Запах фиалки - Иван Охлобыстин

Джефф и Саша уселись на неудобные пластиковые стулья напротив. Оператор начал было травить байки, но сердитый офицер шикнул на него из своего окошка, и напарникам пришлось ждать молча, страдая от духоты и скуки.

Наконец дверь открылась, из нее выглянул человек в форме и внимательно осмотрел их профессиональным взглядом.

– Это вы к полковнику Черному? Следуйте за мной!

Джефф и Саша двинулись за камуфляжной спиной офицера, петляя по узким коридорам здания и несколько раз спускаясь по лестницам, так что, судя по всему, теперь они находились на несколько этажей ниже уровня земли. Оператор, уже не раз обращавшийся к русским военным за различными допусками и разрешениями, ободряюще подмигнул напарнику.

– Не парься, Алекс, говорить буду я. Твоя задача стоять смирно и не болтать глупостей. Справишься? – сказал он, понизив голос. Калачев кивнул в ответ.

Тем временем они подошли к выкрашенной в темный цвет двери с пластиковой табличкой «84/2». Человек в форме дал им знак остановиться и осторожно постучал в гулко отозвавшуюся дверь. Не дождавшись ответа, он просунул голову внутрь кабинета и спросил:

– Та-ащ полковник, к вам можно?

– Да-да, входите.

Раздавшийся голос показался Александру смутно знакомым, но вспомнить, откуда он знаком, истощенный мозг решительно отказывался. Они вошли в кабинет, военный отдал честь и закрыл за ними дверь, оставшись дежурить снаружи.

В просто обставленном кабинете за столом прямо напротив входа сидел мужчина в полевом желтом камуфляже, с вышитыми полковничьими звездами на плечах, на нагрудной бирке значилась фамилия «Черный».

– Господин полковник, здравствуйте! Я Джефф, а это Алекс. Мы журналисты, представляющие информационное агентство «Нью Плэнет», – представил обоих ирландец. Калачев, согласно договоренности, кивнул и промолчал. – Хотим репортаж сделать о буднях российской военной базы. У нас все готово, все документы, не хватает только вашей подписи на разрешении…

– Мак-Кинли, да не кричите вы так, я не глухой, – поморщился полковник, глянув в бумажку перед собой на столе. – Будни российской базы хотите снимать… Дело оно, конечно, хорошее, только, наверное, вы слышали, какая сейчас обстановка на нашей базе? Атаки дронов, минометные обстрелы, диверсии. Действует режим повышенной бдительности. Понимаете, что это для вас значит? – Он испытующе посмотрел на журналистов глазами стального цвета.

– Если честно, не очень, – признался Джефф. – А что это для нас значит?

– Это значит, что вся техника и аппаратура, которую вы намереваетесь протащить на объект, должна быть тщательным образом досмотрена. А если еще проще, – полковник, пряча усмешку, провел рукой по жесткому седому ежику волос, – это значит, что наши ребята возьмут вашу драгоценную камеру и всю кухню и хорошенько в них покопаются на предмет шпионской и террористической угрозы. А документы ваши пока полежат у меня. – Он ласково накрыл ладонью папку с эмблемой «Нью Плэнет» и отодвинул на угол стола.

– Воу-воу, полегче, – возмутился ирландец, размахивая руками. – Я никому не позволю трогать мою малышку в мое отсутствие!

Если вы собрались искать бомбу в оборудовании, я требую, чтобы мне разрешили стоять рядом и смотреть! – От волнения он еще больше повысил голос и перешел на английский.

– Конечно-конечно, мистер Мак-Кинли, вам немедленно будет предоставлена такая возможность. Сергей Алексеевич! – В ту же секунду в кабинет вошел офицер, дежуривший у двери, и встал по стойке смирно. – Будьте добры, проводите господина оператора в комнату досмотра!

