Не время для героев. Том 5 - Илья Соломенный

Они отвечают на некоторые вопросы, убеждают меня, что я движусь в нужном направлении, и делятся едой в обмен на несколько серебряных монет.

Подозреваю, что эти смуглые ребята хорошенько меня надули, однако я по-прежнему не представляю, сколько стоит каждая отдельная монета, а потому просто отдаю столько, сколько у меня просят.

В следующие три дня мне встречается ещё больше народа — снова торговцы, бродячие артисты, нищие путники в оборванной одежде, даже солдаты. В очень хороших доспехах и отлично вооружённые, они едут верхом на огромных ящерицах, что поначалу вводит меня в ступор — я знаю, что люди ездят на лошадях, но ящерицы!.. Это что-то непривычное…

К счастью, с вояками у меня разговора не возникает — возможно потому, что я не особо выбиваюсь из общей массы народа, который встречается на дороге. А чем меньше остаётся до города — тем больше на тракте появляется местных жителей.

Так что к Тиал’Лиру я добираюсь, затерявшись в сотнях, или, что вероятнее, тысячах стремившихся к нему людей. В основном это паломники.

Стены города, к которому направлялся, я вижу издали. И сразу же понимаю, отчего паломники, среди которых я провёл последние два дня, отзывались о Тиал’Лире с таким трепетом и благоговением.

Город оказался… Велик. По иному и не скажешь.

У меня в памяти есть обрывки воспоминаний, в которых я будто бы видел высокие крепостные стены раньше — но то, что предстаёт перед моим взором сейчас, действительно поражает воображение…

Идеально гладкие, без единого стыка и даже намёка на сочетание камней, белоснежные стены вздымаются ввысь, отгораживая город от густых джунглей. За ними виднеются возвышающиеся каскадом здания — целые кварталы, построенные друг на друге, а в их центре — огромная, но при этом чрезвычайно «воздушная» твердыня, чьи три шпиля пронзают облака.

На равных промежутках по всему ряду укреплений, опоясывающих Тиал’Лир, тоже расположены башни — куда меньшие по размеру — со светящимися на вершинах сгустками магической энергии внушительного вида.

Увидев их, я думаю о том, не появились ли новые метки на карте, и машинально потираю предплечье, окованное кристаллом, на котором снова уснул Хам. Раз уж я узнал собственное имя, мне показалось, что будет неправильно малышу ходить безымянным. А его любовь к ругательствам натолкнула на мысль, как его назвать.

Он был не против, судя по всему.

Зверёк оказался на редкость умным. Он прекрасно понял, что я не хочу, чтобы окружающие видели мою руку, закованную в кристаллическую перчатку, которую невозможно снять. А потому то время, когда я находился среди людей, он спокойно спал, обвившись вокруг неё и замаскировав бросающийся в глаза элемент доспеха.

Оказалось, что Хам о-о-очень любит спать… За четыре последних дня ел он всего однажды — проколов мой палец острыми зубками. Я был совсем не против — тем более малыш оказался так полезен.

Благодаря ему мой вид ни у кого не вызывал вопросов — обычный путник, восхваляющий Творца и стремящийся в город, о котором слышал с самого детства и мечтал посетить, живя в глухомани — такая у меня была легенда.

За последние пару дней я наслушался разных местных историй. О тёмных временах, когда людей в мире ещё не было, и тут правили отродья астрала, о том самом Творце, пришедшем из-за астрального моря и поубивавшем всех этих тварей, о том, как он создал четырёх детей, которые позже стали известны как Вечные — двух братьев и двух сестёр.

И о том, как один из них, по имени Зеал-Тор, предал свою семью.

Отчего-то именно это имя откликнулось в моей душе. Я уже привык к такому ощущению, и подозревал, что если оно возникает — значит я либо как-то связан с предметом разговора, либо уже слышал о нём.

Было и много других легенд — об обмане Зеал-Тором прочих Вечных, о войне между Зеал-Тором и Творцом, о том, как он сотворил невероятные доспехи и лишь они помогли ему одолеть набравшего силу сына. Но при этом Творец вобрал в себя столько силы, что его тело не могло больше вмещать её — а потому после победы Творец слился со своими доспехами и расколол их на множество частей, которые люди, живущие в Свободном Анклаве, теперь почитали как священные реликвии, и которые стали основой целой религии и объектами поклонения.

Собственно, потому сюда и стягивалось такое количество людей — во второй зимний месяц в Тиал’Лире устраивали большой религиозный праздник почитания Творца, а из главного городского храма выносили одну из тех самых реликвий, в которой был заточен кусочек его души.

Говорили, что одно лишь прикосновение к доспеху древнего Бога заставляет слепых прозреть, а чумных исцелиться, что люди, которым посчастливилось дотронуться до этой вещи, получали откровения свыше, а преступников, пытавшихся умыкнуть священный артефакт, всех как одного мгновенно настигала смертельная кара.

Слушая обо всём этом, я постоянно думал о перчатке, которая срослась с моей рукой. А что, если?..

Да нет, этого не может быть!

Внутрь города я, в толпе паломников, прохожу без проблем. Ворота охраняет стража в подвижной, тонкой и я бы сказал — изысканной — пластинчатой броне, вооружённая длинными, почти в рост человека, самострелами и алебардами.

Своё оружие, кроме меча, я заранее убрал в мешок, чтобы оно не мозолило глаза. Кто знает, как тут относятся к свободному ношению самострелов? А вот клинки при себе имеют многие. Очевидно, носить их не возбраняется даже паломникам и крестьянам — так что и свой я оставляю закреплённым на поясе.

Никто не досматривает поток людей, заходящий в город — как и телеги, фургоны и самоходные повозки, которые въезжают через отдельный проезд, расположенный чуть в стороне от главных ворот.

Самоходные повозки я увидел впервые только вчера, и испытал сильное удивление. Некоторые из них напоминают кареты, другие — здоровенные повозки, больше напоминающие дом, иные являются просто колясками. Однако всех их объединяет одно — они движутся сами, без помощи тягловых животных! Правда, со странным жужжащим звуком, но сам факт! Даже не представляю, какая магия заставляет их ехать!

Но сам Тиал’Лир поражает меня ещё больше. Этот город… странный. Я наверняка видел города раньше — потому что понимаю, как они устроены и знаю, что это такое. Однако здесь слишком многое меня удивляет, словно ребёнка.

Улицы города тянутся вверх, и чем выше — тем внушительнее постройки. Но то, из чего эти улицы и здания состоят, то, что их окружает…

Проклятье, да всё вокруг притягивает мой взгляд!

Какие-то стеклянные