Женщина без лица - Алена Белозерская

– Значит, где-то просчитались. Либо устраняют вас по другому поводу.

– Нас объединяло только одно дело, – прокашлялся Дарио и забрал из рук Себастьяно стакан виски, одним глотком выпив содержимое. – Если бы причина была в другом, то уничтожили бы кого-нибудь конкретно, а не всех сразу. Поэтому бизнес здесь ни при чем.

– Вот именно, – жестко блеснули глаза Себастьяно. – Это говорит о том, что мы что-то упустили. Или кого-то.

Мало кто догадывается о том, что понятия «агент Интерпола» не существует. Это такое же клише, как и приставка два ноля у агентов МИ-6. И Джеймсов Бондов в своем штате интернациональная полиция не держит. Никакими особыми преимуществами сотрудники Интерпола не пользуются, не обладают неограниченными полномочиями, подобный маскарад существует лишь в воображении людей, чувствительных к шпионским историям. Ни один сотрудник не бегает с пистолетом по миру в погонях за международными преступниками, не носит бляхи и жетоны с гербом Интерпола, демонстрируя свое величие над другими службами. Скорее это скромный работник, прерогативой которого является информация. Вот в этом вопросе власть сотрудника Интерпола поистине безгранична, потому что ни одна организация, за исключением разведывательных управлений некоторых стран, не обладает такой информационной базой, подкрепленной высокими техническими возможностями. Сотрудник Интерпола – это полицейский информации, специалист-аналитик без положенных обычному полицейскому функций. Он не заламывает руки преступникам, не сидит в засаде, не устраивает допросы, лишь обрабатывает оперативные данные, заносит их в картотеку и имеет офицерское звание, как подтверждение значимости той работы, которую проделывает. К канцелярским делам, а это именно то, чем занимается офицерский корпус, в некоторых кругах относятся с легким пренебрежением, однако это не мешает тем же самым кругам пользоваться результатами деятельности компьютерных крыс и архивных молей.

Когда Роман получил приглашение от организации вступить в ее ряды, он был несколько озадачен, потому что видел свою карьеру в ином свете, и его мечты не ограничивались сбором информации по вопросам борьбы с организованной преступностью. Однако по рекомендации генерала Риммина согласился получить звание сотрудника. Прекрасный лингвист и опытный аналитик, он был на хорошем счету в генеральном штабе организации и в данный момент являлся личным помощником одного из советников. Подчинялся Роман руководителю Национального центрального бюро, однако в Москве бывал редко, и его официальным местом работы считался Лион. Впрочем, и там его видели не часто. Так как основной задачей Романа в качестве сотрудника являлось пополнение картотеки, то ему нередко приходилось совершать поездки в разные уголки мира в поисках информации о международных преступниках. Возможность путешествовать, к тому же за чужой счет, была прекрасным бонусом к той спокойной и несколько скучной деятельности, которую приходилось выполнять.

Роман Сафонов был обычным, ничем не выделяющимся среди других специалистов в своей области. Единственное, что его отличало, – это высокий уровень коммуникабельности, способность к четкой организации рабочего процесса и умение быть необходимым своему начальству именно тогда, когда требовалась помощь. Уравновешенный, лояльный и исполнительный. Без явных лидерских качеств, дисциплинированный и надежный – такова была характеристика офицера Сафонова. Каждый раз, когда Роман просматривал свое личное дело, он хвалил себя за прекрасные актерские способности. И все же врожденный перфекционизм неприятно покалывал внутри. В такие минуты Роману было стыдно за то, что он не отдается своей работе полностью, отведя ей наименьшую часть своей профессиональной жизни. Однако ровность карьеры в Интерполе и умение быть неприметным являлись важными условиями и необходимыми прикрытиями его настоящей деятельности. Как говорил генерал Риммин, толпа не умеет хранить секреты, поэтому служба Романа в ГРУ, равно как и других внештатных агентов, была абсолютно засекреченной. Личные контакты с Римминым и человеком, который курировал деятельность подполковника Сафонова, были сведены к минимуму и проходили в условиях повышенной маскировки. Конечно, с генералом Роман имел возможность встречаться чаще, чем этого требовали обстоятельства, но происходило это исключительно по причине дружбы семейств Сафоновых и Римминых.

Единственное, что иногда удручало Романа, – это невозможность рассказать отцу о том, кем он является на самом деле. Кирилл Сафонов уже давно поставил крест на своем единственном сыне, как на продолжателе дела, которому посвятили жизнь он сам, его отец и дед. Прадед Романа – Федор Сафонов был одним из основателей ГРУ. Его дед и отец занимали и ныне занимают высокие военные должности. Им тяжело пришлось, зарабатывая собственные репутации, и часто к ним относились более чем предвзято. Дед находился в тени прадеда, а отец Романа в тени своего отца. Лишь сила характера, кропотливый труд и безоговорочная преданность своему делу позволили обоим выделиться и занять собственную нишу в разведывательном управлении. Риммин также не избежал предубеждений, связанных с принадлежностью к «генеральским» сынкам. Это была больная мозоль Валентина Павловича, так как он приходился сыном известному в узких кругах разведчику и постоянно сталкивался с тем, что на него смотрели сквозь призму достижений отца. И он, несомненно, превзошел бы его, если бы не навязчивое желание доказать всем, что является лучшим. Недаром в разведке горячность считается самым плохим качеством. Это помешало Риммину в карьере агента, но помогло заслужить должность начальника управления.

Порой Роман замечал, что отец глядит на него с плохо скрываемым пренебрежением из-за работы в Интерполе, но ничего не мог сделать, чтобы изменить мнение о себе. Он уже свыкся с тем, что останется для генерал-полковника Сафонова генетической ошибкой рода Сафоновых, который, кроме кабинетной работы в штаб-квартире, ни на что не способен. «Зато у меня нет необходимости стоять в очередях в аэропортах, – высказывался про себя Роман. – Пропускают без всякого досмотра, стоит показать ксиву. И у меня есть судебно-процессуальный иммунитет». Он часто вел внутренние диалоги с отцом, который был для него и авторитетом, и неизменным советчиком. Тот отец, живущий в его мыслях, который напутствовал, хвалил и радовался успехам, существенно отличался от настоящего. Придуманный Кирилл Сафонов был мягким, добрым и снисходительным. Реальный – суровым, мрачным и разочарованным.

Единственный, кто поддерживал Романа, был Валентин Павлович Риммин – наставник и друг. По сути, он и являлся тем отцом, с которым Роман разговаривал внутри себя. Осознав это, Роман наконец освободился от влияния Кирилла Сафонова. Больше он не нуждался в одобрении отца, и его лишенное уважения и внимания отношение уже не имело никакого значения.

* * *

Находясь в Лондоне по делам, Роман всегда останавливался в «Le Meridien». Любовь к комфорту не позволяла ему выбирать отель невысокого качества. «Le Meridien» отвечал всем его требованиям, да и стоимость проживания в нем говорила о достойном уровне обслуживания. Кроме того, отель находился в центре Вест-Энда, из него пешком можно было добраться до площади Пикадилли, квартала Сохо. Да и Бонд-стрит, Ковент-Гарден, а также другие не менее известные места района располагались практически рядом. Роману не очень нравился Лондон, однако Вест-Энд он любил. В этом месте, в котором традиционный английский стиль гармонично сочетался с современной роскошью, он чувствовал себя как дома. А дом его находился там, где было хорошо, где душа полнилась покоем и удовлетворением.