Шкатулка Судного дня - Ричард Кадри

Стив обнял жену за плечи.

– Хорошо, милая. Еще одна ярмарка.

Сьюзи чмокнула его в щеку и вытерла ладонью след от помады.

– Слава Калексимусу, – сказала она.

Незнакомец сидел в одиночестве в отдельной кабинке ресторана «У большого Ларри» в Ред-Блаффе, калифорнийском городе, расположенном примерно в пятистах милях к северу от Лос-Анджелеса. День выдался солнечный, и через окно он видел одновременно шоссе I-5 и реку Сакраменто. Он пока не определился насчет рек. Текущая вода ему нравилась, но реки вечно изгибаются под странными углами. Какие-то они слишком меандровые. Наверное, с этим надо что-то делать.

Под потолком висели картинки и всякие вещицы времен Золотой лихорадки и позднее, когда Ред-Блафф стал станцией железной дороги. Прямо напротив его столика красовалось фото Лео Горси из «Тупика» с автографом.

Незнакомец был высок и строен, с выдающимися скулами, какие бывают только у греческих статуй и у богачей, которые заплатили хирургам, чтобы выглядеть как греческие статуи. Дорогие черные оксфорды покрывала дорожная грязь. Хотя на улице было тепло, он кутался в длинное пальто – в другой, более нервной, обстановке это пальто заставило бы людей… занервничать? Как будто он что-то под ним прятал (на самом деле и правда прятал). Когда он снял солнечные очки, оказалось, что один глаз у него черный, а второй – ярко-голубой. Он полагал, что это придает ему лихой вид. Другие люди обычно думали, что ему не помешала бы медицинская помощь или доза живительного огня.

Он взял со стола меню и открыл его с таким почтением, как будто это была Библия Гуттенберга.

Меню ему нравилось. Ему вообще нравились меню. Они всегда были покрыты глянцевым пластиком и заполнены цветными фотографиями красивой еды. Ему казалось, что фотографии – это современные иероглифы, так что каждое меню представлялось чем-то вроде засаленной копии египетской Книги мертвых. Меню – идеальная система. Чтобы ею воспользоваться, не нужно уметь читать или знать английский. Достаточно ткнуть пальцем в изображение омлета с халапеньо, сальсой и ветчиной или беконом или двойной бургер с авокадо и жареной картошкой, и ты немедленно переместишься в прекрасный холестериновый рай.

Ему нравилось отслеживать, сколько времени можно провести, ни с кем не разговаривая. Это была своего рода игра – почти как «Сожги церковь» или «Ограбь город». Молчанка была не такой веселой, зато он мог менять правила в любой момент. Например, сегодня. Сегодня он с кем-нибудь заговорит. Ему нравилась эта мысль. Он оглядывался, подбирая себе собеседника.

Мимо прошла официантка в красно-белой клетчатой форме и светлом парике, таком же, как на статуе Большого Ларри, стоящей у дверей. Ресторанчик явно пытался копировать «Большого Боба», знаменитую бургерную в Бербанке, но это и привлекло незнакомца. Здесь не прятали свои мелкие преступления. Украв чужую идею, они вели себя несколько высокомерно, а незнакомцу нравилось высокомерие.

На бейджике официантки значилось «Кэролайн». Она поставила на стол стакан воды и сказала:

– Добро пожаловать к Большому Ларри. Чем могу помочь?

Незнакомец улыбнулся и поднял меню. Указал на шоколадный коктейль и сэндвич со стейком, который подавали с картошкой с чесноком. Официантка громко повторяла названия, и он каждый раз поднимал вверх большой палец в знак того, что она поняла его правильно.

– Еда будет готова через несколько минут. Не хотите ли пока выпить?

Он покачал головой, и Кэролайн ушла с заказом.

Он развернул карту Калифорнии, которую складывал и разворачивал уже столько раз, что на сгибах она порвалась и вытерлась до белизны. Разложив ее на столе, он провел пальцем по магистрали I-5 и уткнулся в Ред-Блафф. Он передвигался пешком. Он любил ходить пешком, потому что это превращало любую прогулку в своего рода Исход. К счастью, он все еще укладывался в график. Хотя он не умел водить, ему все равно временами хотелось иметь машину. Он считал, что водить весело, а угнать машину – еще веселее. Он отлично обращался с любыми инструментами, так что наверняка смог бы завести машину без ключа, но красть против правил. Ну и плюс проблема с вождением. Даже если он бы умел, то не мог бы себе позволить рисковать. Его основной задачей было не привлекать к себе внимания по пути на юг.

Вот только он до сих пор не понял, что идти пешком по обочине одной из главных магистралей Калифорнии без, например, канистры в руках – примерно так же незаметно, как ехать на белом слоне, запряженном в тележку с огненной надписью «Меня никто не видит». Пока ему везло. Ему почти всегда везло.

Иногда кто-то останавливался рядом с ним, и он охотно садился в машину. Чаще всего это были дальнобойщики или одинокие путешественники на большие расстояния. Но в целом он пытался этого избегать. Многие нервничали из-за его молчания и заставляли его говорить. Некоторые даже становились агрессивны. Такие поездки всегда заканчивались одинаково. Вверх колесами в канаве. Огонь. Орущие люди. А он шел дальше, в грязных штанах и со стеклянными крошками в волосах. Поэтому он всегда носил с собой расческу и щетку для одежды.

Незнакомец вздохнул, сложил карту и убрал ее в карман. По времени он укладывался. Нужно было просто идти вперед. Несколько дней можно не смотреть в карту и просто наслаждаться пейзажем. Правда, река начинала его раздражать.

Кэролайн вскоре вернулась с его едой. Когда он взглянул на нее, она дернулась, но тут же собралась. Он знал, что дело в его глазах. Его глаза всегда так действовали на людей. Официантка поставила на стол его сэндвич и коктейль и ушла к стойке принять заказ.

Он не ел несколько дней, поэтому жадно набросился на еду. Коктейль оказался вкуснее сэндвича, так что он пил его медленно, чтобы оставить напоследок. Закончив, он вытер рот и руки салфетками, которые официантка положила у тарелки. Выглянув в окно, он увидел машины на дороге и реку. Надо что-то с ней сделать. Через пару минут официантка вернулась.

– Вы, наверное, были очень голодны, – сказала она, – съели все в рекордное время.

– Конечно, был, – ответил незнакомец, решившись прервать молчание. Ткнул пальцем в фотографию: – Лео Горси правда тут бывал?

Кэролайн посмотрела наверх и покачала головой.

– Нет, никогда. Но он местный. Родился и вырос в Ред-Блаффе, а потом уже уехал в Голливуд.

– Голливуд, – сказал он, – точно. Спасибо.

Собирая посуду, официантка поинтересовалась:

– Вы надолго в Ред-Блафф? Или проездом?

Он помолчал, прежде чем ответить. Потом сказал:

– Проездом. Симпатичный городок.

– Викторианский город у реки. Так его зовут здесь.

– А вас река не бесит?

– С чего бы?

– Она такая… кривая.

– Не уверена, что понимаю вас. – Она покачала головой.

– Неважно. Это личное. – Он улыбнулся.