Возлюбленная горца - Адриенна Бассо

Тут прогремел гром, и Малколм почувствовал, как на голову ему упала крупная капля дождя. Проклятие! Все, с него довольно! Не хватало еще вымокнуть насквозь, стоя под дверью Армстронга! Он, Малколм, не потерпит такого к себе отношения!

Распахнув тяжелую дверь, сэр Малколм шагнул в зал. Он научит хозяина хорошим манерам!

В главном зале замка людей было немного, и гость, казалось, напугал их своим внезапным появлением. Одна из горничных бросилась наутек, другая уронила корзину с хлебом. Двое мужчин схватились за мечи, но тут же опустили руки по приказу высокого мускулистого воина, судя по всему, начальника стражи.

Брезгливо поморщившись, Малколм нарочито медленно убрал руку с рукояти меча. «Похоже, нас тут не ждали, – подумал он с удивлением. – Но если так… Черт возьми, что происходит?!»

Малколм глянул через плечо, дабы убедиться, что его люди на месте. Затем с каменным лицом неспешно приблизился к троице у камина. И узнал лишь двоих – лэрда Армстронга и его жену. Третьей, скорее всего, была та самая, недоброй памяти, леди Давина.

Лэрд Армстронг был приземистым и грузным, с красным лицом. И его маленькие черные глазки, похожие на бусины, казалось, буравили Малколма. Леди Армстронг гораздо быстрее сориентировалась в ситуации и даже изобразила некое подобие улыбки, но взгляд у нее был недобрый и еще более цепкий, чем у мужа.

Не слишком радушный прием нисколько не обескуражил Малколма. Ведь, в конце концов, он прибыл сюда не с дружеским визитом. И задерживаться не собирается. Он должен был сопроводить леди Давину в замок Маккены, и ничего другого ему не требовалось.

– Лэрд Армстронг, леди Изобел, я – сэр Малколм Маккена, – сообщил Малколм и вежливо поклонился хозяевам. Затем перевел взгляд на молодую женщину, стоявшую рядом с ними, и спросил: – Вы ведь леди Давина?

– Да, сэр Малколм, – ответила девушка, присев в глубоком реверансе. – Добро пожаловать в замок Армстронга, сэр Малколм.

Эта Давина держалась и говорила робко, опустив глаза, но голос у нее был чудесный – его можно было бы назвать ангельским, если бы не хрипловатые нотки, которые так возбуждающе действовали на мужчин. Заинтригованный, Малколм решил приглядеться к ней как следует. Конечно, красавицей она не была – он встречал женщин гораздо более привлекательных, чем Давина Армстронг. И все же следовало признать: смотреть на нее было приятно. Правильные черты лица… Безупречная кожа… Выразительные темно-карие глаза с влажным блеском – и что-то еще… Что-то неуловимое, но чрезвычайно привлекательное.

Тут лэрд Армстронг наконец пришел в себя и, откашлявшись, произнес:

– Прошу простить нас, сэр Малколм. Нам только сейчас стало известно о планах Давины, и потому ваш приезд застал нас врасплох.

Малколм перевел взгляд на хозяина замка и проговорил:

– Если у вас есть какие-то сомнения относительно наших намерений, то поспешу их развеять. Моя мать с нетерпением ждет приезда леди Давины и готовит для нее самый теплый прием.

– И все же кое-какие вопросы необходимо уладить до того, как мы разрешим вам увезти леди Давину, – выпалила леди Изобел.

– Да, именно так, – вторил жене лэрд Армстронг.

Малколм в недоумении переводил взгляд с жены на мужа. «Что это с ними? – спрашивал он себя. – За кого они меня принимают? За разбойника? За грабителя, намеревающегося украсть их сокровище? Ведь я приехал сюда лишь затем, чтобы обеспечить леди Давине охрану в пути…»

Заставив себя улыбнуться, Малколм проговорил:

– Я приму все меры к тому, чтобы леди Давина не испытывала в дороге никаких неудобств. В противном случае мне пришлось бы держать ответ перед моей матушкой. И если честно, то должен признаться: я предпочел бы сразиться с целой армией английских псов, чем навлекать на себя ее гнев.

Увы, из попытки Малколма разрядить обстановку ничего не вышло – леди Изобел поморщилась, а муж ее помрачнел.

Малколм снова посмотрел на леди Давину. Но та стояла с опущенной головой, не смея поднять глаза.

Малколм мысленно выругался. Он совершенно не понимал, что происходило. И из-за этого все сильнее злился. Действительно, почему Армстронги не хотели отпускать Давину в гости к его матери? В чем же тут причина?…

Но сэр Малколм сдаваться не собирался. В его шутке насчет материнского гнева было зерно истины: ему совсем не хотелось обманывать доверие матери. У них в роду мужчины всегда старались выполнять обещания, что давали своим женщинам. Так что если придется украсть леди Давину, то так тому и быть. Главное – чтобы мать получила то, о чем просила.

Пока сэр Малколм вел переговоры с родственниками, Давина украдкой разглядывала гостя, пытаясь отыскать в нем общие с его братом черты. Увы, внешне братья мало походили друг на друга. Малколм был выше ростом, а его волнистые, доходящие до плеч волосы казались гораздо темнее и гуще. Голубые же глаза были ярче и выразительнее, чем у младшего брата. В общем, Малколм, в отличие от Джеймса, был редким красавцем, встретить которого – огромная удача. Кроме того, его дорожный костюм – отороченная ценным мехом накидка и кожаные сапоги, плотно облегавшие мускулистые ноги, – свидетельствовал о богатстве и высоком положении; и о таком мужчине, как сэр Малколм, можно было только мечтать. Однако же, как ни странно, Давине не очень-то хотелось общаться с ним. Сейчас она мечтала лишь об одном – поскорее вернуться к себе в спальню и не выходить оттуда как можно дольше.

Ей и в голову не могло прийти, что леди Айлен поручит сопровождать свою гостью не пожилому ветерану, от которого в замке все равно проку нет, а молодому и сильному воину. Причем не просто воину, а старшему сыну и наследнику, будущему вождю самого могущественного клана в нагорье. Может быть, именно поэтому сэр Малколм Маккена внушал ей некоторый страх. Да и вел он себя как человек, знавший, что должен повелевать и властвовать. Как человек, осознававший свою силу. А она, Давина, после пережитого пять лет назад невольно воспринимала как угрозу любое проявление силы. Страх продолжал жить в ее душе, и доводы рассудка были над этим страхом не властны – она вдруг почувствовала, что задыхается, и на лбу у нее выступила испарина.

Тут тетя Изобел взглянула на нее с недобрым прищуром, но, заметив, в каком она состоянии, смягчилась и отправила ее на кухню – с поручением кухарке приготовить закуски.

– Ужин еще не скоро, а сэр Малколм и его спутники, должно быть, успели проголодаться, – добавила тетушка.

– Вы очень добры, леди Изобел, – с поклоном произнес Малколм. – Мы премного благодарны вам за гостеприимство.

Давина не могла не оценить ловкость и сообразительность сэра Малколма. Церемонно поблагодарив леди Изобел за гостеприимство, он, конечно, дал ей понять, что недоволен «теплым» приемом, однако же сделал это так тонко, что ей и сказать было нечего.

Сообщив кухарке все, что следовало, Давина не торопилась возвращаться в зал. Сначала она должна была успокоиться и взять себя в руки. Когда же она наконец решилась войти, тетя Изобел, дядя Фергус и сэр Малколм уже сидели за столом.