Ловушка на умников - Владимир Аверин

— Откуда у тебя этот чемодан? — нахмурилась она. — Ты украл его?

— Сейчас все расскажу. Быстро идем отсюда, — сказал Вадик, озираясь по сторонам.

Они вышли на асфальтированную дорогу и направились к автовокзалу. Вадику идти было больно: ключица болела, когда он поднимал руку при ходьбе. Тащить чемодан левой рукой было неудобно: он мешал ноге, стукался о колено, оттягивал руку, и скоро у Ситникова заныло левое плечо. Вадик попытался переложить чемодан в правую руку, но она так заныла, что он сразу выронил свою кладь и остановился на обочине дороги.

— Надо немного передохнуть, — сказал Ситников, оглянулся и, посмотрев на дом Кристины, увидел, что они с Диной не прошли и ста метров.

— Так мы два часа будем идти до остановки. Давай я понесу, — предложила Дина и попробовала подхватить чемодан за ручку, но не смогла его даже от земли оторвать. — Да что у тебя там, кирпичи, что ли?! Объяснишь ты мне наконец?!

— Деньги, — сказал Вадик.

— Что-что-что? — прищурилась Дина.

— Деньги, — повторил Вадик.

— Хватит прикалываться, — не поверила Кирсанова. — Я тебя насквозь вижу. Говори, что в чемодане!

— Бабки. Миллион. Может, и больше. Пятисотрублевые купюры в толстых пачках. Полный чемодан пятисоток, — негромко произнес Вадик и, посмотрев по сторонам, заметил черный джип с затемненными стеклами, который затормозил рядом с Диной и Вадиком, проехал несколько метров на минимальной скорости, а затем снова помчался вперед. — Надо линять отсюда, а то стоим, как два клоуна в цирке, внимание привлекаем.

— Я тебе не верю, — сказала Дина. — Этого не может быть!

— Да чтоб я сдох! — поклялся Вадик. — Стал бы я возиться с этим сундуком, если б там была какая-нибудь лажа!

Подняв чемодан, Ситников снова двинулся вперед к автовокзалу. Через каждые приблизительно тридцать шагов он делал передышку. По пути Вадик рассказал Дине о том, что произошло после того, как он перелез через забор и проник в дом Кристины. Его рассказ обескуражил Дину, она не знала, как к этому относиться, что делать с чемоданом, где прятать деньги, нужно ли их прятать и, вообще, правильно ли они делают, что вот так спокойно несут чужой чемодан с чужими деньгами в чужом городе?

— Если нас остановит милиция, если узнают, что мы несем чужие деньги, тогда нам конец, это будет выглядеть как воровство. Воровство, понимаешь?

— Правильно. Поэтому мы должны сговориться, иначе нам не поверят. Все, я больше не могу идти, я должен отдохнуть.

Вадик поставил чемодан на землю, сел на него и снова отчетливо почувствовал, как болит рука. При быстрой, торопливой ходьбе эта боль была не так заметна. Кроме того, Вадику хотелось пить. Он помнил, что на площади у автовокзала стоит бочка с квасом, но до этой бочки было еще так далеко.

— Так что же? — спросила Дина. — Что мы им скажем?

— Там у вокзала стоит бочка. С квасом.

— Я не про это. Что мы им скажем?

— Мы скажем, что нашли этот чемодан, что этот чемодан — находка. Ты должна будешь сказать, что все видела. Это очень важно. Ты свидетель. Чтобы нам поверили, мы должны все правильно рассказать. Нам обязательно надо договориться. Вдруг менты посадят нас в разные кабинеты и будут допрашивать и искать противоречия в наших ответах. Так всегда делают, я видел это в кино. А мы будем твердо стоять на своем. Мы будем говорить, что нашли его в кустах возле железной дороги.

— А про то, как мы здесь оказались, про твою разбитую руку что ты скажешь?

