Гиблое место - Тесс Герритсен

— Да будет свет! — провозгласил Арло.

Так и случилось. А еще стало тепло — когда запылали щепки, по комнате стали распространяться блаженные волны горячего воздуха. Дуг подбросил в огонь два полена, и все придвинулись ближе, с наслаждением подставляя лица и руки живительному теплу и свету.

Теперь можно было разглядеть комнату. Мебель была деревянная, простая и грубо сделанная. На полу у камина лежал большой домотканый половик. Стены были голые, если не считать плаката в рамке — на нем был изображен мужчина с пронзительными черными глазами и гривой пышных темных волос. Он с благоговением взирал в небеса.

— А вот и керосиновая лампа, — сказал Дуг. Он зажег фитиль и улыбнулся, когда в комнате стало еще светлее. — Теперь у нас есть свет и куча дров. Если их подбрасывать, помещение скоро прогреется.

Маура вдруг нахмурилась, глядя в камин, где было много старой золы. Дрова горели отлично, язычки пламени обхватывали поленья, словно острые зубы.

— Мы про вьюшку забыли, — сказала она.

— Но горит хорошо, — ответил Дуг. — Дыма нет.

— О том и речь. — Маура присела на корточки и заглянула в дымоход. — Вьюшка была открыта. Вот что странно.

— Почему?

— Потому что хорошие хозяева, когда запирают дом на зиму, выметают старую золу и закрывают вьюшку. — Маура помолчала. — А еще запирают дверь.

Все притихли, слышно было лишь, как потрескивают дрова в камине. Маура видела, что другие озираются, с опаской вглядываясь в темные участки помещения. Она знала, о чем они сейчас думают. «А действительно ли жильцы покинули этот дом?»

Дуг поднялся и взял в руки керосиновую лампу.

— Пойду осмотрю остальные помещения.

— Я с тобой, папочка, — сказала Грейс.

— И я, — вызвалась Элейн.

Теперь поднялись все. Никто не хотел оставаться в комнате.

Дуг первым вышел в прихожую. Косые тени от лампы метались по стенам. Они вошли в кухню — пол и шкафчики из сосны, дровяная печь. Над раковиной из черного сланца виднелся ручной насос для колодезной воды. Но больше всего их поразил обеденный стол.

На нем были четыре тарелки, четыре вилки и четыре стакана с замерзшим молоком. На тарелках лежала затвердевшая и покрытая морозной коркой еда — что-то темное, комковатое рядом с горками окаменевшего картофельного пюре.

Арло ткнул вилкой в темный комочек.

— Похоже на фрикадельки. Как думаете, где тарелка Медвежонка?[5]

Никто не засмеялся.

— Они оставили обед на столе, — сказала Элейн. — Налили молока, разложили еду. А потом… — Ее голос пресекся, и она посмотрела на Дуга.

В полутьме керосиновая лампа вдруг мигнула, откуда-то потянуло сквозняком. Дуг подошел к окну — оно было распахнуто настежь — и закрыл его.

— Это тоже странно, — заметил он, мрачно глядя на толстый слой снега, скопившийся в кухонной раковине. — Кто оставляет окна открытыми, когда на улице мороз?

— Эй, глядите-ка. Тут есть еда! — Арло открыл дверцу буфета и обнаружил полки, заставленные съестными припасами. — Мука. Сушеная фасоль. А в банках — кукуруза, персики, соленые огурчики. Ну, этого нам до второго пришествия хватит.

— Доверьтесь Арло, он всегда найдет чем подкрепиться, — съязвила Элейн.

— А что? Я всего лишь последний охотник-собиратель. По крайней мере с голоду мы не умрем.

— Ну, такого с тобой никогда не случится.

— А если мы растопим эту печь, — сказала Маура, — дом быстрее нагреется.

Дуг глянул наверх, в доме ведь был и второй этаж.

— Надеюсь, больше нигде нет открытых окон. Надо бы проверить другие комнаты.

И снова все вызвались пойти с ним, никому не хотелось оставаться. Дуг заглянул в пустой гараж, потом направился к лестнице на второй этаж. Он поднял лампу повыше, но слабый свет выхватил из темноты лишь ряд полутемных ступенек, уводящих в кромешную мглу. Компания двинулась вверх по ступеням. Маура шла последней, и ее окружала самая густая мгла. В фильмах ужасов замыкающий, бедный неудачник, всегда первым принимает на себя удар — в его спину сразу же вонзается стрела, или топор обрушивается ему на голову. Маура бросила взгляд через плечо, но позади чернела лишь тьма.

Первая комната, в которую вошел Дуг, оказалась спальней. Все остальные поспешили следом и увидели большую, аккуратно застеленную деревянную кровать. У изножья стоял сосновый сундук, на нем лежали небрежно брошенные джинсы. Мужские, пятьдесят второго размера, с потертым кожаным ремнем. Пол в спальне был присыпан снежной крупкой — видимо, нанесло из окна, которое и здесь было распахнуто. Дуг закрыл его.

Маура подошла к комоду и взяла в руки фотографию в простой оловянной рамке. На снимке были изображены четверо: мужчина и женщина, между которыми стояли две светловолосые девочки лет девяти-десяти, с аккуратно заплетенными косичками. У мужчины волосы были зачесаны назад. Он смотрел в объектив так решительно, словно бросал вызов каждому, кто усомнился бы в его власти. Женщина, тоже со светлыми косами, была бледна и некрасива, черты ее бесцветного лица почти сливались с фоном. Маура представила, как эта женщина хлопочет на кухне, светлая прядь выбивается из прически и падает на лицо. Или накрывает на стол, раскладывает по тарелкам еду. Горки картофельного пюре, мясо с подливкой.

А что потом? Что заставило все семейство бросить нетронутую еду и оставить ее засыхать на столе?

Элейн вцепилась в руку Дуга.

— Ты слышал? — прошептала она.

Все замерли. Только теперь Маура услышала поскрипывание, как будто кто-то ступает по деревянным половицам.

Дуг медленно вышел в коридор и направился к следующей двери. Высоко подняв лампу, он шагнул в соседнюю комнату — это оказалась еще одна спальня.

— Боже, какие мы идиоты! — рассмеялась Элейн и указала на дверь чулана, которая раскачивалась и скрипела под порывами ветра, залетавшего в открытое окно. Успокоившись, она без сил опустилась на одну из кроватей-близнецов. — Заброшенный дом, только и всего! А мы напридумывали всякого и сами себя запугали.

— О себе говори, — сказал Арло.

— Да ладно, как будто ты не струсил.

Маура закрыла окно и вгляделась в ночную мглу. Она не увидела ни огней, ни каких-либо иных признаков того, что в мире есть еще хоть кто-то, кроме них. На письменном столе лежала стопка учебников. «Программа индивидуального домашнего обучения. Уровень 4». Маура раскрыла учебник на странице упражнений по правописанию. Имя и фамилия ученицы были выведены печатными буквами на внутренней стороне обложки: Абигайль Страттон. Одна из двух девочек с фотографии, решила Маура. Это их комната. Но, оглядывая стены, она не заметила ни одной вещи, которая бы указывала на то, что здесь жили девочки-школьницы. Здесь не было ни плакатов с героями фильмов, ни фотографий звезд. Только две аккуратно застеленные одинаковые кровати и эти учебники.