Дороги любви - Лилия Подгайская

5

Господин Потоцкий прибыл в назначенный день и удивил всех. Ни одна из противостоящих в своих предположениях сторон не могла утверждать, что оказалась права. Прежде всего – переводчица. Это была женщина средних лет, но удивительно ухоженная и привлекательная. Она представилась пани Ирэной, и это имя очень ей шло. Женщина была высокой и длинноногой, да, но копны волос за спиной не имела, а носила красивую стрижку. Одета была очень современно и модно. Но в любовницы пану Тадеку, как она называла своего шефа, не годилась никак, поскольку была старше него по меньшей мере лет на пятнадцать. Это сразу утешило молодых девушек, тем более что сам пан Тадек оказался мужчиной не старше тридцати, и кольца на его руке не было.

Пан Тадек был достаточно высок и строен, легок на ногу. Глаза серые, как море в непогожий день, волосы русые, длинные, красивыми волнами падают на воротник безупречно чистой и отутюженной сорочки. Не мужчина – загляденье. И было это чудо чудное необыкновенно вежливо, однако абсолютно бесстрастно. «Корректен до противного», – отметила про себя Оксана. А ее-то сердце сразу дрогнуло, как только она увидела этого мужчину. Кольца на пальце действительно не было, но при этом на молодых и красивых женщин он смотрел так же спокойно, как и на немногочисленных в их коллективе мужчин. «А может, он голубой?» – пронеслась непрошеная мысль, и на душе сразу стало муторно.

А пан Тадек вел себя безукоризненно. Он был одинаково вежлив со всеми, вплоть до их уборщицы тети Дуси, которую однажды встретил в коридоре. Глаза его не загорелись интересом, даже когда он увидел Веронику, их признанную красавицу. От ее вида, когда женщина входила в азарт покорения противоположного пола, все мужики буквально шалели – глаза томные, губы пухлые, носик аккуратненький, а бюст в глубоком декольте, что называется, «смерть мужчинам». Но на пана Тадека никакой Вероникин азарт не подействовал, он остался равнодушен к чарам обольстительницы. И что бы это могло значить?

Деловой визит гостя плавно покатил дальше, переговоры набирали обороты, и тут вдруг пани Ирэна угодила в больницу. Положение стало критическим.

– Выручай, Оксаночка, – подошла к ней вечером Наталья Васильевна, – ведь я знаю, что ты польским языком занимаешься. Выручай коллектив, голубушка. Чужого человека подключать к этим переговорам нельзя. Конкуренты живо информацию перехватят.

– Да я ведь не профессиональный переводчик, Наталья Васильевна, боюсь, не справлюсь.

– Справишься-справишься, девочка, – обрадовалась начальница, ощутив слабость сопротивления. – Ты же у нас умница, это все знают.

И пришлось Оксане стать переводчиком при пане Тадеке. Он отнесся к этому спокойно. Его не раздражало, когда женщина запиналась при переводе. Он просто внимательно смотрел на нее и старался повторить мысль в других выражениях, более понятных. И дело пошло как по маслу.

Дни летели быстро, даже слишком, какими-то курьерскими темпами, на взгляд Оксаны, и визит польского коллеги подошел к концу. Переговоры прошли успешно, начальство было более чем довольно. Пан Тадек забрал из больницы пани Ирэну, весьма удовлетворенную лечением, и отбыл в родные края, так и не допустив ни единого прокола в своей прочной броне, выкованной из доброжелательной вежливости и непреодолимого спокойствия. Ну прямо стальные доспехи средневекового рыцаря под бархатными одеждами светского щеголя.

Этот мужчина так и остался для Оксаны загадкой. Но сердце потянулось к нему и затосковало, когда он уехал. Свет стал женщине не мил, краски жизни поблекли.

За то время, что ей пришлось быть переводчицей при иноземном госте – всего-то четыре дня, – Оксана совсем запустила свой дом. Вечером того дня, когда пан Тадек отбыл, женщина вернулась домой поникшая и усталая. Открыв дверь квартиры, она на минутку прислонилась к косяку дверного проема и прикрыла глаза. Потом скинула туфли, надела тапки и прошла в кухню. Там было что-то невообразимое. Пол не подметен, на столе и в мойке гора немытой посуды – ну прямо как иллюстрация к анекдоту «Мама, купи мне новый сервиз, мой уже грязный». Оксана взглянула на все это безобразие и вдруг горько заплакала. Слезы лились и лились, вымывая из души и ее опостылевшее холодное одиночество, и мелькнувшую падающей августовской звездой мечту о любви. Мечта только поманила ее и растаяла, как туман в утреннем лесу.

Плакала она долго и самозабвенно. Но времени было хоть отбавляй. Впереди два выходных, можно и наплакаться, и выспаться, и квартиру в порядок привести. Все получилось. Наплакавшись вволю, Оксана перестала жалеть себя. Ну не дал Бог счастья в жизни, так что теперь? Надо жить дальше. Живут же как-то одинокие женщины, которых море вокруг, и справляются. И она тоже, как показалось, жизнь свою наладила. И дорогу нашла правильную, да только не тот язык выбрала. Хотя на язык валить нечего. Все равно пан Тадек в их офисе появился и знание языка здесь ничего уже не меняло. Один только взгляд на него – и все, как в пропасть рухнула.

Взять себя в руки сразу не удалось, но через пару недель Оксана уже практически вошла в привычную колею. О пане Тадеке старалась не думать, хотя это было трудно. А тут еще и занятия эти. Как только польскую речь услышит, так все, готова, кажется, поверить, что он снова рядом. Пусть спокойный, пусть безразличный к ней, но ведь рядом, и это не так уж и мало.

В общем, лето было для нее нелегким. Летом у людей каникулы, отдых. Значит, и в занятиях перерыв. Но нужно было как-то держаться, и Оксана справилась. К началу сентября даже повеселела немного и уже начала надеяться, что выбралась из этой несостоявшейся любви живой и почти без потерь.

6

Но тут произошли новые события, которые снова свалили ее с ног, прямо, можно сказать, в нокаут отправили.

В самый ненастный период рано начавшейся осени, когда опадают с деревьев пожелтевшие листья и небо набухает низкими мрачными тучами, а все живое впадает в ежегодное осеннее уныние, в офис пришло неожиданное предложение. Дружественная польская компания приглашала к себе для обсуждения и составления планов дальнейшей совместной деятельности группу специалистов из их фирмы. И начальство почему-то решило, что Оксана должна поехать с этой группой. Путь лежал в Лодзь, один из крупнейших промышленных городов Польши.

Сотрудники – и отправляющиеся в поездку, и остающиеся на месте – одинаково бурно и эмоционально обсуждали не столько возможности совместной деятельности, сколько саму поездку. Только Оксана оставалась какой-то заторможенной и все отмалчивалась, когда ее теребили вопросами о предстоящем путешествии и предложениями о том, как наилучшим образом представить себя в зарубежной фирме. Но ей почему-то было все равно. Казалось, несостоявшаяся любовь уже ушла в прошлое и сердечная рана начала затягиваться. И вдруг – на тебе, подарочек! Противоречивые чувства одолевали молодую женщину вплоть до определенно неразумных, типа «назло кондуктору возьму билет и пойду пешком». Ибо решила она поехать в самом что ни на есть затрапезном виде. Вот не будет она наряжаться и всячески себя украшать. Не будет – и все. Пан Тадек и так на нее никакого внимания не обратил, зачем же напрасно тратить усилия и бередить душу. Но как справиться с собой, когда он снова возникнет рядом, Оксана не знала.