Тайная вечеря. Путешествие среди выживших христиан в арабском мире - Клаус Вивель

выловил здесь несколько душ. Теперь на 130 тысяч жителей Наблуса приходится около 700 христиан.

После встречи с маленькой неразорвавшейся живой бомбой я направляюсь на встречу с Юсуфом, христианским хозяином той самой рождественской квартиры. На самом деле его зовут по-другому, но свое настоящее имя он предпочел скрыть.

Он говорит, что христиане до сих пор не могут покупать в Наблусе портвейн. Винный магазинчик так и не возобновил свою работу. Хотя алкоголь в Наблусе продавать не запрещается, ни один христианин не смеет даже и пытаться открыть лавку.

Юсуф – шофер на пенсии. Уезжать отсюда он не собирается. Он считает, что в Наблусе должны оставаться христиане.

– Когда сторонники ХАМАСа узнают, что я христианин, они советуют мне обратиться в их религию. Я отвечаю: я верую в Иисуса. Однако многие все же обращаются, в том числе немало членов моей семьи. В большинстве случаев христианки, выходя замуж за мусульман, меняют вероисповедание.

* * *

В тот же вечер, сидя на развалинах византийской церкви IV в., я слушаю музыку, доносящуюся с площади перед ратушей в Тайбехе. В этот по сути дела последний оставшийся в живых в Палестинской Автономии христианский город я приехал после встречи с шофером Юсуфом в Наблусе. Люди, хранящие в памяти прежние десятилетия, могут рассказать, что когда-то здесь, на Западном берегу, насчитывалось 15–16 городов, населенных исключительно христианами.

Позади виднеется крошечный город на холме, по которому разбросаны побеленные домики, и торчат три шпиля церквей, выстроенных в новом стиле. Неподалеку горит огнями израильский поселок, а прямо передо мной, на иорданской стороне, открывается вид на освещенную восходящим полумесяцем Иорданскую долину.

Я нахожусь в самой высокой точке северной части Западного берега, 915 м над уровнем моря. Строители этой небольшой церквушки знали, что означает это местоположение. Посреди церкви без крыши, сводом которой служит звездное небо, возвышается колонна, на которой кто-то водрузил статую Девы Марии и две красные свечи. Внизу, на площади, несколько туристов совершают молитву, встав на колени.

Однако свою известность Тайбех приобрел вовсе не из-за церквей. С 2005 г. в городе проводится единственный в стране пивной фестиваль. Проходит он в начале октября, и по словам одного из христианских палестинцев, это единственное место на всем Ближнем Востоке, где можно увидеть на улицах танцующих мужчин и женщин с пивом в руках.

Местный пилзнер здесь называют не иначе, как «лучшим пивом на Ближнем Востоке», и достать его несложно. Нужно учесть и то, что Taybeh Beer – «единственная пивоварня на Ближнем Востоке», исключая Израиль.

Это имеет свои естественные причины. По словам Марии Хури, жены мэра Тайбеха, иметь возможность изготовлять пиво, проживая среди людей, «98 % из которых не употребляют алкоголь», – это вызов. Поэтому они занимаются экспортными поставками в Германию, Бельгию, Швецию и Японию, однако стресс, который испытывают при этом устроители праздника, оставляет впечатление, что организовать его здесь не так-то и просто.

Когда в 1994 г. пивоварня только начинала работу, все выглядело довольно многообещающим. В то время Мария Хури вместе с мужем, который сегодня мэр города, только что вернулись из Соединенных Штатов лишь для того, чтобы помочь отстроить страну и обеспечить доходами население; но на сегодняшний день из всех проектов, сумевших пережить счастливые 1990-е, пиво остается практически единственным.

Все остальное было сметено войной, терроризмом и недоверием, образовавшимся во времена второй интифады. В грамотном управлении таким бизнесом в таком месте дело, как говорится, только за пивом.

Заплатив сумму, эквивалентную 15 кронам, попадаешь на заполненную людьми площадку, где народ танцует под аккомпанемент местного духового оркестра, прибывшего из палестинской столицы Рамаллы, что в 14 км к юго-западу отсюда. По сцене, купаясь в лучах прожекторов и растущего безумства, со своими инструментами наперевес дико выплясывают трубачи и кларнетисты всех габаритов.

Всего на несколько дней на Западный берег реки Иордан словно перекочевала Бавария; кое-кто пришел сюда в ледерхозенах[48], кто-то в палестинских национальных черно-белых шарфах, куфиях, в качестве угощения здесь подают сосиски, шаурму и фалафель. Притрагиваясь ладонями к черным отпечаткам, высеченным кем-то на камнях у входа в византийскую церковь, я чувствую, что здесь, в этом маленьком городке, в этот чудесный вечер ни один из присутствующих не позволит одолеть себя меланхолии, сумевшей уже сразить такое количество палестинских христиан.

Вероятно, немало из этих юных палестинских христиан, так весело раскачивающихся сейчас в Тайбехе на надувных шинах, через несколько лет выедут на постоянное место жительства за границу, как это сделали их отцы и двоюродные братья. Один из таких переехавших на север иерусалимцев подавленно говорит мне, что через 10 лет Тайбех больше не будет христианским городом.

В субботу в полночь, оказавшись на террасе дома владельца гостиницы, я гляжу вниз на крыши тайбехских домов с их антеннами и стоками для воды. Вдали виднеются огоньки домов, откуда-то свысока луна дарит свой свет.

Сегодня в гостинице нет свободных мест. Много месяцев назад все забронировано туристами, приехавшими сюда на ежегодный пивной фестиваль, но хозяин позволяет мне переночевать в своей маленькой гостиной с пухлыми желтыми диванами, покосившимися иконами, деревянными крестами и большой фотографией одного из его предков. На стене репродукция бронзовой пластины «Тайной вечери» Леонардо вместе с фотографиями детей под рамкой. На небольшом круглом столе, покрытом дамасской скатертью, гипсовый бюст Девы Марии. С ее золотистых волос сыплется краска.

Мы пьем с ним пиво на террасе. Он плохо говорит по-английски, я не намного лучше по-арабски.

– Тот город. Христианский, – говорит он. – Вон там.

И он указывает на ландшафт, открывающийся позади города. Затем несколько раз кланяется верхней частью тела, держа вытянутые руки над головой.

Тайбех уходит корнями в самую глубь 5000-летней истории тех времен, когда он носил название Эфраим или Офра. В Новом Завете город играет небольшую, но важную роль. В Евангелии от Иоанна можно найти такой отрывок:

«По этой причине Иисус уже не появлялся открыто среди иудеев. Он ушел оттуда в город под названием Эфраим, расположенный близ пустыни, и там оставался с учениками». Здесь он остановился перед тем как отправиться в Иерусалим, где его распяли.

Город был назван Тайбех в 1187 г. великим мусульманским военачальником Сала ад-Дином, одержавшим тут победу над крестоносцами. Местные жители напоили водой его солдат и лошадей. «Вы тайбех, – сказал он им, – вы хорошие». Тайбех в переводе также может означать «вкусно», так что вкусовая традиция здесь тоже имеет многовековую историю.

Мне сказали, что супругу мэра Марию Хури можно найти воскресным утром в греческой православной церкви в Тайбехе, поэтому я отправился туда на богослужение. Как и