Фанфик по Аркейн - Grishocs

— Угу, к кому-то. Будто нужен еще один голодный рот этим кому-то. — пробурчал я себе под нос, но, видимо, Бензо услышал.

— Вот что, приходи завтра ближе к вечеру, там и подумаем, куда тебя пристроить, — говорит этот пухляк.

На этом разговор и закончился. Вот только вернуться в свою лавку мне было не судьба. Уже издалека было заметно, что лавку, в которой я жил последний дни, опять обнесли, да ещё и подожгли зачем-то. Это было понятно по открытой двери и клубам черного дыма, сочившимся из проёма. Да что ни так с этим миром? Что за фигня? Стоит только устроится с каким-нибудь комфортом, настроиться на жизнь, как этот мир меня выкидывает на улицу, оставляя без гроша в кармане. Ведь все вырученные за продажу деньги я хранил в горящей лавке, там же была и еда, купленная в лавках. Жить теперь мне негде, лавка горит, еда на неделю с деньгами тоже сгорела, если только это всё не забрали воры. Видимо, из-за того, что я часто ходил до лавки Бензо и обратно, меня и спалили. Видимо, кто-то проследил за мной. Вот я дурак!

Что делать мне не понятно, так как я впервые сталкиваюсь с ситуацией, когда дом горит. Кстати, пожарных не видно. Постояв и подумав, куда я могу пойти в этом случае, выбрал ту квартирку с разбитыми окном, где ночевал в первый раз. Благо путь по городу до нее знаю. Район я хотя бы немного, но всё же изучил. Хотя и не полностью.

Идя до пункта назначения, перечислял, что осталось при мне. Начну, пожалуй, с одежды: тёмно-зелёная рубашка, штаны-полукомбез серо-синий, ткань похожа на джинсы, только плотнее и грубее. Ну и ботинки с защитой голени и металлической вставкой в носке. Всё это ношеное, но чистое. Также при себе имею маленький ножик, с десяток бронзовых шайб, булку хлеба с отрубями, банку молока неизвестного происхождения или что-то на молоко похожее и мешочек крупы, из которой варил кашу. Также тканевый рюкзак, куда всё это поместил. Трусы одни и портянки, обмотанные на ноге, так как носков моего размера в лавке не нашел. Также тело пацана, надетое на мою душу. Вот вроде и всё, что есть у меня.

Дойдя до заброшки с выбитым стеклом, я осмотрелся по сторонам. Не хотелось бы, чтобы меня снова выследили и теперь уже ограбили. Может, кто идёт за мной. Так и никого не увидев, залез внутрь через разбитое окно, в которое с трудом пролез. Вот ведь харю наел за этот короткий промежуток времени. Внутри всё оставалось как прежде, только следы от моего прошлого прибывания здесь остались отпечатками в пыли. Направился сразу в разгромленный санузел к зеркалу, посмотреть на себя, заодно и отрезать космы, которые отпустил пацан, которые давно напрашивались на удаление. В зеркале отражался всё тот же пацан, но уже отъевшийся. Не вызывающий желания покормить и не сидевший в концлагере. Всё те же тёмные волосы с сединой до плеча, вот только не в косичках, а растрёпанные и собраны в воронье гнездо на голове. Пора менять имидж, подумал я и начал стричь волосы. Так как делал это я ножом да и без опыта, получалось не ахти как. Но по крайней мере мне удалось избавится от косматой шевелюры. Очень много времени потратил на затылок, самая неудобная часть головы. Найти бы машинку для стрижки, пару минут и всё готово. И вот я уже был бы мини-зек или призывник в армию. А не это не пойми как подстриженное, с клочками неровно отрезанных волос на голове. Плюнув на дело рук своих, пошел ложится спать под разбитое окно. Но сон не шел. В голове крутились мысли, и были они не о сгоревшей лавке, а об отсутствии у меня эмоций кроме страха и апатии. Что-то со мной не так. Слишком я спокоен, хотя должен бегать в панике или меня хотя бы должен колотить страх за свою жизнь и свое будущее, но ничего не было. Как будто мне плевать на всё и я на позитиве, которого тоже не ощущаю.

Дома я читал очень много литературы, играл в игры. Получал много информации. А здесь я мог часами сидеть в одной позе и смотреть в одну точку и ни о чем не думать. Даже гуляя по улице во мне просыпался не интерес и любопытство, а больше страх и неуверенность. Лёжа анализировал свою жизнь с момента появления тут, я приходил к выводу, что моя апатия вызвана после выстрела мне в голову. Неужто пуля, пущенная тем уродом в мою голову, там так и застряла. И из-за этого не может восстановиться часть мозга, отвечающая за эмоции. Да не бред, тогда бы она болела, а боли я не ощущаю. С такими мыслями я и провалялся до утра на полу, так и не заснув.

На следующее утро, перекусив, но не умывшись, так как негде, я вылез из заброшки на улицу и начал бродить по мрачным улицам, все так же прокручивая мысли в голове о засевшей пуле в голове. Мне бы на рентген сходить. Да только где его тут возьмешь, вряд ли в Зауне медицина бесплатная, и изобрели ли рентген здесь, тот еще вопрос. Ходил на пристань, смотрел на играющую на солнце химозную воду, даже палец туда сунул. Постояв так на корточках с опущенным пальцем в воду, пришел к выводу, что эмоции все же есть, но какие-то отдаленные, слабые. Ведь как это не любопытство, засунуть палец в воду с неизвестными химикатами? Палец, кстати, не щипало. Значит, вода не растворит меня. Правда, вытащенный из воды палец пах соляркой. Капать воду из реки на слизистую я не буду. Ну его нафиг, потом ходи с химическим ожогом роговицы. Оно мне надо? Вот и я думаю, что оно того не стоит.

Сидя на пристани, Чингачгук — зоркий глаз увидел, что на пристани нет людей вообще. За последние несколько часов моего здесь прибывания я не увидел здесь ни одного проходящего, проплывающего, да даже пролетающего существа. Даже комаров нет, что неудивительно с такой-то водичкой. Да и я много не замечал в первое прибывание здесь. Особенно часть суши на той стороне реки. Да и вообще, как я мог проглядеть мост, соединяющий два города? Что со мной не так? Это всё пуля виновата, это всё она, подлая она тварь. Если б не она, я бы не сидел бы