Дар древних - Александра Потапова

маленько! – Марья отдавала распоряжения и успевала шептать не то наговоры, не то молитвы. И общими усилиями, через двадцать минут, она уже растирала маленький красный комочек. Но крика новорожденной так и не было. Застыв с малышкой на руках, Марья закрыла глаза. На лбу ее проступили вены, пот стекал по вискам неровными дорожками, лицо покраснело от напряжения. Через минуту ее начало мелко трясти, ощущение было такое, что она сейчас упадет без сил. Федор шагнул ей навстречу, чтоб успеть подхватить в случае необходимости. Марья начала что-то тихо нашептывать, распахнула глаза и резко опустила малышку в кадку с ледяной водой. Наконец-то они услышали недовольный, еле слышный писк. Выдохнув от облегчения, Марья закутала ее в отцову исподнюю рубаху и закрыв глаза на минуту замерла. Федор взволновано всматривался в ее выражение лица, знал, что Марья читает судьбы, вот и сейчас ждал, что же она им скажет. С нетерпением завозилась Варя, ожидая ответа. Бабка Марья, вздрогнув и открыв глаза, аккуратно положила малышку к Варе, и устало опустилась на край скамьи.

Глава 5

По совету Тита, я начала упражняться. Сначала слышала только его, гремящего чем-то в кухне, и гул машин за окном. Потом услышала голоса за стенкой, и тиканье часов. У меня в квартире таких часов не было, и я поняла, что это тоже у соседей. К гулу машин добавились голоса пешеходов, цоканье каблуков, шорох листвы, шаги на лестничной площадке, при том, что я находилась в дальней от подъезда комнате, за закрытой дверью, мне показалось это маленьким шажочком к расширению моих возможностей. Я поупражнялась еще немного и поняла, что могу оставлять все звуки и слышать их скопом, а могу разделять и слушать каждый звук отдельно. Вот это уже было интересно. По началу мне было тяжело определить, что и откуда я слышу, именно из-за того, что все сливалось в один сплошной поток, вычленить оттуда и понять, что есть что, было не легко. Научившись разделять, я поняла, что слышать можно намного дальше, когда это один звук. Так я слушала идущего от соседнего дома старичка, до магазина, который находился через три дома от моего. Почему старичка? Шаркающая походка, Тяжелое дыхание, покряхтывание и покашливание. Когда он дошел до магазинчика, гордо именуемого себя супермаркетом, и вошел внутрь, я его как-бы отпустила и услышала остальные звуки. У магазина раздавала листовки, судя по голосу, молодая девушка, говорила заученные слова, раздавался бумажный шорох, и фраза «возьмите пожалуйста». Малыш, выпрашивал у мамы вкусняшку. Скрипело колесо чьей-то сумки-тележки. Шуршали шинами проезжающие мимо магазина машины. Тявкала собачка мелкой породы. Звук сигнала автомобиля меня немного оглушил и вернул обратно в спальню.

Это что сейчас было? Это я сейчас слышала людей на таком расстоянии? Если сначала одного, то потом-то и всех остальных смогла. Вот это дела! Узнать, что получила какие-то знания, и начать осознавать, что вот они, реальны, это конечно удивительно. Представляю сколько мне еще придется удивляться. Что там еще говорил Тит? Видеть и слышать запахи? Ну что ж, начнем. Надо попробовать и то и другое.

До самого вечера не выходила я из спальни. На деликатные постукивания Тита в дверь, я только отмахивалась, а когда вышла «на свет божий» никак не могла прийти в себя. Тит усадил меня за стол и поставил передо мной тарелку. На мой восторженный рассказ он только одобрительно ухмылялся, а когда я взахлеб начала рассказывать уже по второму кругу, велел мне замолчать и поесть спокойно. Уткнувшись в тарелку и съев уже половину, я заметила, наконец-то, что ем великолепно приготовленное жаркое, коего в моем хозяйстве не было.

– Прости, что тебе готовить пришлось, – устыдилась я.

– А что, хозяйка, не угодил? Не понравилась моя стряпня? – Тит выглядел расстроенным и даже слегка отодвинул от себя тарелку.

– Да ты что, вкуснятина необыкновенная. Просто мне стыдно стало, что просидела весь день в спальне и поесть приготовить забыла, – успокоила я домового.

– А, так ты об этом? Так я ж теперь на хозяйстве. Мне это только в радость. Чего ж тебе стыдно-то должно быть. Ты своим делом занимаешься, я своим. А вечерком вместе почаевничаем, поделимся мыслями да делами. Так уж у нас заведено было. Если ты не против, конечно? – тут же придвинул он свою тарелку обратно и принялся уплетать жаркое с большим рвением, даже глаза зажмуривал от удовольствия.

– Да я только за! Мне теперь столько сделать нужно. А с таким помощником и советчиком, вообще не жизнь, а сказка! – обрадовалась я.

Я действительно была очень рада, что Тит не только мой советчик, но и кашевар. Не то чтобы я готовить не умела или не любила, скорее было просто лень. Да и много ли мне одной было нужно. Перекус бутербродами, салатик на скорую руку. Иногда, конечно, я готовила что-то посерьезнее, но редко, чаще просто неохота заморачиваться, да и кафешки никто не отменял. Кафешки – это наше все! Когда я жила с молодым человеком, вот тогда готовила часто и разнообразно. Несмотря на то, что времени на это уходило довольно много мне, в тот момент, это действительно доставляло удовольствие. А когда мы с ним разбежались надобность в кулинарных изысках отпала, и я довольствовалась, зачастую, «подножным кормом». Теперь у меня вместо парня – домовой, или я у него. Ведь это он обо мне заботится.

Тит налил чаю и подвинул ко мне чашку:

– Ну что, Аннушка, результаты действительно поразительные. Еще раз убедился, что ты куда сильнее Анны будешь, – довольно крякнул он. – В первый день добиться такого успеха, просто невероятно. Молодец! Ты теперь все свободное время тренируйся, а еще попробуй не только слушать человека, но и как-бы внутрь к нему залезть, послушать изнутри. Так мысли читать научишься. Это, конечно не скоро получится, но тренироваться надо постоянно. – Я тут же закрыла глаза и попыталась «залезть» в Тита, но услышала только его похрюкивающий смех.

– Ты, Анютка, шутница! Я же тебе сказал, слушай человеков, а ты ко мне в голову собралась залезть. На мне твои тренировки не сработают, не сможешь ты, да и никто не сможет. Так что не занимайся глупостями. Ты ведь на работу завтра идешь? Вот и попробуй там, – хохотал домовой.

После моего, так сказать посвящения, или принятия силы, что ли, я перестала видеть жуткие сны и просыпаться от гулко бьющегося сердца. Пропало ощущение близости темноты и страха. Встала я неожиданно легко, хотя всю жизнь была совой. Я