Смертельно опасный выбор. Чем борьба с прививками грозит нам всем - Пол Оффит

В мае 1982 года Кэти Уильямс от имени организации “Недовольные родители вместе” выступила перед комитетом Паулы Хокинс в конгрессе и зачитала список требований. Прошло всего четыре года, и почти все они были удовлетворены.

Руководителям британского здравоохранения, как и их американским коллегам, пришлось иметь дело с судебными исками, группами разгневанных родителей и недоверием средств массовой информации. Но в отличие от США, где вакцины едва не исчезли вовсе, в Англии все кончилось иначе. Споры привели к одному из самых необычных и драматичных судебных разбирательств по иску потребителей в современной истории – и к неожиданному ответу на вопрос, может ли вакцина против коклюша в принципе нанести непоправимый вред здоровью.

В самом начале фильма “АКДС: прививочная рулетка” Лея Томпсон попросила Гордона Стюарта в двух словах охарактеризовать вакцину против коклюша. Стюарт ответил, что это “неочищенная смесь из соответствующих бактерий и продуктов их жизнедеятельности”[108]. Но это было явное упрощение.

Культуру Bordetella pertussis впервые вырастили в питательной среде в 1906 году. В тридцатые годы ХХ века Перл Кендрик и Грейс Элдеринг создали вакцину, просто убив бактерии коклюша антисептиком – карболовой кислотой. В 1931 году прошли испытания. Кендрик и Элдеринг изучили более 4000 детей, половину которых привили, а затем в течение четырех лет смотрели, кто заболеет, а кто нет. Результаты были очевидны – коклюшем заболело 348 непривитых детей и только 52 привитых[109]. Через десять лет, в 1948 году, вакцину от коклюша совместили с вакцинами от дифтерии и столбняка и создали АКДС. Хотя вакцины от дифтерии, столбняка и коклюша вводили в одном шприце, они были совсем разные. Дело в том, что ученые гораздо лучше понимали, как именно возникают дифтерия и столбняк.

Дифтерию, как и коклюш, вызывает бактерия – Corynebacterium diphtheriae. Эта бактерия создает на задней стенке горла болезненные плотные пленки, от которых жертва может задохнуться, а кроме того, вырабатывает дифтерийный токсин, который повреждает мозг, сердце и почки. (В начале ХХ века дифтерия была в числе основных причин смерти в раннем детстве.) Защита от дифтерии обеспечивается иммунитетом именно к этому токсину. Поэтому ученые, чтобы создать вакцину от дифтерии, должны были всего лишь вырастить бактерии, вырабатывающие токсин, в питательной жидкости, отфильтровать бактерии от жидкости, а токсин оставить. Затем они инактивировали токсин особыми химическими веществами. Инактивированный токсин называют токсоидом, или анатоксином.

Вакцину от столбняка изготавливают точно так же. Столбняк вызывается бактерией Clostridium tetani. Как и в случае дифтерии, столбнячная бактерия вырабатывает всего один вредоносный токсин, и защита от столбняка обеспечивается иммунитетом к этому токсину. Соответственно, вакцины от дифтерии и столбняка содержат по одному белку.

Создать вакцину от коклюша, напротив, было непросто. Дело в том, что коклюшная бактерия вырабатывает не один болезнетворный белок. У нее их несколько, и важную роль в развитии инфекции играют по меньшей мере девять коклюшных белков. Одни из них входят в состав бактериальной клетки, а другие, подобно дифтерийному и столбнячному токсинам, вырабатываются бактерией во внешнюю среду[110]. Когда Кендрик и Элдеринг создавали свою вакцину, они не знали, сколько коклюшных белков вызывают болезнь. Поэтому они взяли бактерии, вырастили их в питательной жидкости и воздействовали на культуру карболовой кислотой. Их вакцина, состоящая из целых мертвых бактерий, содержала более 3000 коклюшных белков.

Когда Кэти Уильямс, Джефф Шварц и Барбара Ло Фишер организовали “Недовольные родители вместе”, процесс создания вакцины от коклюша не слишком отличался от того, который применяли Кендрик и Элдеринг на сорок лет раньше. Поскольку вакцину делали так грубо, у нее было больше побочных эффектов, чем у любой другой. Для сравнения, в 1982 году, когда разгорелся скандал из-за “Прививочной рулетки” Леи Томпсон, детям помимо вакцины АКДС делали прививку комбинированной вакциной от кори, краснухи и свинки и вакциной от полиомиелита, которую принимали через рот. Вакцина от кори содержит десять болезнетворных белков, от свинки – девять, от краснухи – пять и от полиомиелита – 15. То есть общее количество чужеродных белков, которые получает ребенок при прививках от кори, краснухи, паротита, полиомиелита, дифтерии и столбняка, составляет сорок один – примерно сотую часть того, что содержится в одной вакцине от коклюша[111].

К началу 1980-х годов в США было проведено только одно тщательное исследование побочных эффектов вакцины от коклюша. Лея Томпсон в своей программе представила ученого, который его провел – доктора Ларри Бараффа из Медицинского центра Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Барафф рассказал, почему решил провести исследование: “Поскольку Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (Food and Drug Administration) опасалось, что на США перекинется паника [из-за эпидемии в Англии], оно хотело получить документальное подтверждение тому, что вакцина безопасна и не приводит к тяжелым последствиям”[112].

Рис. 4. Вакцина против коклюша состоит из целых мертвых бактерий. Это единственная такая вакцина среди тех, что получали американские дети. (Courtesy of Dennis Kunkel Microscopy/Corbis.)

Результаты, которые получил Барафф, были просто пугающими. Из каждой тысячи детей, привитых от коклюша, у 80 место укола краснело и опухало (отек был диаметром больше дюйма), примерно у 500 возникали боли, у 500 поднималась температура, причем у троих – выше 40,5 °C, у 300 появлялась сонливость, у 500 – раздражительность, 20 отказывались от пищи, десять плакали более трех часов подряд (и до 21 часа без перерыва), а у одного плач был необычным, пронзительным (именно этот побочный эффект наблюдался у сына Кэти Уильямс). У шести из каждых 10 000 привитых детей были судороги с высокой температурой, еще у шести – пониженные мышечный тонус и реактивность организма, причем это состояние не проходило несколько часов[113] (этот побочный эффект называется “гипотонический гипореактивный синдром”; он может выражаться в том, что ребенок часами остается вялым и безучастным – смотреть на это невыносимо любым родителям. Скорее всего, именно это случилось с ребенком Барбары Ло Фишер).