Сильные женщины. Их боялись мужчины - Феликс Медведев

Надо заметить, что Капитолина Георгиевна была очень известной в стране спортсменкой. Помню, мальчишкой, в конце сороковых годов сам увлекавшийся разными видами спорта, я то и дело слышал по радио о спортивных достижениях некой Васильевой. То она в очередной раз становилась чемпионкой и рекордсменкой Советского Союза, то побеждала в заплыве по Москве-реке, участвовала в зарубежных соревнованиях. А 19-кратное чемпионство по плаванию, мне кажется, и поныне не превзойдено ни в одном из видов спорта. Одним словом, Василий Сталин выбрал себе в жены достойную женщину, красивую, сильную, волевую.

— Пьянство — это особый разговор, — говорила мне собеседница, — но Василий был хорошим человеком. Во многом правильным. И летчицкое ремесло освоил не хуже других, и смелым был, и другом хорошим, детей любил… А безгрешных людей нет. А он еще и сыном Сталина был. Это непросто — быть сыном Сталина. Да и Светлана Аллилуева тоже далеко не безгрешна. Сколько о ней наговорено людьми, сколько она сама на себя наговорила в книгах, в интервью. А люди «жареного» только и ждут.

Вот и моего Василия наказали несправедливо: арестовали, осудили, в жестокую тюрьму отправили, где он, бедный, все восемь лет и отсидел. До слез мне было его жалко.

Мне тоже было очень жаль «рядового» арестанта Василия Сталина, когда я читал его письма из Владимирского централа (ставшие гласными благодаря стараниям юриста и публициста А. Сухомлинова), адресованные дорогой супруге Капитолине.

«Нахожусь: город Владимир (Владимирская тюрьма). По приезде обратиться надо к начальнику тюрьмы или его заместителю. Это письмо предъявить, и оно сослужит службу пропуска. Короче, меня вызовут. Добираться из Москвы можно: 1. Автобусом — 5 часов езды. 2. Поездом — 6 часов езды. 3. Автомашиной — 3–3,5 часа езды. Хорошо бы тебе приехать вместе со Светланой. Но если она не сможет… приезжай одна, не оттягивай приезд из-за нее. Захвати для меня денег. Без денег здесь туго. Купи сигарет «Ароматные» (пачек 100), и спички, и сахару… Ни с кем, даже с родными, пока не говори ни о чем… Сначала нужно повидаться. Жду, Василь. 9 января 1956 г.»

«Мамка милая! Первая ласточка… все же долетела. Жаль, что Линушка (Лина — дочь К. Васильевой от первого брака, удочеренная В. Сталиным. — Ф.М. ) не написала ни строчки… Хотя ты далеко, но с письмом как будто приблизилась и находишься рядом. Не думал, что листок бумаги может так взволновать. Ты не представляешь, как приятно в этом «дворце» получить даже такое небольшое… теплое посланьице!.. Твое письмо лучше всяких лекарств, и раз оно греет меня — мне сам черт не страшен!.. Крепко всех целую. Твой Василь».

«Мамка-родинка! То, чего я боялся, произошло. Простудилась не только ты, так что это не автобус. Проклятая конура… Ты обязательно должна отлежаться. Это не шутка — здоровье. Сколько тебе ни говорил — ты бравируешь этим… Если мы на разных «полюсах» начнем хворать, то, кроме «аклюзии», ничего не получится…

Настроение у меня отвратительное, но твердость духа моего может тебя не беспокоить. Отец часто говорил: «Для того чтобы из железа получилась сталь, его надо бить». Сильный человек должен стать сильней от такой передряги, а слюнтяй расклеится… Мне очень трудно, вернее тяжело, но расклеиваться не собираюсь… Купи, пожалуйста, очки. Черт бы его побрал, этот паршивый городок, — нет даже оптической мастерской. С глазом у меня плохо…

Роднуля ты моя, береги себя… Хоть для меня береги. Жду, скучаю. Крепко тебя целую. Твой Василь. Расцелуй Линушку».

