Ушкуйник - Юрий Корчевский

Что-то непохоже это на подмогу. Воинов трое, все в броне, мечами опоясаны. А у Мишки только нож. Не выдержать ему боя. Что делать? В воду прыгать и вплавь уходить?

Павел отошёл к корме.

— Эй, парень, не шуткуй! Анисим!

Из-за спин выдвинулся третий воин, до тех пор почти невидимый за другими — лишь шишак его шлема возвышался. Он снял с плеча лук, вытащил из колчана стрелу, наложил её на тетиву. Стоило с боем уходить от татей, чтобы попасть из огня да в полымя?!

Кто же эти воины? По-русски говорят чисто, лицом — русичи. Только и русские на русских нападают — одно княжество на другое. Не тот ли это случай?

— Иди сюда, парень, и не дёргайся, не то стрелу получишь.

Михаил не спеша спрыгнул с ушкуя на берег и подошёл к ним.

— Ну вот, говорил же я вам — должен приказчик выжить. А я не тать, чужой ушкуй не угонял. И товар вот его, — заговорил Павел.

— Пошли, начальство разберётся, — ответили ему.

Один из воинов стальной хваткой взял Михаила за локоть и повел его туда, откуда они только что пришли. Довольно быстро вышли на широкую поляну, на которой расположились воины. Много — сотни две.

Михаила с Павлом повели к небольшому шатру. Воин зашёл внутрь и почти сразу появился с Костей Юрьевым. Мишка обрадовался.

— Костя, это же я — Михаил из Чижей, ушкуйник. Мы недавно в Чижах встречались, когда вы из Хлынова с подмогой пришли.

Сотник всмотрелся в него, и лицо его расплылось в улыбке. Тот перевёл дух — узнал его Костя!

— Ты чего здесь?

— Вот, воины меня да Павла, кормчего моего, схватили, сюда привели.

Костя повернулся к воинам. Вперёд выступил один из них.

— Мы смотрим — ушкуй в затоне стоит, а из команды — один человек. Где остальные? Может, за станом нашим подглядывают? Может, лазутчики вражеские?

— За бдительность спасибо. Только ушкуйники наши — из Чижей. Свободны!

Воины повернулись и ушли.

— Так, где команда?

— Ночью напали на нас тати, команду в схватке живота лишили — только Павел успел ушкуй с товаром увести, да я — вплавь.

— То, что отбился — молодец! А где же оружие?

— Там, на стоянке осталось. Их девять было, семерых команде убить удалось. Вот и пришлось вплавь спасаться.

— Негоже оружие своё бросать, — посуровел лицом Костя. — Ладно, накажем мы твоих обидчиков. На коне усидишь ли?

— А то!

Мишка сызмальства на лошадях ездить умел, как и все деревенские.

Павла отпустили на ушкуй, а Михаил вместе с десятком конников выехал назад — к ночной стоянке, где была схватка с татями. Пешком-то он полдня шёл, а верхами домчались быстро.

Вот и стоянка. На маленькой полянке валялись тела убитых — разбойников и корабельщиков. Трупы были полураздеты, оружия не было ни у кого. Понятное дело — дорого железо, сабля десять рублей стоит!

Один из всадников соскочил с коня, обошёл поляну, заглянул в кусты.

— Здесь они ожидали корабельщиков. Стоянки-то годами используются, известны всем.

Воин зашёл поглубже в кусты, прошёл полукругом.

— Есть следы! — Не иначе — следопыт или охотник.

Конники последовали за ним. Следы привели к лесной сторожке. Воины её окружили:

— Выходи!

Внутри послышались голоса и возня.

— Выходи или подпалим сторожку!

Из сторожки, щурясь на солнце, вышли трое мужиков. Один — с обмотанной холстиной ногой, опираясь на клюку. А двух других Мишка сразу узнал. Хоть и скудное освещение от костра было, а лица их он запомнил. В жизни теперь не забудет!

— Они, они это! — вырвался он вперёд.

— Не виноваты мы ни в чём! — заголосила троица.

— А вот мы сейчас избушку вашу досмотрим! Панфил, Ерёма!

Названные воины соскочили с коней и зашли в сторожку. Вышли вскоре:

— Да тут целый склад вещей, некоторые — в крови!

— Пощадите, люди добрые! — упала на колени троица.

— Повесить! — десятник был суров. Воины соскочили с коней, отвязали верёвки от сёдел и шустро перекинули их через сук дерева.

— А ты ступай, парень, в сторожку, найди своё! Михаил пошёл к сторожке. Сзади раздался сдавленный вскрик. Обернулся — а один из татей уже в петле болтается и ногами сучит. Мишка отвернулся и вбежал в сторожку. В левом углу было свалено грудой оружие — сулицы, топоры. Там и нашёл он свою саблю, да ещё в ножнах. Сразу же нацепил её на пояс, забрал сулицу и три топора, что у ушкуйников были, и вышел во двор. Все трое татей уже были повешены.

— Забрал своё?

— Забрал.

— Выгребайте всё.

Воины вошли в сторожку и вышли, посмеиваясь, с набитыми чересседельными сумками.

— Не успел поход начаться, а мы уже с трофеями.

— Цыц! — рявкнул десятник. — Чему радуетесь? Не татарское то добро — русская кровь на нём!

Вернулись в лагерь молча. Костя встретил приветливо.

— Вернул оружие своё?

— Вернул, спасибо.

— А обидчиков нашли?

— Висят уже, — пробасил десятник.

— Сами выбрали свой конец. Ну что, Михаил, теперь мы квиты. Долг платежом красен. С нами не хочешь ли?

— Куда?

— В поход на Казань. Великий князь Московский под свою руку воинство собирает.

— Не моё это, прости. Костя усмехнулся.

— Каждому — своё.

Судьба уже трижды сводила Михаила и Константина. Мишка раздумывал об этом, лёжа на палубе ушкуя.

— Кончай отдыхать!

Это Павел. После выхода из затона какое-то время они шли под парусом, но постепенно ветер стих. Парус пришлось опустить. С непривычки Мишка стёр кожу на ладонях почти до крови. Пеньковые верёвки были грубыми, с узлами.

— К берегу пристанем — будем ветра ждать — или на вёслах попробуем?

— Попробуем — вдруг ветра долго не будет? Не век же здесь сидеть?

Мишка устроился на носу, Павел так и стоял за рулевым веслом. Но как Мишка ни старался, продвигать тяжёлый ушкуй не получалось. Гребок — и ушкуй на локоть продвигается вперёд, да пока вёсла он переложит, течением ушкуй на аршин назад относит. Для хода хотя бы четверо нужны.

Они пристали к берегу. Павел послюнявил палец, посмотрел на облака.

— К вечеру ветер будет, и очень сильный. Да как бы ещё и не с дождём.

Трудная ходка выдалась. Времени в пути много потеряли, а даже до Котельнича не добрались. Да и где он, Мишка даже не представлял.