Корона из ведьминого дерева. Том 2 - Тэд Уильямс

По обе стороны от короля и королевы сидели еще несколько их друзей и придворных: Тиамак, сэр Кенрик и его военачальник, сэр Закиель, известные офицеры Эркинланда; его преосвященство, архиепископ Джервис из собора Святого Сутрина, представлявший верховную религиозную власть Эркинланда, обычно благосклонный и изредка полезный человек, отвечавший также за раздачу королевской милостыни. Кроме того, за столом находились лорд Феран, конюший и церемониймейстер; граф Роусон из Гленвика, которого Саймон и Мириамель между собой называли Роусон Неотвратимый.

Граф являлся главой одной из самых могущественных семей Эркинланда – и был среди первых сторонников старого короля Джона, – а потому его приходилось включать даже в самый узкий круг представителей власти, несмотря на то, что он отличался невероятным упрямством и полным отсутствием любознательности. Саймон относился к нему немного лучше – еще одна причина, по которой Мириамель считала, что ее мужу так же повезло с женой, как ей, когда она за него вышла: она оставалась единственной защитой от его неизменной слабости – излишней доброты. Саймон не умел сказать «нет» даже самым неряшливым и ленивым бездельникам.

В дальнем конце длинного стола, из-за чего они казались еще меньше, сидели Бинабик и Сискви, на которых бросали любопытные взгляды те, кто не побывал на севере вместе с королевской четой. Рядом с ними расположился Тиамак, но его жена отсутствовала, она ухаживала за раненой ситхи. С радостью и облегчением Мириамель увидела свою дорогую подругу, графиню Рону. Королева и король ценили здравый смысл графини, а вещи, которые им предстояло обсудить сегодня, требовали присутствия рассудительных людей. Кроме того, Мириамель хорошо знала, что графиня замечает детали, находящиеся вне сферы интересов мужчин-придворных.

Однако королеву огорчило, что ее внук не пришел на совет, и она надеялась, что ее муж не обратит на это внимания. Он и без того сердился на Моргана за многочисленные проступки, совершенные во время путешествия на север.

Саймон бросил на жену многозначительный взгляд, и сначала Мириамель подумала, что он догадался, о чем она думает, но почти сразу сообразила, что ошиблась, когда король повернулся к Эолейру.

– Я знаю, что ты озабочен другими вещами, старый друг, – тихо заговорил Саймон. – Но ты нам нужен здесь. Сегодня мы с королевой просим тебя вести Внутренний совет.

Лорд-распорядитель кивнул:

– Конечно, ваше величество.

Мириамель не могла ему не сочувствовать, она понимала, чего стоило ему отказать в помощи королеве Инавен. Тридцать с лишним лет Эолейр служил Верховному Престолу – он отказался от всех титулов и наград, он мог и ему следовало занять трон Эрнистира после войны Короля Бурь – во всяком случае, Мириамель считала именно так и знала, что Саймон с ней согласен. Несомненно, в Верховном Протекторате не нашлось бы лучшего политика, который принес бы ему столько же пользы.

«Саймон слишком добр, а Эолейр слишком послушен долгу, ему всегда не хватало здоровой толики эгоизма, и это одна из его главных проблем», – подумала она.

Мириамель сама предложила, чтобы заседание совета вел именно он. Она знала, что граф испытывает боль из-за того, что не сумел прийти на помощь королеве Инавен, а от своего деда и отца Мири знала, что лучший способ привлечь утраченное внимание полезного человека – поручить ему важное дело. Как жаль, что ее отец забыл эту мудрую истину, которой его научил собственный отец!

– Слушайте все! – возвестил герольд по сигналу Мириамель и стукнул посохом по каменным плитам, прервав негромкие разговоры сидевших за столом людей. – Его величество король и ее величество королева взывают к вашему вниманию!

– Мы благодарим милосердного бога за то, что все благополучно вернулись домой, – заговорил Саймон, когда в зале воцарилась тишина. – Мы рады возвращению в Эркинланд. Мы бы предпочли более счастливые и спокойные времена, но следующая неделя будет очень непростой для всех нас. В следующий дрордень состоится мемориальная манса в честь герцога Изгримнура, нашего дорогого друга. – На мгновение тень улыбки промелькнула по его губам. – И это правильно, я полагаю. И, хотя Изгримнур всегда был хорошим эйдонитом, он не утратил привычку вспоминать имена старых богов, когда бывал чем-то огорчен.

Те немногие, кто знал старого герцога, рассмеялись, остальные кивнули. Известие о смерти Изгримнура пришло вместе с другими письмами из Элвритсхолла более двух недель назад, поэтому слова короля не вызвали удивления.

– В следующий фрейдень, после мемориальной службы, состоится Великий совет, на котором нам предстоит многое обсудить. Большинство из вас уже слышали истории о нападении на королевскую процессию после того, как мы покинули Риммерсгард. События в Наббане, как ясно дал понять лорд Пасеваллес, также требуют нашего внимания, а кроме того, все, что связано с прибытием к нам посла ситхи.

Сэр Кенрик и часть из тех, кто находился с королем и королевой на севере, удивленно переглянулись.

– Ваше величество, пожалуйста, – сказал капитан, – неужели, после стольких лет, мы получили послание от ситхи?

– Как я уже сказал, мы поговорим об этом на Великом совете, – сказал король. – Сегодня нам предстоит обсудить более срочные вопросы. Лорд-камергер, предоставляю вам слово. – Саймон указал на Эолейра. – Расскажите о том, что случилось, и вместе мы постараемся понять, что происходит. Кроме того, я хочу просить вас о том, чтобы все, о чем пойдет разговор, не вышло за стены данного зала – ведь здесь собрались люди, приближенные к трону, наши ближайшие друзья и самые надежные союзники.

– Но о нападении белокожих уже стало известно в Эрчестере, ваше величество, – сказал граф Роусон с видом человека, который скоро повсюду наведет порядок.

– Да, о нападении знают многие, – сказала Мириамель, которую, как всегда, раздражала самоуверенность графа. То, что он являлся потомком одной из старейших семей Эркинланда, не давало ему права прерывать ее мужа. – Но некоторые подробности известны лишь немногим – важные подробности. Несомненно, вы бы хотели их узнать, граф, чтобы ваши неизменно превосходные советы основывались на фактах…

Роусон редко понимал ее иронию, что раздражало Мириамель едва ли не больше всего. Он расправил плечи и погладил бороду, показывая, что не сомневается в собственной мудрости.

– Конечно, ваше величество, у меня лишь одна цель: служить Верховному Престолу.

– Тогда позвольте мне ознакомить вас с фактами, милорды, – сказал Эолейр.

Как всегда, Эолейр говорил сжато, тщательно подбирая слова, излагая лишь то, что он точно знал, и не делая никаких предположений. И все же, несмотря на стремление Эолейра к правде, он умолчал про историю леди Альвы о норнах и трупах ситхи в далеком Энгби. Саймон и Мириамель согласились, что слишком рано рассказывать об этих событиях всем, потому что некоторые придворные могут решить, что конфликт произошел между двумя кланами бессмертных, и откажутся отнестись серьезно к другим признакам опасности. Большинство из них никогда не понимало и не верило в дружбу своих правителей с фейри, как они их называли.