Жаркий отпуск для ведьмы - Джейд Дэвлин

«Ага, и она снова заорет…»

— Кр-р-рыса-а-а… — служанка пришла в себя и, воспользовавшись тем, что я убрала руку с ее лица, застонала. — Создатель… меня уво-о-о-лят! Горничным леди не подобает визжать, как…

«Затаись, как будто тебя нет!» — прошипела я мысленно, а вслух заверила бледную и насмерть перепуганную девчонку: — Так ты не визжала, я тебе рот успела закрыть. Если сейчас не начнешь отдельный концерт, никто и не узнает.

— Крыса… Создатель… Крыса… Создатель… — по-моему, служанку заело.

«Мне нравится такое сочетание, — фыркнул Римус. — У этого Создателя здесь храмов видимо-невидимо! Но вообще-то тебе не кажется, что она повторяется? Ее нужно взбодрить!»

«Только попробуй! Я тебе не одну, а две прищепки пририсую на самое интересное место!»

Офигеть, блин, цирк! Одновременно препираться с грызуном у меня в голове и пытаться успокоить горничную в истерике. Хорошо хоть, после того, как я ее встряхнула и побрызгала в лицо немного не свежей жидкостью из вазы с цветами, стоявшей в простенке, повторять про Создателя девчонка перестала, только тихонечко икала и лихорадочно ощупывала свое декольте и чепец. Слава богу, под юбкой пощупать она не догадалась.

«Ей надо ведро воды на голову! — предложил Римус. — Холодной!»

«Выметайся у нее из под юбки, паразит, но так, чтобы она тебя не заметила».

«Ревнуешь?» — хихикнул крыс.

— Р-р-р-р!!! — очень выразительно ответила я, но, к сожалению, вслух. И опять напугала едва отдышавшуюся служанку почти до обморока.

Зато пакостный грызун сквозанул из-под накрахмаленного подола никем, кроме меня, не замеченный.

— Только не ори, горничным леди не подобает, — напомнила я, и совершенно сбитая с толку девчонка мелко закивала.

Я помогла ей подняться, поправить чепчик, платье… и совершенно не ожидала, что ощупавшая себя Клодита вдруг побледнеет еще больше и через секунду разрыдается так, словно нашла у себя в кармане похоронку на близкого родственника.

— Етитьмать… что случилось?!

— А тебе какое дело?! — служанка вспомнила, что она меня не любит и вообще я тут пария. — Еще и позлорадствовать хочешь, да?! Ну радуйся, фрау Берта меня уволит за испорченную форму! Ты же этого добивалась?!

— Я? — не, ну очень, конечно, приятно огребать не за себя, а за того парня. — Я тебе помочь пытаюсь, вообще-то.

— С чего бы вдруг? — ядовито отозвалась Клодита, но тут же снова зашмыгала носом, и я наконец поняла почему. Аккуратный, щегольский, накрахмаленный и отглаженный воротничок из какой-то тонкой ткани с одной стороны почти оторвался и печально повис. Крысиные когти постарались или сама девчонка в панике оторвала?

Кстати, для горничной эта дурочка разодета слишком богато. Чепчик довольно пышненький, кокетливый такой, декольте, платье из тонкой на вид и гладкой ткани темно-синего насыщенного цвета. В средневековье такое платье стоило ой как недешево. Даже тонюсенькая полоска кружев имеется, на том самом дурацком вороте. То ли как знак особого расположения хозяев, то ли как знак их снобизма — типа смотрите, у нас даже прислуга в кружевах ходит! Значит, за порчу формы с девчонки железно стружку снимут, да еще какую…

— Так оно по шву оторвалось, — сообразила я через секунду, разглядев как следует пострадавший воротник. — Пришей, да и все.

— Ты дура?! Или нарочно издеваешься?! — по новой взвыла плакальщица. — Это шизарский шелк! Знаешь, сколько он стоит?! Его специальными нитками пришивать надо! И… и… где я возьму такую тонкую иголку?! У фрау Берты они все наперечет! И если она узнает…. Она меня просто убьет!..