Подтянутый капитан отдал честь и под руку повел раскрасневшегося возмущенного Джеффа из кабинета. Александр хотел было отправиться вслед за другом, но Черный остановил его фразой из известного кинофильма:

– А вас, Калачев, я попрошу остаться! Задержитесь, пожалуйста, Александр, мне с вами нужно побеседовать.

Джефф и Саша удивленно переглянулись, и офицер захлопнул дверь у него перед носом. «Ну вот и все, мне хана!» – пронеслось в голове у Калачева. Сразу всплыл в памяти кокаин, рассыпанный по стеклянному столу, странные намеки Пши и Чарли, красная туфля, одиноко стоящая на набережной. Он попытался вспомнить, сколько сейчас дают за госизмену, но с ужасом понял, что по законам военного времени его наверняка ждет расстрел. Полковник, заметив переживания журналиста, усмехнулся и встал из-за стола. Некоторое время он прохаживался туда-сюда по кабинету, явно наслаждаясь драматическим эффектом паузы.

– Ну что, Сашок, наломал ты дров… – нараспев произнес полковник, с лукавым ильичевским прищуром поглядывая на Сашу.

– Вы… Вы всё знаете? – сразу сдался тот, чувствуя, что сердце пропустило пару ударов.

– Всё? – рассмеялся Черный. – Всё не всё, но про твоих работодателей знаем явно побольше тебя. Например, знаем, что твоя подруга, Ксения Ланцер, сотрудничает с ЦРУ. По Оресту Николаевичу тоже давно крематорий плачет. Но сейчас время такое, как бы сказать… демократическое. Каждая вторая сволочь на солидной должности. Ничего! Придет момент справедливого возмездия. Ручными пилами пилить будем. Себе в удовольствие!

– Я не знал, что они шпионы! – встрепенулся Калачев. – Честное слово, господин… гражданин… товарищ полковник! Скажите, что теперь со мной будет? Меня арестуют?

– Кто тебя, Сашок, арестовывать станет? Ты же еще книжка-раскладушка без названия. А вот врагам отечества пощады не будет.

– Я не это! Врагом… Отечества… Никогда! – зачем-то вытянулся по стойке смирно Саша и даже хотел отдать честь, но потом вспомнил, что к пустой голове руку не прикладывают, а закрывать макушку ладошкой, как футболист Дзюба, было бы еще глупее.

– Ну-ну, ты не переживай так, – похлопал его по спине полковник и доверительно понизил голос: – Мы ведь тоже не звери какие-нибудь, у нас в управлении многие не питают иллюзий, куда все вырулит, и придерживаются ваших взглядов.

– Наших взглядов? – не понял Калачев.

– А Фадеев говорил, что ты из понятливых, – покачал головой Черный. – Цивилизованных взглядов, проще говоря. Да-да, я и с редактором тоже плотно сотрудничаю, – ответил он на Сашин немой вопрос. – Болтали с ним вот только сегодня утром, обсуждали твой репортаж про Машкинский лес. Очень сильно написано, очень! И про жопу – очень смешно, мы смеялись с генералом до слез. Молодец! Хотя, честно говоря, мне кажется, ты слишком много уделяешь внимания этой части тела. Не увлекайся. Многих это уже подвело.

Полковник еще раз хлопнул его по спине и, хохотнув, вернулся на свое место за столом.

– Да что ты вылупился на меня? – продолжил он, надевая очки и придвигая к себе документы журналистов. – Ты думал, у нас одни дикие работают, которые России добра не хотят? Я вот, например, законченный социал-демократ. Да-да. На прошлых выборах хотел голосовать за порноактрису. Я хотя бы о ней всё знаю. Даже больше того, что положено женатому человеку. Но власть бесконечно далека от народа. Так что, считай, мы с тобой в одном лагере, и ты со мной можешь говорить спокойно, как со своим. – Он со значением глянул на Александра поверх очков и добавил: – Не бери в голову. Шучу я про порноактрису. Голосовал как положено.