восточно-Азиатской империи, и ради предотвращения развития событий по такому пути отравила собственного приемного сына. Как ни странно, но если бы она сдала Китай Японии, тогда практически наверняка ее последнее пристанище на земле (и ее останки тоже) никто не посмел бы тронуть.

Чан Кайши, считающийся настоящим преемником Цыси, воевал с японцами на протяжении всей Второй мировой войны. Японцы разгромили государство Чан Кайши и тем самым проложили путь Мао Цзэдуну к захвату власти в 1949 году, хотя ключевая роль в его восхождении к власти в Китае принадлежит И.В. Сталину, послужившему товарищу Мао меценатом и наставником. Тогда как в послевоенной Японии сформировалось процветающее народовластие, Китай провалился в невиданную пропасть двадцатисемилетнего правления председателя Мао. И эта пропасть в мирное время поглотила жизни больше 7 миллионов человек. Кровавые бесчинства Мао Цзэдуна закончились с его смертью в 1976 году. За провалы в своем правлении Мао Цзэдун ни словом не попросил прощения, в отличие от Цыси, которая публично выразила раскаяние в нанесенном ею ущербе, пусть тяжком, но все-таки несравнимом с тем, что нанес Мао Цзэдун своей нации. Лауреат Нобелевской премии в области литературы Пёрл Бак, родившийся в 1892 году и выросший в Китае, когда Цыси находилась у власти, и живший при последующих режимах или ставший свидетелем их деятельности, написал в 1950-х годах, «как знакомые его с детства китайцы относились к ней». «Она пользовалась любовью своего народа. Но не всего народа, ведь революционеры, народ нетерпеливый, ненавидели ее всей душой… Зато селяне и жители городков преклонялись перед ней». Услышав о ее кончине, селяне ощутили страх. «Кто позаботится о нас теперь?» – рыдали они. Пёрл Бак делает такой вот вывод: «В этом, вероятно, состоит окончательная оценка любого правителя».

Последние сто лет отмечены предельно несправедливым отношением к Цыси, которую называли то жестоким тираном, то безнадежно бестолковым правителем, иногда награждали сразу обоими эпитетами. Признаны совсем немногие ее достижения, а когда их признавали, то неизменно приписывали мужчинам, преданно служившим вдовствующей императрице. Тут проявил себя фундаментальный порок мышления историков, что, как женщина, она могла править только от имени ее сыновей, из-за чего о ее истинной роли мало что известно. В силу отсутствия ясного представления о предмете появлялась масса вымыслов, а на вымыслы нагромождали ложь, а потом в эту ложь все верили.

Как об этом славно заметил Пёрл Бак: те, кто ее ненавидел, были просто «болтливее тех, кто ее любил». Представители политических сил, установивших свое господство над Китаем в скором времени после ее кончины, тоже злонамеренно занимались поношением и очернительством ее достижений. Делали они это, просто чтобы заявить, будто они вызволили эту страну из неразберихи, оставленной ею.

С точки зрения прогрессивных достижений, политической прямоты и личной храбрости вдовствующая императрица Цыси показала пример, до которого редко кто в мире дорос. Она обратилась к современным стандартам, чтобы ими заменить обветшалость, нищету, дикость и ничем не ограниченную власть. Тем самым она внедрила в жизнь китайцев неизвестную им до нее человечность, непредубежденность и свободу. И она была человеком совестливым. Оборачиваясь на многочисленные страшные десятилетия после кончины Цыси, нельзя не восхищаться этой изумительной женщиной – политическим деятелем, даже со всеми изъянами, имевшимися у нее.

Глава 1

НАЛОЖНИЦА ИМПЕРАТОРА (1835–1856)

«Женщину клана Нара»: Первый исторический архив Китая (изд.). 1998, т. 4, № 164; Ван Даочэн, 1984, с. 213; Юй Бинкунь с соавторами, с. 56; примечание: Профессор Ван убедительно утверждал, что Лань было именем Цыси в девичестве: Ван Даочэн, 1984, с. 216–218. К тому же: Ёхэнара Гэньчжэн и Хао Сяохой, 2007, с. 13; Семья Цыси: Ван Даочэн, 1984, с. 195–208; Хуэйчжэн: Юй Бинкунь, там же, с. 7—43; Маньчжурский текст в переводе на китайский язык: Вэн Тун-хэ, 2006, т. 1, с. 148; Цзинь Лян, 1998, с. 161; Даогуан против расточительности: Синь Сюмин, с. 1; Forbidden City Publishing House (изд.), с. 39; проверка государственной казны: Юй Бинкунь с соавторами, с. 13–31; Ёхэнара Гэньчжэн и Хао Сяохой, 2007, с. 17–18; «Хромой дракон»: Синь Сюмин, с. 2; выбор спутницы жизни: Ван Даочэн, 1984; Юй Бинкунь с соавторами; Шань Шиюань, 1990, с. 1—23; Ван Шуцин, 1980, № 1; Ли Гожун, с. 216–219; Размышления С. Моэма: С. Моэм, с. 2; «После десяти часов…»: М. Фриман-Митфорд, с. 151–152; «Вздернутый нос…»: К. Карл, с. 19; «Я не знаю, почему…»: Синь Сюмин, с. 14; Для пропитания.: Ван Шуцин, 1983, № 3; Ван Даочэн, 1984; Постельная жизнь Сяньфэна: Ван Даочэн, 1984, с. 196; Мао Хайцзянь, 2006, с. 148; ср. Forbidden City Publishing (изд.), с. 22–23; Ли Гожун, с. 260–261; Тан Инянь, с. 23–24; примечание: Цзинь Лян, 1933, с. 27; Сяньфэн рыдал: Мао Хайцзянь, 2006, с. 75; Раскаяние монарха перед нацией: Институт истории династии Цин, Народный университет (изд.), т. 9, с. 69; запасы серебра и т. п.: Архивы династий Мин и Цин (изд.) 1979, т. 1, с. 1—80; Мао Хайцзянь, 2006, с. 106; строгие указания: Дворцовый музей (изд.), 2002, т. 10, с. 276; ее отец: Юй Бинкунь, там же, с. 14–22; «Лукавый и коварный»: Воцю Чжунц-зы, с. 2; «ликвидировать»: Юнь Юйдин, т. 2, с. 782; императрица Чжэнь в роли примирительницы: Сюэ Фучэн, 1983, с. 25; «Младшая сестра»: Синь Сюмин, с. 10; имеющее глубокий смысл имя И: Первый исторический архив Китая (изд.) 1998, т. 4, № 164; Дин Жуцинь, с. 22.