— Скажем, что приехали посмотреть на Лавру, потом гуляли, я оступился, упал и ушиб руку.

Дина покачала головой. Она скрестила руки на груди и, опустив голову, задумчиво смотрела перед собой на асфальт.

— Нет, это никуда не годится. Никто нам не поверит. Если они начнут расспрашивать и копать, то докопаются до Кристины и поймут, что чемодан краденый. Разбитое стекло в доме, открытый подпол, украденный чемодан с деньгами. Пойми, все это очень серьезно.

— Что бы я ни предложил, ты ни с чем не согласна. А что ты сама конкретно предлагаешь?

— Надо честно рассказать про Пузыря, про Кристину и про все остальное, тогда нам поверят, во всем разберутся и помогут найти Пузыря.

— Ни за что! — категоричо заявил Вадик. — То, что ты предлагаешь, — полная чума! Полнейшая! Сегодня утром я бы еще мог пойти в милицию и рассказать про Пузыря. Но утром меня никто бы и слушать не стал, надо мной бы посмеялись и объяснили бы, что прошло слишком мало времени для того, чтобы начинать розыск Пузыря. Ой, я не могу, какая ты наивная! Так могло быть утром! Если бы я пришел в милицию без чемодана с деньгами! Тогда бы менты надо мной посмеялись! А теперь, когда я приволоку им сундук с бабками, они, само собой, расцелуют меня, отнесутся ко мне с огромным почтением! Только я им такого подарка не сделаю, я этот чемодан им не принесу, потому что я, может быть, и не самый умный пацан на свете, но уж точно не придурок. Меня из-за этого чемодана чуть не грохнули! И по руке меня лупили, и через забор я перелезал, и колесо у машины прокалывал, и тайный обыск в квартире Кристины устроил, и окно у нее разбил, чтобы на балкон вылезти. Короче, я сегодня наколбасил столько, что если путем во всем разобраться, что я тут натворил, меня первого надо сажать в колонию для малолетних преступников. — Вадик облизал пересохшие губы. — Пить охота. В общем, сделаем так: этот чемодан с бабками отдадим Кристине в обмен на Пузыря, но сначала возьмем себе несколько пачек, ну, чтобы возместить моральный ущерб, — это, я считаю, справедливо.

— Да, если начнут разбираться, что да как, то тебе первому влетит, — согласилась Дина и посочувствовала: — Рука сильно болит? Может, тебе к врачу надо?

— Сначала надо дойти до площади и сесть в автобус, — сказал Вадик и встал.

— Лучше поймать такси или частника, это дорого, зато быстро и удобно.

— Действительно. Совсем забыл, что мы теперь миллионеры.

Чем ближе они подходили к автовокзалу, тем больше народу встречали на пути. Двое подростков промчались мимо на велосипедах. Группа туристов вышла из ресторана и направилась к Лавре вслед за Вадиком и Диной. Какая-то женщина посмотрела на Сит-никова и на его чемодан так подозрительно, что Вадик перестал морщиться от боли и неудобств, которые причинял ему чемодан. Ему казалось, что взгляды всех прохожих устремлены на него и что каждый встречный думает о нем: «Почему он выглядит таким измотанным, этот подросток с подозрительно тяжелым чемоданом? И почему у него такой тяжелый чемодан? Куда он с ним направляется? Если он уезжает в лагерь с тяжелым чемоданом, то почему его не провожают родители? А если это не его чемодан?»

Рано или поздно они должны были попасться на глаза милиционеру. И это случилось возле площади перед Лаврой, когда до стоянки такси оставалось метров двадцать. Силы Вадика были на исходе. Отдохнув перед последним рывком, он снова примерился к поклаже и поднял ее. Сделал несколько шагов и не выдержал — его пальцы беспомощно разжались, и чемодан рухнул на тротуар прямо перед переходом. На противоположной стороне площади стоял лейтенант милиции и внимательно наблюдал за Вадиком.