Последняя одиссея - Джеймс Роллинс

Худой явно был за главного.

«Зодиак» ткнулся носом в берег, и лидер команды, отбросив мегафон, грациозно спрыгнул на сушу. Так это женщина! Облегающий гидрокостюм не оставлял в этом сомнений. Неопреновый капюшон практически полностью скрывал голову, однако по выступающим скулам, темным глазам и карамельному оттенку кожи Елена распознала в женщине уроженку Ближнего Востока.

Елена обернулась на древний дау, взглянула на карту.

«Грабители с Ближнего Востока. Вот откуда у них такие знания о сокровище».

Не говоря ни слова, смуглая женщина подошла к ларцу и, опустившись перед ним на колено, подняла крышку. Видя сияние золота, Елена посмотрела на карту: серебряный кораблик вновь стоял в порту у побережья Турции. Глядя на гавань сверху вниз, Елена вдруг поняла, что это за город.

– Троя, – громко прошептала она.

Женщина обернулась и посмотрела на Елену, чуть наклонив голову. В ее темных глазах загорелся блеск.

– Кто бы вас ни пригласил, он не ошибся.

От комплимента Елене легче не стало.

От нижней губы незнакомки вниз по подбородку и шее, скрываясь под горлом комбинезона, тянулась бледная полоска шрама. Впрочем, это не делало ее менее привлекательной, хотя Елена и ощущала исходящую от нее, как радиация от той же золотой карты, угрозу.

И женщина, и карта были одновременно прекрасны и смертельно опасны.

Женщина устремила на Елену пронзительный взгляд.

– Где он? – спросила она.

– Кто?

Командир отряда указала на пустое место, которое прежде занимала астролябия. В отверстии были видны ярко поблескивающие бронзовые шестеренки. Елена вообразила, как эти колесики и зубчики вращают элементы астролябии, словно стрелки хитроумных часов.

– Где Ключ Дедала? – с нажимом спросила женщина.

«Ключ Дедала?»

Изображать смущение даже не пришлось.

– Не понимаю, о чем вы, – вполне убедительно солгала Елена. – Больше мы ничего не находили.

Командир выпрямилась и обратилась на арабском к стоявшему за спиной у Елены помощнику. Елена разобрала одно слово: taelimuha. «Проучи ее».

Обернувшись, она увидела великана. Когда он только успел выбраться из лодки и встать позади нее?! Ростом больше семи футов, громила наверняка страдал некой формой гигантизма. Из-под нависающих надбровных дуг смотрели мертвые и холодные, как у большой белой акулы, глаза.

Великан ударил Елену в бок.

Вскрикнув, она повалилась на землю. От острой боли стало трудно дышать. Слезы хлынули из глаз горячими ручьями.

Женщина посмотрела на нее сверху вниз:

– Больше не лги мне.

Потом она указала на корабль и отдала своим людям приказ на арабском. Елена без труда поняла его: «Забрать Ключ. Всех убить».

Не в силах усидеть на месте, Ковальски прошелся взад-вперед по салону. Четвертый раз за последние двадцать минут.

Он наконец добрался до «винных полок» в хвосте самолета, на которых рядами лежали цилиндрические звуковые буи. Ковальски наклонился над установкой размером с бочку, которая и выпускала буи в море, где эти устройства помогали патрульной эскадрилье отслеживать перемещения русских подлодок. Ковальски постучал пальцем по кассете установки. Другую руку он запустил в карман кожаного пыльника и похрустел упаковкой сигары.

«Может, получится пару раз затянуться, пока никто не видит?…»

Рядом и правда никого не было. Команда большого самолета состояла всего из девяти человек, и все они сейчас сгрудились в носовой части за мониторами. Тишина давила, нервы играли.

Командир «Посейдона» покинул кабину и направился к станциям мониторинга в средней части «птички». Остановился поговорить с Марией. Та сидела, пристегнувшись, у одного из двух иллюминаторов наблюдателя. Она что-то сказала, и коммандер рассмеялся. Что-то уж больно долго он держится за спинку ее кресла…

Ковальски припекло шею. Коммандер был молод, улыбчив и сильно напоминал молодого Тома Круза, когда тот снимался в «Лучшем стрелке».

Ковальски вынул руку из кармана и направился к ним. Миновал грузовые и оружейные отсеки. Коммандер тем временем встал у ряда кресел по левому борту, в которых сидела команда из четырех мужчин и одной женщины, склонившихся над светящимися мониторами. Они следили за показаниями продвинутого многорежимного радара «APY-10» и средства радиоэлектронной разведки «ALQ-240».

Чуть ранее тактический координатор группы, узнав, что Ковальски – бывший военный моряк, попытался объяснить ему принцип работы устройств и их возможности. Ковальски едва ли понял треть сказанного. Все же он старый морской волк, и современное оборудование не для него.

Коммандер кивнул Ковальски.

– Как раз хотел сообщить: через десять минут садимся, так что лучше сядьте и пристегнитесь. Над побережьем нас заденет буря.

Наверное, боги услышали его, потому что в следующий миг самолет тряхнуло. Ковальски ухватился за спинку кресла, зато коммандер устоял на месте, и его улыбка стала чуть шире.

«Вот гад…»

– Как я и сказал, – напомнил коммандер, – время пристегнуться.

Ковальски уже протискивался мимом него, когда тактический координатор развернулся в кресле и, сняв огромные наушники, сообщил:

– Коммандер Пулман, только что поступило донесение от другого «Посейдона», который возвращается в Рейкьявик. Засекли потенциальный аппарат противника. Он следует на перископной глубине вдоль побережья у нас по курсу. Однако за нами идет буря, и в море слишком много осколков льда, поэтому лодку потеряли и опознать ее не удалось. Нас просят перед посадкой выполнить процедуру поиска.

Ковальски взглянул на часы.

– Так не пойдет. Сыграете в кошки-мышки с рашнз в другой раз. Нам надо сесть как можно скорее.

Улыбка на лице коммандера сменилась гримасой неудовольствия.

– Позвольте напомнить, что это мое судно. Вы тут просто пассажиры.

Самолет снова тряхнуло, и на этот раз Ковальски не устоял. Даже Пулману пришлось ухватиться обеими руками за спинки сидений по бокам от прохода. Больше он не улыбался. Пилот доложил по радио:

– Буря просто озверела. Быстро крепчает. Всем пристегнуться.

Ковальски с вызовом посмотрел на коммандера.

– Мать-природа понизила вас в звании?

Пулман ответил сердитым взглядом и обратился к тактическому координатору:

– Передайте ответ: «отбой» по поискам.

– Так точно.