Они странные - Анастасия Медведева

Не могу сказать, что я дружу со своей интуицией… но что-то мне подсказывало – он не причинит мне вреда.

С этой мыслью я закрыла глаза и тихонько вздохнула, почувствовав, как Кир обнял меня в ответ.

Тепло.

И хорошо.

…Кир слегка отстранился…

Жаль, что так недолго.

…и коснулся губами моих губ…

ЧТО?!

От неожиданности я открыла глаза, – но никаких активных действий за простым прикосновением не последовало, а оттолкнуть его я не захотела.

Почему-то не захотела…

Что творилось в моей голове – информация, неведомая даже мне самой. После всего, что на меня навалилось, стоять и целоваться с едва знакомым парнем – было последним в списке моих запланированных поступков…

Должно быть, поэтому я и стояла, не двигаясь с места… А ещё… Мне это действительно нравилось.

В своей жизни я целовалась, и не раз, – летние лагеря для подобных практик и созданы… Но Кир не спешил углублять поцелуй, ограничившись лишь лёгким, нежным прикосновением… и я с удивлением обнаружила, что это прикосновение… волнует меня. И волнует даже больше, чем целые марафоны «взрослых» поцелуев с другими парнями – имён которых я уже даже не помнила.

Кир волновал меня.

И это было ново…

Впервые за три дня я ощутила, что моё сердце бьётся от удовольствия, а не от страха…

Парень медленно отстранился, заглянув мне в глаза каким-то странным ищущим взглядом.

Не знаю, что там можно было найти… кажется, в данный момент там отражалось то самое отупение…

– Спокойной ночи, – сказал он и вышел из моей комнаты.

– Спокойной… – выдавила я, когда дверь за ним была закрыта.

Всё горит. Всё горит. Весь мир в огне. Тяжело дышать. Воздуха нет – он тоже сгорел. Жарко. Невозможно жарко. Кажется, огонь даже внутри меня. Нет. Я и есть огонь. Я – источник этого пламени. Это не мир горит – а я. Я горю…

– Что с ней? – знакомый, очень знакомый голос… не могу вспомнить.

– Её личность стирается, она обнуляется до истоков. Так пробуждается её сила, – ещё один голос… тоже знакомый… но я не хочу его слышать… почему я не хочу его слышать? Почему в моих мыслях всплывает красный цвет? Ярко-красный цвет…

– Она забудет всё, что было? – снова спрашивает знакомый спокойный голос.

– Она будет помнить всё. Но теперь вопрос выбора будет зависеть только от неё, – отвечает второй голос.

А на моём горящем лбу появляется мокрое полотенце. Зачем они положили его туда?.. Оно ведь сгорит… Сгорит, как сейчас горю я… Не могу… больше… Невыносимый… жар…

…

Я проснулась и почувствовала Это… Страшный голод! Чёрт, похоже, я вчера совершенно забыла об ужине. Я быстро оделась, закрутила на макушке что-то наподобие пучка, захватила щётку с пастой и убежала в уборную. Благо, там было не занято. Когда добралась до комнаты, заглянула в телефон – экран сообщил мне о том, что сейчас было начало одиннадцатого, а у меня было новое сообщение.

«Милая, мы тобой гордимся! Но будь добра – отзвонись! Расскажи, как устроилась, какие там ребятишки с тобой! Мы с папой уже очень скучаем».

Славно. Значит, родители обо мне не беспокоятся. Минус один головняк – поскольку знай я, что мама нервничает и переживает, Эльзе не удалось бы задержать меня здесь и на минуту.

Кстати о красногубой… Почему у меня ощущение, что она была в моей спальне? Вот прям как проснулась, поняла – мисс «директриса» нашей ни разу не средней и ни разу не образовательной была в моей комнате! Но вспомнить обстоятельства её появления – никак не могла… Да и чёрт с ним! Я хочу есть.

Закинув в комнату все умывальные принадлежности, я вышла в коридор и спустилась на первый этаж. Кухня встретила меня запахом омлета и салата из свежих овощей.

– Габи, доброе утро, – поздоровалась я и забралась на стул.

Темнокожая кухарка обернулась ко мне, хмыкнула и взяла пустую тарелку в руки. Я с удовольствием наблюдала, как сей предмет начал заполняться вкусно пахнущей едой, и совершенно пропустила приход Аны…

– Габи, я хочу есть, – заявила желтоволосая, одарив меня ленивым взглядом.

– Завтрак был два часа назад, – сообщила кухарка, даже не оборачиваясь к ней.

– Я проспала, – ответила Ана, явно недовольная тем, что ей приходится озвучивать очевидное вслух.

– Иди в столовую – может, там что-то осталось, – беспристрастно отозвалась Габи и, отложив тарелку, полную еды, взяла в руки кофейник.

Ана зашипела и вышла из кухни. Меня она проигнорировала – как и я её. Думаю, у нас всё взаимно.

Но стоило желтоволосой покинуть помещение, как тарелка с едой легла прямо передо мной, маня ароматным запахом.

– Спасибо! – искренне поблагодарила я и накинулась на завтрак.

Не знаю почему, но меня абсолютно не волновало, что у них здесь за система отношений. Если Ана в опале – значит, она того заслужила. В остальное я не лезу.

– Габи, ты – волшебница, – уплетая омлет, сообщила я и получила одобрительный взгляд от кухарки, – Как ты здесь оказалась?

– Как и все. По своей воле, – коротко ответила женщина, начиная отмывать опустевшую сковороду.

– Я здесь не по своей воле, – заметила я, отпивая кофе из стакана, что был поставлен передо мной вместе с тарелкой.

– Ой ли? – хмыкнула кухарка. – Чтобы хамелеон, да делал что-то против своей воли.

– Ты знаешь, кто такие хамелеоны? – тут же заинтересовалась я.

– Самые опасные существа на земле, – усмехнулась Габи, которая, по ходу дела, была в весьма приподнятом настроении.

А может, это вид недовольной Аны так на неё повлиял…

– Почему? Я думала, что агрессоры – самые опасные, – искренне ответила я.

– Потому что хамелеоны могут менять свою позицию по сорок раз на дню. Их верность – понятие растяжимое.

Я моргнула. Не замечала за собой подобного… Хотя… много ли я о себе знаю?

– А кто ты, Габи? – спросила у кухарки.

Та вновь усмехнулась, но, качнув головой, отвернулась от меня и продолжила мыть посуду.

Интересно.

Это значит, что мне не следует знать об этом? Или что она – простой человек?..

Почему никто не придумал никаких опознавательных знаков, чтобы можно было разобраться в сути силы стоявшего перед тобой человека?! Я ненадолго зависла над этим вопросом, решив посетить библиотеку на третьем этаже для поиска ответов на свои вопросы, – по крайней мере, там я успела отметить пару подходящих для подобных исследований книг… В отличие от общей комнаты, где были в основном учебники и материал по литературе.