Предатель выбирает один раз - Саша Фишер

уставился на свои сцепленные в замок руки. — У него был вырван кадык, на груди — раны от когтей крупного зверя, а рядом — следы огромных сапог. Потом погибли сразу двое. Выглядело так, будто каждый упал с вершины дерева, неизвестно только, зачем они на них залезали. Следующий труп нашла истеричная мамаша.

— С щепками в глазах, руках и ногах? — спросил Шпатц.

— Читали протокол? — пакт Вользе хмыкнул. — После этого к нам началось настоящее паломничество местных старожилов, утверждающих, что своим строительством мы разозлили Герра Гроссмана, дух Заубервальда. И теперь, чтобы его задобрить, мы должны принести ему богатые дары и человеческие жертвы.

— Герр Гроссман — герой сказок? — Шпатц подошел к доске объявлений.

— Этот сказочный герой убил уже семерых моих людей, герр штамм Фогельзанг, — пакт Вользе расцепил руки и вздохнул. — Я понимаю, как это звучит, сам бы не поверил.

— Вы видели этого великана? — спросил Шпатц.

— Я сам не знаю, что я видел, — пакт Вользе снова сцепил пальцы. — В одну из ночей в лесу раздался треск и завывание. Я выскочил из кровати в одной рубахе, чтобы посмотреть своими глазами, что происходит. Приказал караульным не стрелять. В глубине леса перемещались световые пятна, цвета болотных огней. Вы видели болотные огни, герр штамм Фогельзанг?

— Нет, герр пакт Вользе, — Шпатц покачал головой. — Но имею некоторое представление о том, что это такое.

— Так вот, среди этих призрачных огней была темная фигура, похожая на очень высокого человека. Среди ночи и шума казалось, что рост ее огромен, потом же, вспоминая на свежую голову события, я мог бы сказать, что он не выше двух с половиной метров. Это, конечно, тоже немело, но подобные люди бывают. Он довольно странно двигался, но я не смогу объяснить как. И вся эта суматоха сопровождалась воем и ревом неизвестной природы и треском, как будто в испорченном радиоприемнике.

— Осмотрели места прогулок этого визитера днем? — Крамм сел на тот же стул, с которого сбежал Шпатц. Закинул ногу на ногу с таким видом, словно не заметил его неудобства.

— Разумеется, герр Крамм, — пакт Вользе кивнул. — Но ничего особенного не нашли.

— Днем это чудовище не появлялось? — Крамм извлек из кармана портсигар и вопросительно глянул на пакт Вользе. Тот кивнул и тоже потянулся за сигаретами.

— Ни разу не было, — пакт Вользе открыл коробок спичек и чиркнул спичкой. Она загорелась с первого раза, пальцы его не дрожали. Если он и волновался, то по нему это было незаметно.

— Вы поэтому запретили лесные прогулки своим работникам? — Шпатц кивнул на доску объявлений.

— Разумеется, — пакт Вользе глубоко затянулся и выпустил несколько колечек дыма. — Надеюсь, я ответил на ваши вопросы?

— Скорее, поставили новые, герр пакт Вользе, — Шпатц тоже потянулся за портсигаром, но передумал. — Много разговоров о дезертирстве?

— Со мной такие темы не обсуждают, герр штамм Фогельзанг, — голос пакт Вользе стал холоднее.

— Да, разумеется...

Блазе с гордостью водрузил на стол огромное блюдо с истекающими соком свиными ножками. Жирные капли стекали на подушку из квашеной капусты. Кожа запеклась ароматной корочкой. Аромат от блюда исходил такой, что у Шпатца заурчало в животе. Лоснящийся от гордости за свою супругу хозяин несколько раз мелко поклонился и удалился на свой пост за стойкой, оставив Шпатца и Крамма наедине с огромной порцией еды. Наверняка, восхитительно вкусной.

— И как ваши впечатления, герр Крамм? — спросил Шпатц, утягивая одну из свиных ног на свою тарелку.

— Мне кажется, нас старательно водят за нос, герр Шпатц, — Крамм отпластал ножом кусок ароматного мяса и подцепил его на вилку. — Места здесь, конечно, загадочные, но врожденный прагматизм мешает мне поверить в Герра Гроссмана.

— Ну почему же, ничего не мешает Герру Гроссману оказаться каким-нибудь уникальным экземпляром виссена, поселившегося в местном лесу. Ему все несут дары, а он и счастлив.

— У виссенов разве бывают уникальные экземпляры, герр Шпатц? — спросил Крамм, прожевав.

— Понятия не имею, — Шпатц пожал плечами.

— Давай посмотрим на ситуацию трезво, — Крамм взялся отделять мягкое мясо ножом от кости, ворочая весь кусок массивной вилкой. — В тихом месте, со всех сторон защищенном и безопасном, начинают строить флюгплац, тоже, в общем, не особо стратегического значения. Какое-то время все идет своим чередом, а потом начинается война, и вдруг до Герра Гроссмана доходит, что его оскорбили вырубкой нескольких гектаров заповедного леса, и он начинает мстить и требовать кровавых жертв. Загадочный рев, мечущиеся тени, фигура великанского роста... Следы кованых сапог вокруг трупов...

— Ну да, в вашем переложении история звучит так, что любой театральный сценографист в два счета обеспечит все эти спецэффекты, — Шпатц разломил ковригу свежего хлеба. — Хотя довольно странно, герр Крамм, что вы в первую очередь думаете об инсценировке, хотя это Заубервальд, с которым вас связывает...

— Мои детские страхи никак не мешают мне здраво мыслить, герр Шпатц, — Крамм подцепил на вилку еще один кусок мяса. — Гораздо больше меня пугает это замечательное блюдо. Я опасаюсь, что не смогу остановиться, пока не опустошу всю тарелку. И умру от обжорства...

За окном раздался звук резкого порыва ветра. Потом в стекло ударили первые крупные капли дождя.

— Эх, вот же проклятье! — Блазе торопливо выбрался из-за стойки и поспешил к двери. — Я ведь выставил сапоги свои проветриться!

Хозяин распахнул дверь и выскочил под стену дождя, который за считанные минуты превратился из робких редких капель в бурлящий поток. Через минуту он вернулся обратно, промокший до нитки с двумя парами сапог, с которых стекала вода. Блазе вылил набравшуюся в сапоги воду за порог и собирался было, захлопнуть дверь, но Шпатц его остановил.

— Вы слышите это? — он положил вилку и нож в тарелку, поднялся и подошел к хозяину.

— Что такое? — маленькие глазки Блазе испуганно забегали.

— Сейчас... Подождите... — Шпацт прислушался. Сквозь шум дождя и ветра отчетливо послышался громкий хохот. — Вот это.

— Может, это гроза? — Крамм с сожалением оторвался от мяса и встал.

— А это тоже гроза? — Шпатц посмотрел на Крамма. Чей-то густой низкий голос со стороны леса запел.

Я лесоруб, у меня все в порядке!