Честь Девлина - Патриция Брей

Дидрик невольно сглотнул, припомнив странную, жирную, полусырую, полупригоревшую еду. По походным правилам полагалось готовить по очереди, однако Ольга была примером того, почему из каждого правила должны быть исключения.

— И я не вижу причин, почему бы не останавливаться в гостиницах, раз уж провидение расположило их на нашем пути. А также почему не предпочитать горячую еду холодной, — продолжал Стивен.

— Здесь по крайней мере нас никто не беспокоит, — в первый раз за вечер заговорил Девлин. — Не являются толпы любопытных, не раболепствуют слуги, прислушивающиеся к каждому твоему слову с открытым ртом, так что вскоре становится невозможно думать.

— Ну нельзя же их винить. Разве часто таким городкам выпадает случай принимать в гостях героя? — спросил Стивен.

Дидрик поморщился, зная, как не любит Девлин, когда ему напоминают о подвигах.

— И за это я могу винить только твоих собратьев, — сказал воин. — Если я еще раз услышу, как дети на улицах распевают про то, как рука Хаакона направляла клинок…

— Я не имею к этому никакого отношения, — возразил Стивен, возводя к небу руки. — Эта песня плохо написана. Рифмы едва прослеживаются, хотя мелодия легко запоминается. Если бы я взялся писать песню про поединок…

— Мне случалось слышать твои сочинения, — продолжал Девлин, едва заметно улыбаясь. — Какие там были слова? Сердце волка? Мужество львицы?

Стивен вспыхнул и опустил лицо.

— У меня есть куда лучшие.

— И будет еще немало. Но только не про меня. — Избранный обернулся к Дидрику и спросил: — Сколько лиг мы сегодня проехали? Четыре?

— Ближе к пяти, — отозвался тот. Как королевский тракт, Южная дорога была вымощена камнем, что было настоящим благословением для путников. Даже сегодняшний дождь не особо сильно замедлил друзей. Они собирались преодолеть шесть лиг и, несмотря на непогоду, проехали почти пять. Настоящие сложности ожидают впереди, где придется свернуть с королевского тракта и двинуться по проселочным дорогам, которые раскисают от дождя, превращаясь в сплошную грязь. Стоит ударить холодам, и колеи покрываются корочкой льда так, что и всаднику, и лошади приходится проявлять величайшую осторожность.

Но сегодня не стоило беспокоиться об этом. Пока ясно, что следует делать.

— Я, пожалуй, лягу, — сказал Дидрик. — Стивен, ты разбудишь меня ко второй страже?

— Сегодня и я могу побыть вторым. Необязательно тебе всегда брать охрану на себя, — предложил менестрель.

— Я привык, — отозвался лейтенант.

Непросто караулить ночью, если путников всего трое. В длинном походе, когда днем не делаются передышки, укороченная ночь начинает изматывать путешественников, высасывая силы и лишая рассудительности. Ночуя в гостиницах, друзья выспались, однако Дидрик слишком привык жить в городе, чтобы чувствовать себя спокойно под открытым небом. В диких местах путников неизбежно подстерегают опасности. Грабители не прочь поживиться за счет неосторожных, да и звери не особенно любят людей. Надо быть настороже, решил лейтенант, и Девлин с ним согласился.

У них уже выработался определенный порядок. Стивен брал на себя первое дежурство, обычно самое простое. Вторая стража была наиболее сложной, поскольку приходилось вставать, поспав пару часов, потом бдеть и еще раз ненадолго смыкать глаза, перед тем как отправиться в путь. К счастью, годы службы в рядах королевской стражи позволили Дидрику привыкнуть к ночным дежурствам и выработали у него привычку спать когда и где можно.

Девлину доставалось последнее дежурство, в темные предутренние часы, когда в мире царила тишина. Он сам выбрал его, может быть, потому, что ему нравилось одиночество бодрствующего, когда все вокруг спят.

Дидрик нырнул в низкую палатку, сел на вещи, стянул сапоги и положил меч так, чтобы до него можно было легко дотянуться. Потом он завернулся в заранее расстеленное одеяло. Снаружи донесся звон посуды — кто-то убирал остатки еды.

Устраиваясь поудобнее, чтобы заснуть, он услышал голос Стивена:

— Девлин, можно задать тебе вопрос?

Несколько мгновений тишины, а потом воин сказал, явно присев на землю:

— Задавай, и там видно будет, отвечу я или нет.

— Историю о захвате Дункейра я узнал, когда был еще мальчишкой, запомнил песни, дошедшие до нашего времени. Мне никогда не приходило в голову сомневаться в них. До этого момента.

Стивен говорил негромко, так что Дидрику пришлось напрячь слух.

— И? — резко спросил Девлин.

— Ты говоришь, что дорога будет непростой, и я невольно задумался: как принц Торвальд и лорд Зеймунд умудрились провести целую армию через границу в горы, не встретив серьезного сопротивления? И почему твой народ так быстро сдался? Кажется, только Иннис дал отпор врагу. Чем больше я об этом думаю, тем меньше понимаю, как подобное могло случиться. Ты бы не опустил руки настолько скоро.

— Не стоит судить весь народ по одному человеку, — отозвался Девлин.

— Может быть. Но кейрийцы наверняка описывают завоевание по-другому. Ведь я прав?

— Да.

— Ты не расскажешь мне, как было дело? Или мне придется ждать до Дункейра, чтобы узнать правду из уст незнакомцев?

Последовала тишина, и как только Дидрик решил, что Девлин не собирается отвечать, тот заговорил:

— У нас правят совсем не так, как у вас. Точнее, правили. — Голос воина был негромким и звучным. — Главы знатных семейств собирались раз в семь лет, чтобы избрать одного из них всеобщим правителем. В те дни царила королева Изобель Белоплечая. Ее семья долго ждала, пока одна из их рода будет наречена высокой королевой. Они наслаждались обретенным почетом, а Изобель правила достаточно мудро и через семь лет была избрана повторно. На сей раз власть ударила ей в голову, и, злоупотребляя своими полномочиями, она приобрела немало врагов. Когда приблизился конец второго срока царствования, все понимали, что Изобель больше не выберут.

— И тогда произошло вторжение, — предположил Стивен.

— Нет, тогда Изобель пригласила иноземную армию, — возразил Девлин. — Она назвала ее мирным посольством, прибывшим обсудить совместный поход через Бескрайние горы, чтобы исследовать легендарные земли по ту сторону. Жители Альварена украсили ворота, растворили двери и поняли правду слишком поздно. Они сами впустили врага. Изобель приветствовала своих тайных союзников и приказала кейрийцам подчиниться новым господам. Низины быстро пали, потому что река не в силах остановить армию. Горный народ сопротивлялся дольше. Иннис был на юге и успел получить вести о вторжении до того, как враг приблизился. Горожане вступили в бой, и их судьба тебе известна.

— Неужели не было сопротивления? А что случилось с людьми, бежавшими от захватчиков или отправившимися в горы? Не мог же Иннис быть единственным городом, взявшим в руки оружие?

— Армия укрепила границы, и когда войска отправились занимать города и села, большинство сдалось. Что же до сопротивления, у нас были куда более важные дела. Может, джорскианцы и вторглись в наши земли, но все знали — в случившемся виновата Изобель.