Прощание с плейбоем - Наталия Антонова

– А вы не понимаете?!

– Нет…

– А… Вы обманули меня!

– В чем? – озадаченно спросила Мирослава.

– Вы выдаете себя за другую! Я все поняла! Вы проверяете меня!

– Варя! Успокойтесь! И объясните мне, о чем вы говорите?

– Да лечусь я! Лечусь!

– От чего?

– Как от чего?! От гонореи.

«Оп-па», – подумала про себя Мирослава. А вслух сказала:

– У вас нет причины не доверять моим словам. Вот моя лицензия. Я действительно частный детектив и расследую дело об убийстве Шиловского. Вы ведь знаете, что он погиб.

– Знаю! И как я рада! Гад! Гад! Я бы сама его сто раз переехала.

– Но в этом уже нет надобности, – тихо проговорила Мирослава и взяла девушку за руку. Рука была ледяной. А глаза пылали такой ненавистью, что даже Мирослава предпочла в них не смотреть.

– Варя, пожалуйста, сядьте, – попросила она, – успокойтесь. Мне правда очень нужно с вами поговорить.

– Я не стану помогать вам искать убийцу Шиловского, – проговорила девушка решительно.

– И не надо, – согласилась Мирослава, – просто расскажите мне, что произошло тогда в клубе. Вы ведь до сих пор все держите в себе. Расскажите, и вам станет легче. Я обещаю, что ни ваша сестра, ни ваши друзья об этом не узнают.

– И он тоже!

– Кто он?

– Вася.

– И Вася тоже не узнает, – пообещала Мирослава.

– Хорошо, я расскажу вам! – решилась Варвара. – Слушайте!

Из сбивчивого рассказа девушки Мирослава узнала, что Варвара несколько лет копила деньги на свое восемнадцатилетие. А когда оно наступило, девушка не могла придумать, как и где его отметить, и тут две ее однокурсницы из обеспеченных семей предложили сходить в клуб. Они заверили ее, что клуб потрясающий, не клуб, а сказка, и что она, посетив его, запомнит это событие на всю оставшуюся жизнь. В том, что Варвара не забудет этого вечера в клубе до конца своих дней, они оказались правы. А во всем остальном…

Яркие краски, шум, гомон ее напугали сразу, едва она оказалась в зале. И она бы непременно сбежала, если бы подружки чуть ли не насильно не втащили ее вовнутрь. Они втроем расположились за столиком, сделали заказ. Вернее, заказ за Варю сделали ее сокурсницы. Они же уговорили ее попробовать фирменный коктейль клуба, от которого у нее сразу закружилась голова и стало горячо в груди. А потом ей стало весело. Так весело, как никогда в жизни. Она ела, пила, веселилась, ее уже не пугал шум и огромное количество народу.

А потом к их столику подошел он…

И представился, чуть ли не официально: «Константин Шиловский собственной персоной».

Подружки захихикали: как выяснилось потом, они неплохо знали Константина. Но Шиловский тогда смотрел только на Варвару, и она почувствовала, как покрывается румянцем до самых корней волос.

«Хорошо еще, что при таком освещении этого не видно», – подумала она тогда с облегчением. Он пригласил ее танцевать, и она пошла.

Одна из подруг успела шепнуть ей на ухо:

– Берегись, он плейбой, меняет девчонок как перчатки.

Но она, завороженная его статью и ласковым выражением лица, пропустила предостережение мимо ушей. И самое ужасное, что она забыла о своем Васе! Милом, скромном Васе, который сдувал с нее пылинки и был готов за нее и в огонь, и в воду. Забыв обо всем, Варвара все больше и больше пьянела от обволакивающих взглядов Константина, от прикосновения его горячих дерзких рук. Потом он повел ее к своему столику и познакомил с друзьями, которые, по правде говоря, даже не обратили на нее внимания.

– А девушки за столиком были? – спросила Мирослава.

– Нет, девушек не было. Но мы там были недолго. Константин дал мне выпить какого-то вина, и я, дура, не отказалась.

Варвара опустила голову, а потом, собравшись с силами, продолжила:

– Мы снова танцевали, целовались, а потом Константин взял меня за руку и куда-то повел. Я слепо следовала за ним. Только сильно удивилась, когда мы оказались в туалете. Он стал тискать меня, я пробовала отбиваться, спрашивала, что мы здесь делаем, он ответил, что сейчас я все узнаю, и стал стаскивать с меня трусы. Тут я уже испугалась по-настоящему и стала сопротивляться, но сил у меня почти не было. Он посадил меня на окно, встал между моих ног, и тут я почувствовала невыносимую боль и закричала. Он зажал мне рот и мучил меня еще некоторое время. Кажется, я потеряла сознание, потому что очнулась оттого, что он бил меня по щекам. Я стала плакать, а он сказал: «Дура! Надо было предупредить!»

Варвара заплакала.

– Тихо, тихо, – сказала Мирослава. – Константина больше нет.

Как ни странно, это успокоила девушку.

– Я не поняла, о чем я должна была его предупредить. Увидев полосы крови на бедрах, я вымыла их водой из-под крана, вытерлась разорванными трусами и выбросила их. Вернувшись за столик, я посмотрела на Константина, но поняла, что больше не интересую его. Мне было так плохо, что я собралась домой и одна из подруг вызвала такси. Я не помню, как я доехала до дома. Слава богу, что сестра ночевала у нашей бабушки, а родители у нас живут в другом городе. Так случилось, – пояснила Варвара.

И Мирослава не стала вдаваться в подробности. Она только спросила:

– Вы не хотели обратиться в полицию? Ведь он вас изнасиловал.

– Что вы! – Варя испуганно прижала руку ко рту. – Я бы не пережила такого позора. Я и так слегла на неделю. А потом поняла, что со мной что-то не то и, дрожа от ужаса, пошла на прием к венерологу. У меня обнаружили гонорею и стали лечить. Все это время мне хотелось умереть от стыда и унижения! И только один раз я испытала чувство облегчения и радость: когда узнала, что Шиловского убили. – Глаза Варвары лихорадочно заблестели.

– А что с Васей? – тихо спросила Мирослава.

– С Васей? – переспросила девушка. А потом, сжав губы, посмотрела куда-то мимо детектива и наконец ответила: – Я прогнала его!

– За что?

– За что? Неужели вы не понимаете?!

– Не совсем…

– Как я могу смотреть ему в глаза?! Я преступница!

– Ну какая же вы преступница? – тихо спросила Мирослава.

– Я падшая женщина!

– Бросьте! Не вы первая, не вы, к сожалению, последняя. Нужно взять себя в руки и продолжать жить.

– Но что я скажу Васе?

– Ничего, – ответила Мирослава.

– Как же так? – растерянно спросила Варя.

– Очень просто.

Варвара потупилась.

– Вы его любите? – спросила Мирослава.

– Очень!

– Тогда молчите.

– Но… Но это же, выходит, обман.