Байки старого шамана - Александр Эрдимтович Башкуев

этой улице, то есть, грубо говоря, саму Уолл-Стрит, и надеяться после этого на то, что оттуда придет финансирование, наверно, наивно.

То есть тот же опыт войны Севера и Юга всем намекал, что сперва нужно найти бабла, а уже потом выпендриваться, как хочешь. Для того чтобы найти бабло, нужно было получить власть, а власть в Америке тех лет могла быть куплена лишь за бабло. Замкнутый круг получается.

Однако как раз в это время Америку настиг финансовый кризис, причем спусковым триггером к этому кризису стало принятие «сухого закона», ибо при этом доходы казны от акцизов на спиртное исчезли, и дефицит покрыть стало нечем. Началась Великая депрессия.

Соответственно тот же самый эвент введения «сухого закона» стал точкой отсчета для быстрого первоначального накопления капитала разнообразными бандюками в Америке. При этом — как неожиданно! — основные боевые порядки бандюков генерировались именно в потенциальном электорате демократической партии, то есть среди тех самых обиженных и обездоленных, которым в стране безграничных возможностей полагался лишь полицейский или сержантский оклад и прочие бонусы, если, конечно, удастся дожить до пенсии.

На эту особенность американской преступности обратил внимание молодой человек Эдгар Гувер, который и пришел к своему начальству с простой идеей. У нас нет такого же количества бабла, как у республиканцев. Зато у нас на улице ирландская, итальянская и мексиканская мафии с пухами, пиками и бейсбольными битами. Давайте заключим с этими парнями на улицах договор: они сами берут со своих сколько нужно, а в обмен заставляют их диаспоры совокупно голосовать за Демократическую партию, а мы, с одной стороны, закрываем глаза на их существование, если они не слишком лютуют и не больно высовываются, а с другой — закатываем в асфальт тех, кто не готов договариваться (читай — не хочет поддержать голосами Демпартию, или бузит и льет кровь больше положенного, или вообще «отмораживается»). Демпартия подумала и согласилась, ибо иных способов победить на выборах просто не видела. Братки на улицах тоже задумались, и те, кто посмышленей, увидели в данном предложении возможность легализоваться и закончить жизнь в своем доме в окружении семьи и любящих родственников, а не в линии мелом на полу в какой-нибудь забегаловке. Были, конечно, и отморозки, но истории отлова и уничтожения всяких дилинджеров лучше поясняли остальным бандюкам суть предложения и варианты, что будет, ежели оно вдруг окажется бандюками не принято.

В итоге Эдгар Гувер сумел: во-первых, обуздать амерскую преступность за счет того, что она согласилась под его же присмотром перейти на легальное положение, а во-вторых и в главных, демократическая партия под чутким присмотром федеральных агентов Гувера выиграла подряд пять раз честные и открытые демократические выборы (четыре раза при Рузвельте и один раз при Трумэне) при том, что ГОП-ы в открытую тратили тонны бабла для того, чтобы подкупить избирателя. Затраты банкстеров в те годы, только по официальным данным, были в пять-шесть раз больше на предвыборные кампании, чем затраты демов, но… Приходил день выборов, и ирландские, итальянские, мексиканские, польские диаспоры организованно шли на выборы, где их встречали радушные федеральные агенты, местные полицейские и даже местные молодые ребята в наколках и с бейсбольными битами (чисто на случай нападения коммунистов!) — все друг другу знакомые, все друг другу родственники и все голосуют единогласно, так что целые графства и округа в районах диаспор тогда давали чуть ли не 100-процентное голосование за демпартию. (Только представьте милых старичков и старушек в каталках, которых добрые бугаи с огромными бицепсами доставляют со всего округа для голосования на участок. При этом часть бугаев — в наколках, а вторая — выбрита на полицейский манер, и все друг с другом здороваются и мило раскланиваются.) Вот и весь секрет столь долгого и уверенного лидирования демократов в те интересные времена. Соответственно раз была выбрана «родная администрация», улучшилось финансирование вооруженных сил и полиции, появились ЦРУ и ФБР и так далее. Вот что такое «новый курс» той поры во внутриамериканских реалиях.

Банкстеры могли платить любые бабки кому угодно, но самый последний «штрейкбрехер», приходя на избирательный участок, видел как полицейских, мирно помахивающих своими дубинками, так и пацанов в блатных косухах с бейсбольными битами и хорошо понимал, что после выхода из участка он встретит либо тех, либо этих, причем вторые не вступятся, ибо стоят тут эти ребята именно потому, что по итогам голосования одним поднимут жалованье (или хотя бы не сократят на работе, как это делали республиканцы), а других не станет ловить на улицах власть, если проголосуют все правильно. Вот и весь секрет Гувера. Или причина его столь долгого чиновного долголетия.

«Все мое», — сказало Злато, однако именно Гувер в Америке доказал, что и «Булат» (пусть даже и такой полицейско-бандитский) на что-то годится. (Банкстеры в ответ срали буквально кирпичами от своего бессилия.)

А в истории с Толстым Фаном возникла такая, с его точки зрения, «загогулина». Пока шли поиски, пока шли активные операции, он готов был землю рыть носом, лишь бы доказать способности его управления. Преступника изловили. Пусть мертвого, но изловили. Всем членам активных групп сказали спасибо, всех наградили в размерах оклада, а также специальными медалями и прочими грамотами. Дальше вопрос перешел в сферу местной политики.

Преступник жил нелегально в Мексике и был членом китайской общины. И мексиканская, и китайская диаспоры принадлежали к «Демократической Машине Голосования», созданной с легкой руки Эдгара Гувера. (Да, мы понимаем, что за нею скрывались уши как китайского, так и мексиканского преступных сообществ, но из песни слов не выкинешь.) Обнародование итогов следствия «как есть» заставило бы Гуверовское управление делать нежелательные, с его точки зрения, движения и нарушать сложившийся на Западном побережье фэн-шуй. Соответственно и латинские бандитос, и китайские триады со своей стороны в те дни слали ему дорогие подарки в виде открытия приютов для сирот и бесплатных больниц, лишь бы тело Толстого Фана похоронили поскорее как безымянное и ни в коем случае не привязывали его ни к Мексике, ни к китайской диаспоре. Так что и Эдгар Гувер со своей стороны принялся говорить, что разделяет все опасения Аллена Даллеса, ибо от бритишей можно ждать что угодно.

Преступление было, оно успешно раскрыто, давайте все выпьем на радостях, успокоимся, а прошлое ворошить — лишь здоровью вредить! Именно в таком виде (с особыми мнениями Даллеса и Гувера) доклад и попал на стол к американскому президенту. В ответ на это пришла убившая всех наповал резолюция.

«Вы меня долго убеждали, что снайпер из Эверглейдса — это огромный