Никогда не отступай - Уильям Форстен

Затем продефилировали сформированные совсем недавно кавалерийские отряды. После того как Армия Республики нанесла сокрушительное поражение меркам, она смогла наконец решить проблему нехватки лошадей. Орда при отступлении бросила десятки тысяч животных, а обширные степи между Русью и Римом служили идеальным пастбищем для них. Благодаря этому армия теперь не только имела в избытке гужевой транспорт для перевозки артиллерийских орудий, но и обзавелась кавалерией, насчитывавшей десять тысяч всадников. Многие бывшие русские бояре и римские патриции с радостью ухватились за возможность сражаться верхом и гордо гарцевать перед полками и батальонами — согласно их понятиям чести. Конечно, вряд ли они надеялись сравняться в мастерстве с такими искусными наездниками, как всадники орды, да и вся республиканская тактика ведения боя была рассчитана на пехоту, однако в качестве прикрытия или при патрулировании больших степных пространств конники были незаменимы.

Очередную колонну сухопутных войск возглавляла 44-я Нью-Йоркская батарея легких орудий. Четыре стареньких, начищенных до блеска «наполеона» слепили глаза. Хотя рядом с современными десяти- и двадцатифунтовками эти пушки выглядели анахронизмом, Пэт и слушать не хотел о том, чтобы списать их, утверждая, что ничто не сравнится со старым добрым «наполеоном» в ближнем бою, когда надо угостить противника порцией картечи. Так что 44-я батарея хранила верность традициям и, подобно 35-му Мэнскому полку, служила прекрасной кузницей кадров.

Была разработана программа вооружения армии новыми, заряжающимися с казенника орудиями, которые обслуживались расчетами в две смены. Производились они путем переплавки старых четырехфунтовых пушек, но работа шла гораздо медленнее, чем хотелось бы Эндрю. Пока что было выпущено лишь двенадцать устрашающих десятифунтовок, стрелявших медными снарядами и предназначенных для установки на броневиках, преобладали же орудия, в которые снаряд и пороховой заряд закладывались, как и прежде, по отдельности. Многие из «пэрротов», использовавшихся в битве под Испанией, все еще оставались на вооружении, и состояние производства вряд ли позволяло списать их раньше чем через год.

За традиционной артиллерией на площади показались 1-я и 2-я Русские ракетные батареи, по сорок ракет на каждой конной повозке. Это были, естественно, муляжи, ибо ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову возить по городским улицам смертоносные, довольно непредсказуемые снаряды, способные взорваться от малейшей искры.

Замыкал шествие абсолютно новый вид оружия, вызывавший всеобщее любопытство. Поначалу Эндрю ради соблюдения секретности не хотел демонстрировать его публично, но потом решил, что это необходимо для поднятия морального духа населения. Гейтс уже поставил всех в известность о современном вооружении, имевшемся у бантагов, следовало показать людям, что и у Республики есть чем похвастать.

Пронзительный свисток эхом разнесся по площади; ему вторило настойчивое басовитое урчание бронемашин, выползших из-за Белого дома. Черный дым вырывался из выхлопных труб, смешиваясь с клубами пара и осыпая публику копотью; в воздухе запахло серой. Огромные железные колеса шести футов в диаметре, по шесть штук у каждого броневика, устрашающе скрежетали по булыжной мостовой.

Из орудийного порта передней бронемашины торчал ствол десятифунтовой полевой пушки новейшей конструкции, но верхняя вращающаяся башня была покрыта брезентом, прятавшим от глаз тот уникальный, только что разработанный вид оружия, который Эндрю решил оставить до поры до времени в секрете. Однако в брезенте было прорезано отверстие, и глазам зрителей представал высунувшийся из люка командир бронемашины майор Григорий Тимокин. На голове у него был надет массивный стальной шлем, тело и лицо прикрывала кольчуга, защищавшая воина от металлических осколков, которые рикошетили от кабины при попадании вражеских пуль и снарядов. Молодой человек, скрестив руки на груди, с гордым видом возвышался над машиной. Он лихо отдал Эндрю честь, а проезжая мимо отца Касмара, перекрестился.

Эндрю с удовлетворением прочитал на бронемашины название — «Святой Мэлади». Правда, оно его немало и позабавило, ибо Мэлади был пьяницей и сквернословом каких поискать. Столь высокого духовного звания он удостоился после геройской гибели при обороне Суздаля, где он смял своим паровозом целую колонну тугар.

Парад был завершен. Эндрю принял более свободную позу и взглянул на президента Калина, стоявшего рядом с ним в течение всей церемонии.

— Да, это впечатляет, Эндрю. Похоже, мы готовы к войне.

— Не вполне.

— Но у нас ведь двенадцать корпусов — более двухсот тысяч человек. В битве под Испанией наши силы были вдвое меньше, и мы победили.

Эндрю прекрасно помнил эти цифры. Но два из имевшихся у них корпусов постоянно находились на западе, потому что в степях под Карфагеном все еще рыскали остатки разгромленной меркской орды, которые в случае ослабления Республики могли собрать пятнадцать — двадцать уменов и нанести чувствительный удар. В качестве стратегического резерва Республика держала по одному корпусу в Суздале и Риме — на случай непредвиденной атаки с запада или востока. Так что против бантагов они могли выставить только восемь корпусов, правда еще четыре формировались.

Кроме того, у них имелось восемьдесят артиллерийских батарей, кавалерийский корпус, морской флот, состоявший из шестнадцати мониторов и двух дюжин прочих судов, и отряд воздушных кораблей, а также разнообразные специальные подразделения, гарнизонные войска и ополчение, вооруженное гладкоствольными ружьями старого образца. Всего в Армии Республики под ружьем находилось более трехсот тысяч человек.

Билл Уэбстер, министр финансов и главный казначей, стонал, что это перебор, а лишний человек — преступление. Почти все мужчины в возрасте от восемнадцати до тридцати лет были призваны в армию или трудились на военных заводах — около двадцати процентов населения Республики носили военную форму. Во время Гражданской войны в США северяне даже в самые критические моменты привлекали к участию в сражениях не более пяти процентов всех жителей. Конфедераты же, которые довели это число до двадцати процентов, к концу второго года войны полностью разрушили свою экономику. Война войной, но необходимо поддерживать и обычную хозяйственную деятельность: выращивать урожай, валить лес, добывать уголь и железную руду, прокладывать и ремонтировать дороги, протягивать телеграфные линии, шить военную форму и производить прочее необходимое войскам снаряжение. И повседневная жизнь людей идет своим чередом — надо готовить пищу, растить и обучать детей, ухаживать за стариками, больными и ранеными.

Нахмурившееся небо, словно дожидавшееся из уважения окончания церемонии, разразилось наконец дождем, и холодный душ быстро разогнал толпу на площади.

Эндрю посмотрел на Касмара:

— Не зайдете к нам пообедать, отец?

— Большое спасибо, с удовольствием.

Эндрю улыбнулся, ибо не помнил, чтобы священник когда-либо отказался от домашнего обеда.

— Полковник Кин, почему вы без плаща?

Возле трибуны стояла Кэтлин, сердито глядевшая на него. Эндрю поражало, что даже теперь, после семи лет совместной жизни, при виде ее зеленых глаз и выбивавшихся из-под шляпки рыжих локонов у него начинало учащенно биться сердце. Ему очень нравилось, когда при резких перепадах настроения в ее речи пробивался ирландский акцент, казалось давно изжитый.