Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты» (1922-1929) - Михаил Алексеев

Комиссия занималась также организацией подготовки кадров военных работников для ряда компартий, в основном через военные заведения Советского Союза. Особенно активно комиссия работала осенью 1923 г. в связи с подготовкой к революционным боям в Германии.

Учитывая, что ряд секций Коминтерна находился на нелегальном положении, а также считаясь с возможностью перехода на подобное положение и других партий, Оргбюро ИККИ при Организационном отделе была создана комиссия, которая в начале января 1923 г. получила название «Постоянная нелегальная комиссия» (Постоянная комиссия по нелегальной работе). Эта комиссия должна была заняться «подготовкой соответствующих партий» к нелегальной работе. В ноябре 1924 г. в ее состав вошли: В. Мицкевич-Капсукас (руководитель), В. Богуцкий34, М. А. Трилиссер, О. Гешке, Ф. Эйдукевич35 (секретарь), а также представители Исполкома КИМа и компартий романских стран. Работа обеих комиссий была взаимосвязана.

По одному из удачных сравнений, Коминтерн представлял собой, подобно айсбергу, две неравные части. Меньшая часть айсберга, находившаяся на поверхности, – это конгрессы, пленумы ИККИ, учебные заведения – Международная ленинская школа (1925–1928), Коммунистический университет трудящихся Востока (1921–1928), Университет трудящихся Китая им. Сунь Ятсена, переименованный в Коммунистический университет трудящихся Китая (1925–1930) и др. К «надводной части айсберга» относились и создававшиеся Коминтерном организации – Красный интернационал профсоюзов (Профинтерн)36, Крестьянский интернационал (Крестинтерн), Коммунистический интернационал молодежи (КИМ)37, Антиимпериалистическая лига, различные международные антифашистские организации, Международная организация помощи борцам революции (МОПР)38, Международная организация рабочей помощи (Межрабпом)39, Международный комитет друзей СССР, Интернационал свободомыслящих пролетариев, Красный спортивный интернационал (Спортинтерн) и другие.

Большая же часть «айсберга» была не видна, утверждали авторы этого образного сравнения. Это был мир «подпольной политики», и здесь главной организационной структурой был ОМС – Отдел международной связи ИККИ, контролировавший тайную деятельность, финансы, кадры, державший в руках «все связи и всю агентуру». А вот здесь если с последней частью утверждения можно и согласиться, то первая его часть ни в коей мере не соответствовала действительности. К миру «подпольной политики» относились в первую очередь уполномоченные (представители), инструкторы ИККИ. Именно они осуществляли конкретную, повседневную работу с иностранными компартиями, в том числе и находившимися на нелегальном положении. Именно они должны были организовывать работу иностранных компартий в армии, и сами принимали в «антиимпериалистической работе» активное участие, именно они должны были готовить компартии к нелегальной работе. Руководство деятельностью таких представителей Исполкома Коминтерна за рубежом осуществлялось непосредственно через Орготдел. Последующая вертикаль принятия решений замыкалась на Оргбюро (с декабря 1927 г. в связи с ликвидацией Оргбюро его функции были переданы Политсекретариату ИККИ).

Отдел международной связи при всей своей важности и незаменимости играл в деятельности Коминтерна обеспечивающую роль, и не более того. И приписывать ОМС несвойственные ему функции совершенно не следует. Хотя это и не означает, что сами сотрудники ОМС и его руководители не всегда адекватно сознавали свое место и предназначение, которое в определенной степени поддерживалось и культивировалось у них отдельными руководителями ИККИ, а также распределением обязанностей между отделами и секретариатами Исполкома Коминтерна. Сознание собственной избранности в организации далеко не всегда положительно сказывалось на результатах работы. Но об этом отдельно.

Отдел международной связи был, пожалуй, единственным из отделов аппарата ИККИ, который с 1921 по 1936 г. не менял своего названия. В августе 1920 г. Малое бюро, ставшее впоследствии Президиумом, приняло решение о создании Секретного отдела (взамен образованной вскоре после I конгресса «Особой комиссии по связи ИККИ»). 11 ноября 1920 г. решением Малого бюро ИККИ отдел оформился как Конспиративный отдел во главе с Д. Бейко40.

С июня 1921 г. Конспиративный отдел стал называться Отделом международной связи. Главной задачей ОМС являлось осуществление посредством своих пунктов конспиративных связей между ИККИ и коммунистическими партиями, что включало в себя пересылку директив, информации, документов и денег для финансирования зарубежных компартий, нелегальную переброску людей «по суше и по морю» из страны в страну, отправку отобранных кандидатов для обучения в Советский Союз. Через пункты ОМС за границей в Москву поступали информационные материалы от зарубежных компартий. Отдел международной связи и его пункты занимались изготовлением фальшивых паспортов, организацией явочных квартир, распространяли марксистскую литературу, в том числе через созданные ими книжные экспедиционные конторы.

Первым заведующим ОМС был назначен Иосиф Аронович Пятницкий41 (настоящие имя и фамилия Иосель Ориолов Таршис), опытный деятель революционного подполья в России. Позднее И. А. Пятницкий был известен как Осип Пятницкий (без отчества). В документах и литературе, посвященной Коминтерну, существует разнобой в использовании имени Пятницкого. Сын Пятницкого, Владимир Иосифович, считает возможным называть отца Осипом. Тем не менее ранее и далее по тексту используются инициалы И. А., так как в официальных документах Пятницкий проходил как Иосиф Аронович.

Существует байка, поведанная Владимиром Иосифовичем, о происхождении псевдонима отца, ставшего впоследствии фамилией одного из известных руководителей Коминтерна: «Социал-демократки мать и дочь Бахи придумали в целях конспирации прозвище «Фрейтаг» (в переводе с немецкого «Пятница»), так как он постоянно назначал им встречи по пятницам».

Пятницкий был одним из революционеров-профессионалов – агентом печатного органа РСДРП «Искры», отвечавшего за доставку газеты в Россию и ее распространение. Именно он, по свидетельству представителя ОМС в Польше И. М. Бергера, много лет проработавшего с Пятницким, «…организовал массовую переброску большевистской литературы с Запада на Восток, из Лейпцига в Питер и Москву, имея в своем распоряжении ограниченные средства, а против себя – всю мощь царского аппарата».

Однако бесценный опыт нелегальной работы без своего развития в меняющейся обстановке, в новых условиях подпольной деятельности становился штампом и препятствием в работе. Сотрудница ОМС Анна Разумова на вопрос, заданный ей в ходе допроса сотрудником Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД в 1937 г., рассказать об И. А. Пятницком как руководителе Коминтерна ответила: «Вы помните, как Пятницкий перевозил «Искру» в чемоданах с двойным дном? Да-да. И вот, представьте, когда мы в Коминтерне уже в 1920-1930-е годы везли материалы и т. д., он навязывал, чтобы мы так действовали. Хотя уже времена были другие, у него этот способ остался в памяти».

Чемодан с двойным дном – это образ, характеризовавший в данном случае восприятие Пятницким требований конспирации. Подобное легковесное отношение к этим требованиям, являвшимся залогом «выживания» нелегала во враждебной среде (а вернее, пренебрежение к их соблюдению), проявилось спустя много лет во время пребывания Зорге в Китае. Все это ни в коей мере не означало отказа от осмысления опыта подпольной работы партии, и преломления его к «современной» действительности.