#Selfmama. Лайфхаки для работающей мамы - Людмила Петрановская

Так это устроено. Мы заводим детей, а не дети нас. Мы живем свою жизнь, им приходится приспосабливаться, как когда-то мы приспосабливались к жизни своих родителей. Наши родители переезжали, меняли работы, беднели и богатели, рожали новых детей, разводились и женились. Нам приходилось приспосабливаться: некоторые из этих изменений мы вспоминаем с радостью, другие – с болью, третьи были сначала ужасны, но потом оказалось, что много нам дали. Но в целом мы справились. Природа оснастила человеческих детенышей достаточной гибкостью, чтобы им было под силу адаптироваться почти ко всему. В каких только условиях не растут дети, с какими только передрягами не сталкиваются семьи. Иногда вы не можете выбирать, иногда выбираете – так или иначе, пока ребенок мал, он к вам привязан и будет следовать по жизненному пути вместе с вами, какие бы повороты и буераки на нем ни встречались.

Вы имеете право жить так, как считаете нужным или как позволяют обстоятельства, дети имеют право быть недовольны, но как родитель вы обязаны помочь им адаптироваться. Чтобы буераки и повороты проходили для ребенка помягче, а если станет невмоготу – чтобы он мог поплакать у вас на руках и не услышать в ответ «как тебе не стыдно», «все это ради тебя» или «нам и без твоего нытья тошно».

Теория привязанности требует от родителя быть с ребенком – не в том смысле, что физически быть неотлучно и подчинить ему свою жизнь, а в том, чтобы быть с ним в постоянной эмоциональной связи, чтобы он знал, что он есть у вас, а вы у него, чтобы чувствовал себя любимым и принятым. И никто не знает точно, сколько именно часов в день для этого необходимо, и на сколько точно дней можно разлучиться, чтобы не нарушить связь. Не существует универсального рецепта. Можно сидеть с ребенком дома все его детство, занимаясь только им, но хороших отношений не создать. А можно воспитывать его редкими письмами из тюрьмы, как приходилось в свое время многим нашим согражданам, и дать ему чувство любви и тепла на всю остальную жизнь.

Быть родителем – это и значит все время заботиться о том, чтобы сохранять отношения, в каких бы обстоятельствах вы и ребенок ни оказались. Для ребенка важнее, хочет ли родитель с ним быть, рад ли этой возможности – или считает его обузой и ждет только шанса «отвязаться». Ребенку важно знать, что если серьезно понадобится – родитель отложит ради него все дела, но ему не нужно, чтобы никаких дел, кроме него, вовсе не было. Уверенность в том, что ты важен, нужен и любим важнее, чем количество проведенных вместе часов. Теория привязанности говорит про отношения, а не про распорядок дня.

В конце концов любой ребенок вырастает и разлучается с родителями навсегда. И смысл воспитания именно в том, чтобы беспомощный малыш когда-то оказался способен стать хозяином своей жизни и обходиться без родительской заботы, контроля и присутствия. Для этого нам и дается такое долгое детство – чтобы у ребенка было время постепенно и без сильного надрыва перейти от полной зависимости от взрослого к автономии.

Уже с первых месяцев мы начинаем тренировать ребенка на разлучение. Помните игру в «ку-ку»? Мама прячется за пеленкой, а потом выглядывает. Малыш замирает озадаченно, а потом – восторг, дрыгоножество, хохот. Маленькая прививка разлуки, чтобы вырабатывался иммунитет. А еще мама иногда уходит из комнаты. Или даже из дома. Принимает душ. Спит. Чем-то занята. Если ребенок всем доволен и играет, он может и не протестовать. Если ему нездоровится, или мамы нет что-то уж слишком долго, или она только пришла и опять сразу уходит, он может расплакаться, вцепиться в нее. Она подержит на руках, поцелует, пощекочет – он опять готов поиграть сам. Тренировка способности переживать разлучение продолжается. Ситуация повторяется раз за разом, сотни, тысячи раз и постепенно ребенок понимает, что если мама ушла – нужно просто подождать, и она вернется. Так всегда было.

Если не происходит ничего экстренного, такого как долгая госпитализация мамы, раннее устройство ребенка в ясли, на полный день или на пятидневку, оставление с равнодушной или неласковой няней, ребенок и мама имеют возможность постепенно увеличивать свою возможность разлучаться и вновь соединяться. После семи лет способность обходиться какое-то время без присутствия родителя заметно вырастает, а в подростковом возрасте дети порой и не прочь, чтобы «предки свалили»[2].

В принципе разлука со «своими» взрослыми никакому ребенку не нравится, но большинству детей по силам с этим справиться без последствий. Кто-то адаптируется к разлучению легче, кто-то очень тяжело. Задача родителей в том, чтобы, наблюдая за ребенком, видеть, по силам ли ему та степень разлуки, которая есть. Если ребенок, пусть даже протестуя при расставании, в целом активен и бодр, а после разлуки, немного провисев на матери или подувшись на нее, снова расслабляется и веселеет, это одно. А если видно, что он совсем несчастен, что в разлуке он не играет и ничем не интересуется, а после возвращения мамы не в силах отцепиться от нее или вообще отворачивается и смотрит с отсутствующим видом, значит, ему плохо и надо «открутить назад». Возможно, он будет готов через пару месяцев или через полгода. В следующей главе мы подробнее поговорим о нянях и детских садах и о тех лайфхаках, которые придумали мамы и папы, чтобы помочь своим детям перенести разлуку не отчаиваясь.

Взрослый, который чувствует себя заложником при ребенке, несчастной жертвой, принесенной на алтарь родительства, не сможет выстроить хорошую привязанность. Ведь привязанность – это отношения взрослого как доминирующей заботливой особи и ребенка, как особи зависимой и доверяющей. Взрослый должен быть сильным и свободным, должен быть хозяином самого себя и своей жизни, только тогда ребенку будет рядом с ним спокойно.

Поэтому давайте не ставить перед собой задачу, жертвуя собой, полностью избавить ребенка от оборотной стороны привязанности – переживаний при разлучении со своим взрослым. Лучше попробуем понять, как ему помочь смягчить разлуку, пережить ее без тяжелых последствий.

Иногда кажется, что самое простое – ускользнуть потихоньку, когда ребенок спит или отвлекся. Чтобы было меньше слез при прощании.

Но для ребенка это только усиливает стресс – он проснулся или обернулся – а мамы нет. Исчезла неизвестно куда и неизвестно, вернется ли вообще. Это мы с вами знаем, что ушли на работу и вечером обязательно вернемся, что даже на работе помним про ребенка и любим его. Ему-то это ниоткуда не известно. Для него мама – исчезла.

Он становится тревожным, по возвращении виснет на маме, плачет, цепляется, словно боится, что она опять исчезнет. Может закатить истерику, может плохо засыпать, ведь сон это тоже разлука, а проснешься – мамы нет.

Обычно сложнее всего расстаются с родителями дети в возрасте примерно с полутора лет до трех. В это время у них активно работает поведение следования, инстинкт требует от них быть рядом с родителем. Поэтому не надо на ребенка сердиться – когда он вцепляется в вас и плачет, это не капризы, он просто делает то, что ему велит природа. Станет чуть постарше – будет легче. Сейчас ваша задача – сделать для него ситуацию как можно более предсказуемой, а значит, переносимой.