Мне бы в небо 2 - Даниил Митрофанов

просто отлично. Жизнь с родителями явно пошла ей на пользу. Она слегка поправилась, отчего стала ещё симпатичнее.

— Привет. Да ничего не произошло. Просто я понял, что не хочу мучить тебя. Я собираюсь стать пилотом. А это означает, что буду редко находиться дома, большую часть жизни проводить на работе. Не хочу, чтобы ты сидела целыми днями дома и ждала моего возвращения. Ты не тот человек, который будет мириться с подобным. Со временем ты и сама это поймёшь, но к тому моменту будет слишком поздно. Гораздо легче и проще завершить всё сейчас. Пока мы ещё не слишком сильно привязались друг к другу. Просто поверь мне. Я знаю, о чём говорю.

Знать-то я знаю, а вот говорить подобное было очень тяжело. Я старался выглядеть как можно более холодным и безразличным, но волнение наверняка выдавало меня с головой. И похоже, Галя смогла это заметить. К концу моего монолога она нахмурилась, подбоченилась и приблизилась вплотную ко мне, глядя в глаза.

— А почему ты думаешь, что можешь решать за меня? Почему решил, будто знаешь, что для меня лучше? Как ты вообще можешь так говорить после всего, что у нас было! — Галя перешла на крик, и теперь каждое её слово сопровождалось тычком пальца мне в грудь. — Ты первый парень, за последний год, которому я смогла открыться. Ты ворвался в мою жизнь, словно ураган, перевернув всё с ног на голову. Ты первый парень, которого я сама захотела познакомить с родителями. И первый, о ком они отзывались хорошо. Первый, кто понравился Вите. И первый, кого у меня пообещала отбить Маринка. Ты...ты...ты...

На последних словах голос Гали задрожал. Она больше не могла сдерживаться и начала рыдать. К этому моменту у меня уже болела грудь, и я даже не знал отчего сильнее. От тычков Гали или от поганого чувства, что появилось сразу, как я понял, к чему движется дело.

Но Гале удалось меня удивить. Она резко оттолкнула меня и на этот раз её палец служил в качестве указателя.

— Ты козёл и скотина Фомин. Ты уничтожил мою мечту на счастливую жизнь, а я уничтожу твою! Тебе никогда не стать пилотом! — выпалив это, девушка развернулась и помчалась прочь.

Совершенно не так я себе представлял наш разговор. И он дал понять, что я очень плохо знал Галю, что ещё раз подтвердило правильность моего решения. Оставалось только гадать, что она таково собралась делать, чтобы уничтожить мою мечту? По большому счёту — ничего. Время покажет, пока мне оставалось только ждать.

— Думал она сейчас тебе в горло вцепится. Даже собирался помочь в случае чего. Хоть ты и с военными, но всё же свой. А мы свои в беде не бросаем. Ты бы шёл уже обратно, а то стоишь здесь двадцать минут и смотришь в одну точку. Даже немного страшно, честно говоря, — произнёс дежурный, который подошёл ко мне совершенно незаметно.

Его слова заставили меня вздрогнуть. Двадцать минут стою просто так и даже не помню, о чём думал всё это время. Всё же этот разговор с Галей дался мне очень тяжело.

«Но так будет лучше». В очередной раз успокоил я сам себя и поблагодарив дежурного, отправился в казарму. Кураторы должны были вечером принести расписание занятий и ещё требовалось утрясти кучу организационных вопросов. Вчера прибыло много новичков, а времени, чтобы пообщаться с ними и разъяснить все наши порядки совсем не было.

Когда пришёл в казарму, оказалось, что разъяснением порядков, уже занимаются. И делает это лично капитан Лужный. Причём делает это так, что я услышал его ещё на подходе к казарме. Теперь сразу становится понятно, что фамилия Лужный ему отлично подходит, глотка у капитана была лужёной. Уж не знаю, что произошло, но орал он так самозабвенно, что я даже остановился перед дверью, размышляя, стоит ли заходить сейчас или дождаться, пока воспитательный процесс не закончится.

Но немного подумав решил помочь ребятам и принять удар на себя. Меня поставили старшиной и первым получать должен именно я.

— Фомин! Что творится у тебя в казарме? — налетел на меня Егор Сергеевич, стоило мне только войти. — Кругом бардак. Устав практически никто не знает. Про дневального и дежурного я вообще молчу. Даже толком не понимают своих обязанностей. А старшина ходит непонятно, где вместо того, чтобы работать с личным составом! Сейчас же берёшь пять человек и идёте вместе со мной получать уставы. Через две недели, чтобы всё отскакивало от зубов. Лично буду проводить экзамен на знание устава.

За спиной капитана стояли лейтенанты. Гриша мне старательно показывал, чтобы я не принимал слова капитана близко к сердцу. А я, собственно говоря. и не собирался этого делать. Какой к чертям устав и работа с личным составом? Сегодня первый день, как началась учёба. О чём речь? Я и сам устав в глаза не видел, в этой жизни. А из прошлой уже практически всё забыл, но после общения с семьёй Куперманов и нагоняя полученного от Лужного, некоторые моменты уже начали всплывать в памяти.

Думаю, если бы дневальным оказался кто-то из бывших армейцев, то подобных проблем не возникло. Хотя капитан наверняка нашёл бы к чему придраться и без этого. Должен же он с первого дня показать нам, кто в доме хозяин. Как по мне, это было абсолютно правильно.

Ну а сейчас, пришлось мне каяться и признавать себя виноватым, что подтвердил капитан, а у бывших второкурсников и армейцев, моё признание вызвало улыбку. Они также прекрасно понимали, что всё так и должно быть и капитан вовсе не лютует. А вот для бывших гражданских подобный разнос оказался в новинку, и некоторые выглядели реально напуганными. Но ничего, сейчас мы уйдём за уставами и им всё объяснят.

Помимо уставов, этим вечером нам выдали повседневную форму. Обычный камуфляж, берцы и пилотку. И весь вечер мы занимались приведением формы в порядок, пришивали подворотнички и погоны. А дальше все принялись за изучение устава.

Перед отбоем я собрал своих помощников, необходимо было составить график дежурств и определить зоны ответственности. Гораздо проще, когда за что-то определённое отвечает конкретный человек.

Вот так потихоньку мы начали втягиваться в курсантскую жизнь. Первые две недели были самыми тяжёлыми. Егор Сергеевич с завидной регулярностью появлялся в казарме, каждый раз устраивая нам разнос. Естественно, больше всех получал именно я. Но никакого зла на капитана из-за этого я не держал. Он