— Да ладно, не реви, — поморщилась я, вспоминая, что в сундуке с одеждой в моей комнате вместе с зеркальцем, какими-то флакончиками и коробочками стояла корзинка для рукоделия. Тонкая иголка там точно была… а у меня имелась совесть. Это ведь я неосторожно подсказала крысу идею прыгнуть на девушку.

— Пошли, у меня в комнате есть нитки и все остальное, нужное. Пришьем. Только не вой опять на весь коридор.

Признаться, у меня был не совсем альтруистический мотив. Потому как без Клодиты я вряд ли нашла бы свою комнату. Крыс-то ускакал, вредитель зубастый.

Горничная тоже не поверила в мое доброе сердце и покосилась с подозрением. Но у нее, похоже, не было особого выбора.

— Я знаю секретную молитву Создателю против колдовства, — на всякий случай сообщила она мне, выбираясь из угла, в который я ее затащила. — И если ты попробуешь навести на меня порчу… эта молитва обернет зло против тебя самой!

— Да кому ты нужна, колдовство на тебя тратить, — хмыкнула я и довольно бесцеремонно подтолкнула девушку в поясницу. — Иди уже.

Ой, этот цирк надо было видеть — как эта несчастная суеверная курица на меня косилась, как украдкой знаки какие-то в воздухе рисовала и очень удивлялась, что после этого ни я в пыль не рассыпалась, ни моя корзинка с рукоделием, ни аккуратный тонкий шов на ее воротнике.

Снимать платье дурочка отказалась категорически. Так что вынуждена была терпеть, пока я пришивала к ней ее тряпочку «по-живому».

Та еще задачка, но я ж художник. Руки у меня ловкие, и шить я тоже умею. Если не знать о проделках крыса-прыгуна, и не догадаешься, что воротник был оторван.

Это было даже весело, как она недоверчиво рассматривала свой наряд в моем зеркальце, как косилась на меня дикими глазами и как в конце концов выдавила из себя «спасибо» перед уходом. И выскочила из комнаты, словно тут ее настоящая ведьма за филей кусала.

Кстати, крыс подозрительно притих, но интуитивно ощущался где-то рядом, в комнате. К счастью, помалкивал все время, пока я чинила платье служанке.

— Вновь начинаю из-за тебя нервничать, — едва горничная скрылась, как на кровати появился Римус собственной носатой персоной. Это я уже для себя определилась: вот когда он в шкурке — он хвостатый, а когда человек — носатый. Так и буду про себя звать, чтоб не путаться.

— Ты из-за меня?! — поразилась я такой наглости. — Кто из нас по чужим сиськам прыгал, а кто потом последствия устранял?!

— Вот это и пугает! Ты сама, добровольно, взяла иголку в руки… да еще чтобы не себе что-то заштопать, а служанке, которая, к слову, тебя явно терпеть не может. Значит, уже успели близко познакомиться. Но ты, конечно, ничего не помнишь, — это он так съехидничал типа. — Я внимательно следил: ты даже ей на шею не плюнула! Мне страшно за тебя, Велислава! — с трагическим пафосом возвестил носатый клоун.

— Ну ты определись уже: или ты нервничаешь из-за того, что мне отваром злобу нечаянно смыло, или три прищепки на яйца, — пожала я плечами.

— Насчет злобы я пока не понял, а насчет прищепок я тебе уже все высказал, но могу повторить!

Он вроде даже не шевельнулся, но в один миг на покрывале вдруг оказалась весьма недовольная крыса, потом я еще раз моргнула, и крыса с покрывала исчезла… А за моей спиной материализовался злющий как черт Римус, схватил за талию, развернул к себе… Примерно секунду прожигал меня свирепым взглядом, а потом рывком притянул и поцеловал. Жестко так, сминая губы, словно и не целовал, а прямо с врагом воевал.