Это все она - Леона Шелл

Дора пошла в ванную. Снизу не доносилось ни звука. Она приняла душ, наслаждаясь ароматом обнаруженного на полочке великолепного геля. Потом наскоро вытерлась, надела ночную рубашку и пеньюар и бегом прошмыгнула через лестничную площадку, чтобы поскорее очутиться в безопасной спальне. Девушка посмотрела на одежду. К счастью, блузка не слишком помялась; если на ночь повесить ее на плечики, завтра она будет выглядеть вполне прилично.

Дора с удовольствием вытянулась на мягкой постели. К своим обычным коротеньким молитвам девушка добавила молитву во здравие Марио Фламинга, прося Бога дать юноше физических сил и мужества, чтобы перенести свалившееся на него несчастье.

Проснувшись поутру, Дора услышала пение птиц. Перед глазами колыхались цветы на пронизанных солнцем занавесках. Легкий ветерок доносил в комнату аромат роз. Хорошо, что Хуан, стремившийся содержать ее как узницу, все же не стал закрывать окна в спальне. Видно, Фламинг не верил, что даже такая мошенница, как она, решится прыгать с большой высоты.

Когда раздался громкий стук в дверь, Дора поспешно натянула на себя одеяло, стесняясь слишком глубокого выреза рубашки.

— Да?

Интонация была вопросительной, но Хуан принял ее ответ за приглашение войти. Он появился с небольшим подносом, на котором дымилась чашка ароматного кофе, стояли крошечный молочник, сахарница и фаянсовая тарелочка с двумя рогаликами — судя по восхитительному запаху, только что испеченными.

— Раз ты вчера готовила ужин, я решил, что завтрак должен взять на себя, — без улыбки сказал он и поставил поднос ей на колени, предварительно подстелив под него большую льняную салфетку. — К сожалению, американский завтрак приготовить я не сумел, поэтому придется довольствоваться самым обычным.

— Спасибо, — дрогнувшим голосом ответила Дора и смерила мексиканца взглядом. Ну, что ж — великолепная особь, красавец-мужчина, ухоженный и изысканно одетый. Светло-серые брюки туго охватывали стройные бедра, кожаный ремень опоясывал узкую талию. Майка с короткими рукавами и круглым вырезом была того же поразительного цвета, что и его глаза. Оттенок морской волны красиво контрастировал с легким загаром мощной шеи. Тонкий трикотаж облегал хорошо развитые грудные мышцы. На плоском животе, видно, не было ни единой унции жира.

— Я вижу, тебе нравится, — усмехнулся Хуан. Этого оказалось достаточно, чтобы к щекам Доры прихлынула кровь. Что она себе позволяет? Какого черта пялилась на него?

Зная, что близость без любви не доставит ей никакого удовольствия, Дора предпочитала придерживаться платонических отношений с молодыми людьми. Симпатия, которую она испытывала к молодому врачу Ренольду, наблюдавшему больную Мириам, основывалась лишь на благодарности за поддержку. Дора была достаточно разумна, чтобы не принять его предложение, сделанное после похорон бабушки: Ренольд заслуживал жены, которая действительно любила бы его.

Теперь девушка находила нахлынувшие на нее чувства болезненными и никчемными. Более того, унизительными, если учитывать презрительное высокомерие Хуана. К тому же он наверняка женат и уже произвел на свет целый выводок таких же несносных отпрысков.

— Я говорю о завтраке, сеньора. — Он на шаг отступил от кровати и придал лицу самое невинное выражение, абсолютно не свойственное лицу многоопытного мужчины. — Кофе натуральный, колумбийский, рогалики только что из печи.

— Я так и подумала. — Дора взяла себя в руки. Стараясь избавиться от непослушного локона, щекотавшего шею, девушка тряхнула головой, и ее роскошные волосы рассыпались по плечам. Она придерживала стоящий на коленях поднос, не замечая, что одеяло соскользнуло и открыло взору Хуана оголенную часть груди с нетронутой солнцем кожей.

Мелькнувшие в светлых глазах Фламинга искорки предупредили Дору, что она невольно провоцирует мужчину. Опасаясь, что ее ответ прозвучал вызывающе, и желая, чтобы их отношения не выходили за рамки официальной вежливости, девушка быстро добавила:

— Я и не знала, что вы так прекрасно печете!

— Я? Да что ты! Конечно нет, — протянул он, надменно выпятив губы. — Марио наверняка говорил тебе, что моя специальность — давать указания другим, а не делать что-нибудь самому. Просто когда я впервые приехал сюда, чтобы осмотреть коттедж, то увидел объявление на стене пекарни, что там каждое утро с восьми часов продаются свежие булочки.

Дора лучезарно улыбнулась и, не трогая молоко и сахар, сделала большой глоток ароматного, горячего кофе.

— Ммм, восхитительно! — одобрила она. Стремясь разрядить напряжение, подобное электрическому полю, заполнившему пространство между ними, девушка продолжила: — А что, в Мексике всегда едят на завтрак рогалики?

— Только тот, кто их любит. Я предпочитаю наше национальное блюдо — кукурузные лепешки. Снаружи они покрываются румяной, хрустящей корочкой, а внутри остаются необыкновенно нежными. А если завернуть в них мясо и овощи, можно вкусно поесть. Думаю, очень скоро у тебя появится возможность их попробовать.

Судя по тону, которым Хуан произнес последние слова, это было зловещее предупреждение о том, что ее ждет. Но теперь, когда отмщение было совсем близко, Дора не смогла отказать себе в удовольствии поиздеваться над обидчиком.

— Вы собираетесь увезти меня в Мексику? — Несмотря на уверенность, что у Фламингов нет никаких прав куда-то увозить ее, девушка все же ощутила невольный страх. Нечто подобное страху ребенка, протягивающего конфету большой собаке, но не уверенного, что ему не откусят руку. Разница заключалась в том, что ей, Доре, могли откусить голову.

Хуан задумчиво посматривал на ее грудь. Понимая, что подлила масла в огонь своим дурацким вопросом, Дора заставила себя спокойно перенести раздевающий мужской взгляд и все же чувствовала, как горят щеки. Нежно-розовой стала даже кожа на шее и груди, соблазнительно выглядывавшей из выреза ночной рубашки. Гордость заставила ее вскинуть голову, крепко сжать губы и не сводить светло-карих глаз с красивого лица мексиканца.

— Интересный вопрос, — наконец промолвил он. — Такой, на который я пока не могу ответить. Когда я узнал о твоем мошенничестве, моим первым побуждением было настоять на разводе, поскольку мотивы твоего вступления в брак были корыстными. Однако ты не первая женщина, выходящая замуж только для того, чтобы завладеть деньгами супруга. Правда, далеко не все представительницы слабого пола выказывают свою алчность так поспешно… — При виде негодующего лица девушки у Хуана мстительно искривился рот. — Теперь же я начинаю думать, что лучше всего отправить тебя с Марио в Мехико и там заняться твоим воспитанием. Это послужило бы хорошим уроком вам обоим!

— А что же сам Марио? Разве его мнение для вас ничего не значит? — удивленно спросила Дора.

Хуан пренебрежительно пожал плечами.

— Думаю, брат уже не столь уверен в своей способности принимать самостоятельные решения. А ты как думаешь? — Вопрос оказался риторическим, потому что Фламинг тут же продолжил: — Думаю, он последует моему совету.