Опиум - Максанс Фермин

В 1839 году ввоз опиума был настолько велик, что Срединная империя решила порвать все отношения с Англией.

Император назначил некоего Линя своим эмиссаром, поручив ему уничтожать все грузы опиума, прибывающие из Индии. Линь пошел дальше: он начал досматривать все английские суда. Очень скоро это стало причиной вооруженного конфликта.

В 1839 году английский флот впервые подверг бомбардировке китайский город Кантон. Так между Китаем и Англией начались военные действия, которые впоследствии получат название Первая опиумная война.

Все это было известно Чарльзу Стоу. И он знал, что, если его поймают, он будет приговорен к смертной казни. Но желание увидеть Лоан заставило его забыть об опасности.

* * *

Ранним утром одного из весенних дней 1840 года Чарльз Стоу покинул Шанхай на джонке, везущей партию опиума. Много дней плыл он вверх по Зеленой реке, постепенно приближаясь к ее запретному истоку.

Проплывая мимо Хучжоу, он осознал, что на этот раз дойдет до цели своего путешествия.

— Теперь нам придется соблюдать величайшую осторожность, — сказал ему хозяин джонки. — Еще никогда ни один чужеземец не проникал в эти места, кроме нескольких миссионеров, но некоторые из них оттуда так и не вернулись. Но я могу высадить вас здесь.

Чарльз Стоу повернулся к нему и решительно отрезал:

— Ни за что.

— Почему же?

Англичанин ответил не сразу.

— Я должен отыскать чайный путь.

* * *

После Хучжоу им встречались только маленькие деревушки среди рисовых полей, и они иногда останавливались там, чтобы пополнить запасы продовольствия. На ночь они бросали якорь подальше от любых селений, а утром частенько пускались в путь задолго до зари, чтобы оберечься от нежелательных визитов окрестных крестьян, бродячих торговцев, разбойников и военных патрулей.

Однажды они сделали остановку у монастыря, взрастившего, как утверждал хозяин джонки, одну из самых лучших в целом Китае плантаций белого чая.

Усталые, но радостные Чарльз Стоу и хозяин джонки подошли к монастырю. Постучали в ворота. Навстречу им вышел монах. Хозяин джонки заговорил с ним на языке, которого Стоу не понимал, монах улыбнулся и пригласил их войти. И перед англичанином предстала картина, приведшая его в восторг. Чайные кусты, покрытые белыми цветами, которые словно бы целую вечность ждали его появления здесь.

Чарльз Стоу предложил монаху купить у него сотню кустов. Тот согласился, но при условии, что заплачено будет золотом. Англичанин недоуменно взглянул на него.

— Я не могу, у меня нет золота.

Теперь удивился монах.

— Белый чай продается только за золото.

— Вполне возможно. Но у меня его нет.

— В таком случае я сожалею.

После долгого торга монах все-таки согласился уступить один саженец белого чая за несколько десятков ли[3].

— Ну что ж, — сказал Стоу, принимая драгоценный кустик, — если я вернусь живым после этой авантюры, он послужит доказательством, что я побывал здесь.

* * *

Весь следующий день джонка плыла к тайному истоку реки. На горизонте уже виднелись первые горные вершины страны чая.

На несколько часов они остановились в деревне.

— Здесь мы сможем запастись провизией, не вызывая ненужных подозрений, — сказал хозяин джонки. — Тут нет грабителей. А военных и подавно.

Перед тем как отчалить, они зашли в единственную харчевню, стараясь держаться как можно незаметнее. Когда к ним обращались с вопросом, говорил только хозяин джонки, а Чарльз Стоу лишь улыбался и вежливо кивал головой.

Неподалеку от харчевни, на деревенской площади, они увидели нескольких преступников, выставленных у позорного столба. У некоторых была отрезана нижняя губа.

— За какое преступление этих людей подвергли такому ужасному наказанию? — осведомился Чарльз Стоу.

— Это курильщики опиума, — объяснил хозяин джонки. — Им урезают нижнюю губу, чтобы они не смогли опять предаваться своему излюбленному пороку.

* * *

Еще целых три дня они плыли, плыли безумно медленно, потому что река стала такой узкой и такой мелкой, что они все время опасались сесть на мель и увязнуть в иле. Порой река мелела настолько, что всем приходилось вылезать на берег и тащить джонку бичевой. Постоянно лили дожди, люди вымокали до нитки и выбивались из сил. Вечерами все, спасаясь от холода, сбивались у костра. И когда согревались, кожа у них пахла мхом и дикими ягодами.

Хозяин джонки спросил у Чарльза Стоу:

— Не понимаю, зачем вы терпите такие лишения и подвергаетесь стольким опасностям. Ради чего вы так стремитесь туда? Ради нескольких саженцев белого чая?

Англичанин не мог открыть ему свой план, не мог сказать, что если Англия получит всего несколько саженцев, то в скором времени превзойдет в производстве чая Китай. И не мог признаться, что жаждет увидеть женщину с зелеными глазами.

— Да. Ради белого чая. И потом, если бы люди начали выискивать объяснения своим необъяснимым поступкам, то на земле уже давно исчезли бы искатели приключений.

* * *

Наконец они достигли цели своего путешествия. Утром они приплыли в плодородную долину, все склоны которой были покрыты плантациями чая, а Зеленая река там превратилась в узкий спокойный ручей. Плыть дальше на джонке было уже невозможно.

— Вот и конец пути, — объявил хозяин джонки.

— Здесь? — удивился Чарльз Стоу. — Но я никого не вижу.

— Тем не менее опиум я доставляю сюда. Лагерь Лю Чэна расположен совсем рядом, в этом лесу. До него надо идти.

— Куда идти? Я не вижу ни одной тропинки. Тут сплошные заросли.

Хозяин джонки улыбнулся.

— Идти надо по воде.

Чарльз Стоу забрал бесценный саженец с белыми цветами и спрыгнул в ледяную прозрачную воду.

— К Лю Чэну пойду я.

— Если вы не вернетесь завтра к вечеру, я ничем не смогу вам помочь, — предупредил хозяин джонки.

Чарльз Стоу знаком показал ему, чтобы он не беспокоился, и тронулся в путь. Шел он больше получаса. Ему так не терпелось увидеть Лю Чэна, что он даже не ощущал, до чего холодна вода. На поясе у него висел кривой кинжал. И ему казалось, что это жалкое оружие и слабый саженец защитят его от всех опасностей.

И когда Чарльз Стоу увидел лагерь, он мысленно сказал себе, что наконец-то узнает, кто такой этот Лю Чэн.

* * *

Чарльз Стоу решил идти в открытую. Он выбрался из речки на берег и направился к лагерю.