Белладонна - Аделин Грейс

не говоря о том, чтобы спрятаться в тень, прежде чем он заметил ее. Ожесточенный взгляд кузена остановился на Сигне.

– Рад снова вас видеть, кузина, – сквозь сжатые зубы процедил он, стараясь унять дрожь в руках, сжатых в кулаки, когда оглядел черное платье, которое она так и не сменила. – Пришли насладиться вечеринкой?

– Прошу прощения. Я прежде не бывала на балах, и… я думала… мне просто хотелось увидеть, на что он похож. – У Сигны не хватило духу сказать, что глазурь осталась на его подбородке. Она вообще едва не потеряла дар речи. Казалось, что слова, произнесенные громче шепота, могут сломить его.

Но, похоже, Перси не разделял ее мнения, и его голос разнесся словно выстрел, готовый поразить любого на своем пути.

– Что ж, теперь вы знаете. Моя мать умерла несколько месяцев назад, и с тех пор он устраивает эти нелепые вечеринки. Иногда они длятся несколько дней подряд. Или часов, если он впадает в другую крайность и всех выпроваживает. Я бы задумался, почему люди продолжают посещать эти сборища, но оказалось, они просто кучка распущенных плебеев, которым больше нечем заняться.

Сигна не была уверена, выпускает ли он пар, проговаривая все это, или, наоборот, распаляется еще сильнее. Но в любом случае не считала нужным останавливать его.

– Мне очень жаль… – начала она и тут же замолчала, когда он поднял руку.

– Не стоит, кузина. – Вытирая глазурь с подбородка, он протиснулся мимо нее и поднялся по лестнице. – Думайте об этом, как о вашем приветствии в Торн-Гров.

Глава 7

Сигна почувствовала облегчение, когда Перси ушел. Не зная, как его утешить, она просто наблюдала, как кузен поднимается по лестнице и бормочет, что ему нужно проветрить голову. Решив, что не стоит медлить и шпионить здесь, пока кто-нибудь еще не застукал ее, Сигна переместилась с лестницы в тень. И твердо решила вернуться в комнату, чтобы проветрить свою собственную голову и обдумать странное происшествие, свидетельницей которого стала. Но как только она ступила на лестничную площадку, то краем глаза заметила вспыхнувшее белое свечение.

Страх сжал грудь, и она обернулась, учащенно заморгав, чтобы зрение прояснилось. И когда посмотрела по сторонам, там ничего не оказалось.

Возможно, она устала куда сильнее, чем сама осознавала. Все-таки путешествие отняло у нее много сил.

Так она и сказала себе, шагая вдоль коридоров и пытаясь найти свои покои в их бесконечном лабиринте. Торн-Гров оказался более жутким, чем она ожидала. Сигна потерла руки, заставляя себя шагать дальше.

И хотя внизу царила суета, но, по мере того как она продвигалась в глубь второго этажа, поместье становилось пустым и мрачным. Изысканных угощений и других признаков торжества не было видно, и издалека доносились только глухие звуки скрипки. Исчезли белые мраморные колонны, в которых мелькало ее отражение, когда она проходила мимо. На их месте появились странные железные подсвечники, напоминавшие птичьи гнезда. Как и ветви вдоль лестничных перил, они были замысловато сделаны с похожими на ветки несколькими толстыми железными прутьями, торчащими из них, а в центре возвышалась тусклая свеча.

Сигна оглянулась, и белая вспышка снова мелькнула, ускользая от взгляда. На этот раз она могла поклясться, что видела лицо.

Сигна тут же отвернулась, затаив дыхание. Ей оставалось лишь надеяться, что если это был дух, то он не понял, что она заметила его. Продолжая идти вперед, твердо решила игнорировать его и добраться наконец до комнаты. Но оказалось сложно не замечать бегущий по коже холодок, пока она проходила вдоль бесконечно тянущихся стен с картинами в позолоченных рамах, каждая вдвое выше нее. С них смотрели люди, которые, должно быть, когда-то здесь жили. Их количество не оставляло сомнений – поместье определенно кишело душами мертвых.

Она приблизилась к картине, с которой на нее глядел хорошо одетый мужчина с волосами почти такого же оранжевого цвета, как у Перси. Через одно плечо у него была перекинута винтовка, а вторую руку он положил на спину гончей собаке. Картина висела рядом с большой комнатой, заставленной двумя кожаными диванами янтарного цвета и полками, забитыми затхлыми книгами, которые закрывали всю левую стену.

Сигна прошла по толстому красному ковру и взяла один из томов, с разочарованием обнаружив, что тот оказался всего лишь книгой по финансам. Она не могла вспомнить, когда в последний раз видела такое количество книг. Когда жила с дядей, возможно? И сердито затолкала книгу обратно на полку.

Затем она осмотрела большой стол из розового дерева, заваленный баночками с чернилами и листами пергамента. Здесь также лежали вырезки из газет. Несколько о джентльменском клубе «Грей» и некролог Лилиан Роуз Хоторн. Сигна взяла его, но как только коснулась бумаги, оттуда вырвался мох и обвился вокруг пальцев. Она молниеносно отшвырнула листок.

Прижав руки к груди, безмолвно отругала себя за глупое поведение. Если прежде дух еще сомневался, что Сигна видит его, то теперь уж он знал наверняка. Следует вести себя осторожнее.

Решив, что комната со всеми этими книгами по бухгалтерии и письменным столом, должно быть, служит кабинетом Элайджи, она не стала ничего больше трогать и вышла. В тот момент, когда она вернулась в коридор, кожу снова начало покалывать, словно от укусов надоедливого комара. И когда проходила мимо следующего портрета, то могла бы поклясться, что его глаза следят за каждым ее шагом. Это чувство было ей хорошо знакомо, но она отказывалась признавать его, особенно когда так приблизилась к возможности жить нормально. Полная решимости придерживаться этого, она поспешила дальше. Но куда бы она ни повернула, всюду простирались коридоры. И чем дальше уходила, тем чаще мурашки пробегали по коже. Она резко повернулась, но коридор за спиной оказался совершенно пустым. Ни людей. Ни духов. Ни самого темного жнеца.

Ты все выдумала, сказала она сама себе. Просто не привыкла к таким большим поместьям.

За свою жизнь Сигна видела много духов, слишком много, если быть точнее. И знала, что в их присутствии человек становится вялым и замерзает так, что ни один огонь не согреет. Такой же холод пробрал ее до костей прямо сейчас.

Холод, который шел из следующей комнаты, поджидая ее.

С картины возле двери смотрела женщина с бледной кожей и золотистыми волосами. В улыбке сквозило тепло и достаток, но именно от глаз Сигна не могла отвести взгляд. Один голубой, а второй светло-карий. Настолько похожие на ее собственные, что она перестала дышать от изумления. Прежде она никогда не встречала людей с подобными глазами и даже не думала, что такое возможно.

Сигна потянулась к дверной ручке,