Морской охотник - Николай Корнеевич Чуковский

чтобы я спала, — подумала она. — Вот ещё, стану я спать в такую ночь!»

Она соскользнула с диванчика и двинулась к двери.

Оказалось, что идти очень трудно. Пол выскальзывал у неё из-под ног. Её сильно ударило боком о стену. Она уже почти дошла до двери, как вдруг её отбросило назад, к дивану. Но она снова пошла к двери, держась обеими руками за стол. Потом ухватилась за дверной косяк и вышла из кают-компании.

Над нею было квадратное отверстие. Через отверстие увидела она чёрное небо и звёзды. Значит, ночь ещё продолжается, она не так долго проспала. Она знала, что это отверстие по-морскому называется люк. Звёзды в люке раскачивались. К люку вела железная лестница, похожая на те лестницы, по которым лазают на крыши: две палки с перекладинами. Она знала, что эта лестница по-морскому называется трап.

Хватаясь руками за перекладины, она полезла по трапу вверх.

Едва она вылезла из люка, палуба круто накренилась, и ноги против воли понесли её вниз, к борту. Она ухватилась за перила и повисла над самой водой, которая, пенясь и как бы вспухая, двигалась снизу прямо на неё. Потом вода стала оседать и ушла далеко вниз, а Катя взлетела вверх, держась за перила, чтобы не покатиться через палубу к другому борту.

Она задыхалась от ветра. Пока она спала, тучи исчезли, а узенький серп луны успел подняться высоко-высоко. Серебряная лунная дорожка, мелькая, бежала через море. Кроме этой дорожки, да звёзд, да луны, да белых гребней волн, внезапно возникающих из тьмы, ничего не было видно.

Мимо Кати по палубе пробежал моряк. Поравнявшись с Катей, он повернул к ней круглое мальчишеское лицо и насмешливо крикнул ей в самое ухо:

— Эй, барышня, смотри, как бы тебя ветром не сдуло!

Кате хотелось ответить ему: «Смотри, как бы тебя самого не сдуло», но он уже убежал от неё, ступая по палубе так уверенно, словно не было ни качки, ни ветра. Добежав до кормы, он нырнул в люк — не в тот люк, из которого вышла Катя, а в другой — и исчез.

Немного привыкнув к ветру и к постоянным взлётам и падениям, Катя стала оглядывать палубу. Это, конечно, маленький корабль, но настоящий. Самый настоящий военный корабль. Крейсер «Победитель», который она устроила у себя в пещере, был, конечно, куда огромнее, но настоящим не был. А тут в трёх шагах от Кати стояло настоящее орудие, и ствол его тускло блестел при лунном свете.

Возле орудия она увидела моряка такого большого роста, что он показался ей великаном. Он с любопытством рассматривал её, как какого-то маленького странного зверька, и улыбался. Катя подошла к орудию и почтительно обошла его кругом.

— Настоящее! — сказала она с уважением.

Моряк-великан расслышал и захохотал. Он нагнулся к Кате и крикнул:

— Спроси у вражеских подводных лодок, которые мы потопили, настоящее оно или нет!

— Хотела бы я пострелять из такого орудия! — сказала Катя с завистью.

Осторожно шагая и хватаясь за всё, что попадалось под руку, Катя пошла на корму. Ей хотелось заглянуть в тот люк, куда нырнул круглолицый морячок.

Она заглянула в люк и, к своему удивлению, увидала, что там, внизу, была кухня. Тусклая лампочка озаряла плиту, кастрюли, развешанные по стенам. Но до чего маленькая была эта кухня! В ней мог поместиться только один человек, и то с трудом. Там находился тот самый моряк с мальчишеским круглым лицом, который сказал, что её сдует ветром. Теперь на нём был белый фартук, он сидел возле плиты и тёр тряпкой медный бок кастрюли.

Заметив Катю, глядевшую на него сверху, через люк, он сделал ей рукой знак, чтобы она спустилась к нему. Она неуверенно стала спускаться по трапу, не зная, как она там внизу поместится. Но оказалось, что поместиться можно.

— Вы кок? — спросила она, помня, что поморскому повар называется коком.

— Да, я кок, — сказал круглолицый моряк.

— А это ваша кухня?

— Не кухня, а камбуз, — поправил её он.

Катя немного смутилась. Всё-таки досадно, когда тебя уличают в ошибке.

— Знаю, знаю, что по-морскому это называется камбуз, но ведь, по правде говоря, это просто кухня, — сказала она. — Какая маленькая кухня, как кукольная! Хотела бы я готовить в такой кухне!

Она осмотрела плиту.

— Вам, верно, очень мешает качка, — продолжала она. — Горячий суп плещет из котла в лицо. А как трудно отнести его во время качки к столу! Он, должно быть, так и вырывается из миски.

— Несёшь, как циркач, — подтвердил кок не без самодовольства.

— Одно нехорошо, — сказала она, — во время боя вы ничего не видите. Ваши товарищи сражаются, а вы сидите здесь и чистите кастрюли.

— Кто вам это рассказал? — обиделся кок. — В бою я самый главный.

— Самый главный? Но ведь вы кок.

— Я вовсе не кок, — сказал кок. — То есть я, конечно, кок, но только по совместительству. Я заведую самым главным оружием нашего корабля. По боевому расписанию я приставлен к глубинным бомбам.

— К глубинным бомбам?

— Я сбрасываю в воду глубинные бомбы. Они разрываются в глубине и топят подводные лодки.

— Хотела бы я сбрасывать глубинные бомбы! — сказала Катя.

И вдруг наверху, в люке, появилось лицо Макара Макарыча. Оглядев камбуз, он обернулся и крикнул:

— Она, оказывается, в камбузе, товарищ лейтенант!

И прибавил, обращаясь к Кате:

— Вылезай, вылезай! Мы уж думали, что ты за борт свалилась.

Катя вылезла на палубу. За ней, отставив кастрюлю и сняв фартук, вылез и кок.

Очутившись на палубе, Катя сразу заметила, что многое изменилось. Во-первых, не было видно луны. Во-вторых, ветер стал гораздо слабее.

Однако луна ещё не зашла — на некотором расстоянии от катера море было по-прежнему озарено лунным светом. И Катя вдруг поняла, что они идут вдоль высоких береговых скал, которые защищают их от ветра и бросают на них свою тень.

Очертания этих скал были отчётливо видны на звёздном небе. Они показались Кате удивительно знакомыми. Да ведь это же её родной берег! Она выросла здесь, она жила на этом берегу до тех пор, пока сюда не пришли немцы.

Корольков, еле видный во мраке, стоял возле орудия и смотрел на берег. Моряк-великан стоял рядом с ним. Макар Макарыч подвёл к нему Катю. Кок тоже подошёл и остановился немного поодаль.

Трудное поручение

Пока Катя спала, лейтенант Корольков думал.

Свои прежние смутные догадки он соединил с тем, что ему рассказала Катя, и всё,