Левиафаны - Артемис Мантикор

Он с отвращением сплюнул мне под ноги.

— Ты мне больше не друг. Сбросить бы тебя за борт… но ты должен взять на себя сердце. Контракт ещё можно подписать, так ведь?

— Сам и подписывай, — буркнул я.

На этот раз иллюзия меня не сбила с толку, хоть чёртов страж «бурей потерь» лишил меня всего сета артефактов на волю.

Иллюзии Рыбника были совсем не теми, что у Хостера, хоть и использовали они оба псионику с пустотой. Но при всей схожести классов, их билды развития были совершенно разными.

У того, что творил Рыбник — были материальные основы, а не только грубый взлом разума. Как раз в псионической силе он уступал некросуггестору во много раз. Но в моей крови сейчас яд его рыбы. И визуальный компонент, на самом деле созданный из воды…

При всём своём безумии, Рыбник действовал во много раз тоньше, чем Хостер.

В руках у Рейна была абордажная сабля. Сайна держала такое же странное ружьё, но тыкать им в меня не спешила. Она старалась на меня не смотреть, а покрасневшее от слёз лицо выражало лишь боль и неверие в происходящее.

— Хрен с тобой, подпиши чёртову связь с кораблём. Кэп её на тебя настраивал. Доплывём до архипелага…

Попробовал использовать навыки. Влиять на корабль я всё ещё не мог. Ведь он и не был деревом — лишь уплотнившаяся вода, подчинённая Рыбнику.

Вот вырастить в себе через дендроморфизм семена для древней я мог. А ещё — вновь мог призывать майр.

Что я и сделал.

Увы, саммон и призыв оружия мои друзья не оценили.

— Предатель! — с ненавистью рыкнул Рейн. — Я выпущу тебе кишки, крыса!

И вот тут возник небольшой нюанс.

За спиной у боевого товарища возникли ангельские крылья, а тело вошло в сопряжение форм. Парень решил не размениваться по пустякам и запустить сразу два своих козыря.

Стихийный рыцарь взлетел над палубой, а тело превратилось в искрящий молниями сгусток жидкого камня.

Одновременно с этим выстрелил кто-то из лиговцев, и остальные приняли эстафету.

Будто на расстреле прям.

Оружие Альмы выстреливало гарпуном на пружине, которая возвращала снаряд обратно в дуло с громким щелчком.

Сразу пять таких вонзилось в выросшего между нами древня. Его основой послужило каменное древо с необычайной прочностью, которое я нашёл совсем недавно.

Оно превосходило цветы церу и железное древо, найденное в самом начале. Увы, броню из него было не сделать — тонкий слой крошился, но толщина удивительным образом увеличивала и прочность. Так что для создания толстых стен и укреплений — самое то.

Гарпуны, надо отдать им должное, дерево таки пробили и выскочили из спины древня. Но тут-то оружию и настал конец — дерево быстро срослось внутри, и натяжения оказалось уже недостаточно. Оружие накрепко увязло в древне.

Экипаж это заставило перейти на сабли.

Альма, до этого направлявшая на меня гарпун, не промахивалась. В последний момент она резко развернулась и выстрелила под ноги бросившейся ко мне с клинком Белой.

— Кто тронет брата, получит гарпун промеж глаз! — крикнула она. — Истинным именем заклинаю! Никто не вправе осуждать обезумевшего от рыбы! Брат, объяснись. Что произошло?

— Это иллюзия, Альма. Вспомни зеркало…

Но диалога не вышло.

— За капитана Артура!

Совершенно неожиданно возникли союзники, которых никто не звал.

В тылу у лиговцев появилась Ангедония, сходу атакуя в спину чёрными лентами.

Удар наместницы двадцать второго был более чем достоин её солидного уровня угрозы.

Вот только… Все надежды на иной исход были потеряны. Начался бой, в котором мои друзья сражались с моими друзьями…

Вложенные в их голову нравы Северного Флота были суровы. Все били на поражение. Полилась кровь.

— Всем стоять!! — крикнул я, но кто там кого слушал — все были одурманены иллюзиями, только решения приняли разные.

Сайна вообще села у борта и закрыла голову руками, сдаваясь.

Затем полыхнуло белое зарево, и вокруг Рейна в воздухе возникли рунические кольца, внутри которых сконцентрировалась энергия, вызвавшая взрыв.

Подобную способность я не видел ни у кого в группе прежде.

Применило её рыбоголовое существо, может даже то, что недавно пыталось меня соблазнить артефактами. Сперва я немного растерялся, но затем увидел в правой руке рыбы сверкающий клинок Рейна. Тот самый, в котором пробудился дух, из вложенного в меч осколка души древнего героя.

На палубе начался настоящий хаос. Кто за кого было уже совершенно не ясно. Мне в любом случае нужно было как-то остановить это безумие. Только как?

Что в прошлый раз разрушило чары? Нападение на Рыбника?

Мощная боевая магия разнесла Рейна на части, но живучесть у него была такой, что это лишь отсрочка того, как он снова вернётся в бой. В текущих условиях его сила была совершенно непозволительной имбой.

Затем я вдруг понял, что мои ноги подкашиваются. Попытался отскочить в сторону, но какой там…

Меня охватило яркое сияние аспидной синевы. Древесная форма позволяла не чувствовать боль, но тело плавилось, как до этого плавились стены локаций под его силой.

Что ж, растению не впервой лишаться веток и выращивать новые. Я отбросил повреждённую часть ног и создал новые.

Затем я поймал плечом оружие Эстель — камень на леске. Миролюбивая девушка тоже решила сегодня повоевать.

Ухватился за леску, дёрнул и повалил искателя на палубу. Пробежался мимо Сайны, на ходу собирая нового древня. Девушка со страхом и слезами посмотрела на меня, но мне было сейчас уж точно не до неё.

Второй раз меня чуть не убил Рейн. Едва я призвал рядом с собой ходячую древесную стену, как её рассекла раскалённая магией абордажная сабля.

Послышался взрыв. Я продолжил бежать к намеченной цели. Заскочил на лестницу к капитанской каюте, обернулся и увидел, как двуногая рыба с клинком бодро отправила Рейна второй раз в нокаут, одновременно подрубая ногу Альренцу и пинком отправляя его валяться на палубе.

Где чёртов Рыбник? Он ведь точно не мёртв на самом деле, иначе иллюзия бы исчезла. Других идей, как остановить это безумие у меня пока не было.

Прыжок, удар — зомби делает шаг назад и закрывается клинком.

В следующий миг я был вынужден уклониться от сабли в руках Кота.

Команда всё больше погружалась в бессмысленный бой. Рейн и Мерлин не спешили складывать оружие. И если первый был одержим праведным гневом, то соларис, похоже, попал под влияние своей способности.

Совсем как тогда, когда он не мог остановиться и едва не атаковал товарищей синим светом. Сейчас ему тоже было уже плевать, кого именно сжечь.

Мудрость верданта.