«3.4.1956. Милая ты моя! Соскучился я здорово… Родинка! Надо твердо договориться о свиданиях. Я понимаю, что не все зависит, конечно, от тебя: может быть, тебе приезжать в субботу после работы?.. Мамка, ты пишешь, что ученики твои не приносят тебе радости. Дорогая моя! Учить — дело нелегкое и подчас очень неблагодарное… Трудись, дорогая, время даст и тебе радостные минуты победы и удовлетворения… Прочитал о заслуженных тренерах. Как помнишь, мы много об этом говорили. Дело правильное и очень полезное. Мамка! Как у тебя с этим званием? Ведь кто-кто, а ты должна попасть в первую десятку… Только не психуй и не нервничай, если вздумают обойти. Конечно, обидно, ты заслужила больше других… Перетерпи и надейся на лучшее… Любимая ты моя! Жду. Очень жду. Крепко обнимаю и целую. Твой Василь».

Даже в отрывках приведенные письма, как мне кажется, производят впечатление своим человеческим «нутром», психологической приземленностью. Еще вчера Василий Сталин — что называется, первый парень, первый жених страны, плейбой-гуляка, безостановочный поддавала-балагур, человек, для которого не было ничего невозможного от Кремля до самых до окраин, нынче — арестант-сиделец, каких по великой стране в ту пору были миллионы, и совсем другой даже в отношениях с самой близкой ему женщиной: ласковый, предупредительный, внимательный, просящий… Да, ему сочувствуешь, его жалко. Но вот ведь характер — в письме он настаивает на том, чтобы жена-пловчиха добивалась звания «заслуженный тренер», — во все времена это было самое высшее и почетное звание для спортсмена. А кто, в сущности, лишил ее, Капитолину Васильеву, другого идентичного звания, как не он сам?

К. Васильева свидетельствует: «…C момента знакомства с Василием начался закат моей спортивной карьеры. Василий лишил меня звания «Заслуженный мастер спорта», чего я не могла ему простить. Он приревновал меня к спорту. Мне позвонили из Спорткомитета и сообщили, что мое удостоверение ЗМС давно лежит в сейфе, надо забрать. Я обрадовалась несказанно! Ответила, что завтра зайду. Василий переспросил, кто звонил. Я рассказала. Он тут же попросил адъютанта соединить его с председателем Спорткомитета и сказал тому, чтобы звания мне не присуждали. «Покончено со спортом», — вынес мне приговор. Я побежала в свою комнату, притащила все свои медали и швырнула ему в лицо: «На, подавись тем, что тебе не принадлежит!». Да, отношения «королевы спорта» и «наследного принца» ровными не назовешь. В них все — от любви до ненависти, от интимных воркований до непристойных выражений в адрес друг друга. Действительно, «каждая семья несчастлива по-своему». А счастлива?

— Да, я была с Василием счастлива. Любила его. Сочувствовала ему. А иначе, как другие его жены, не ездила бы к нему в тюрьму, когда он там оказался. Не выполняла бы его просьб. Я считаю, что в любой ситуации человек должен быть милосердным.

Если же посмотреть со стороны, Василий Сталин был добродушным, широким малым. Его чувство к своей «родинке» Капитолине были, наверное, искренними, глубокими. Чего греха таить, далеко не каждый мужчина, берущий в жены женщину с ребенком, становится приемышу почти родным отцом. В данном случае многие свидетельства говорят о том, что Василий оказался здесь на высоте: он принял и полюбил дочь Васильевой от другого брака — Лину. Почти в каждом письме из Владимирского централа он вспоминает свою приемную дочь не ради этикета, а воистину по-отцовски интересуясь ее учебой, здоровьем, ее взрослением. Через маму он учит дочь, как надо правильно жить. Принятая в «царскую семью» на равных, Лина, наверное, гордилась и родной мамой, и ставшим родным отцом. Обо всем этом мне очень хотелось поговорить с ней при единственной нашей встрече, но Лина торопилась к маме, которую она навещала каждый день.