Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите - Михаил Хазин

«Линдон Джонсон увидел новую возможность в Малом Конгрессе. Пресса страстно стремилась получать самую свежую информацию о том, как решались ключевые вопросы дня. А это был пик Великой депрессии, правительство рассматривало и принимало множество важных законодательных актов. Политики конечно же жаждали публичности и освещения в прессе. Секретари Конгресса, хотя и не были столь же честолюбивыми и предприимчивыми, как Джонсон, чаще всего не менее, чем он, желали успеха и престижа.

Сначала Джонсон добился избрания на должность спикера Малого конгресса. Это была организация, в которой мало кто был заинтересован, к тому же Джонсон созвал на собрание избирателей своих сторонников, и легко победил. Став тикером, он сумел превратить и Малый конгресс, и собственную должность в намного более важные ресурсы. Он изменил график заседаний конгресса с ежемесячного на еженедельный, а к старому формату их проведения, заключавшемуся в обсуждении вопросов, добавил выступления „выдающихся деятелей". Приглашая известных людей, Джонсон не только предлагал членам Малого конгресса доступ к известным политикам, но, что более важно, сам имел предлог общаться с ними. Он организовывал формальные обсуждения программных вопросов, подбирал выступающих с обеих сторон, вел дебаты в соответствии с правилами палаты представителей Конгресса, проводил предварительное голосование после окончания обсуждений и приглашал представителей прессы для освещения дебатов. Пресса очень скоро поняла, что эти дебаты давали представление о вопросах, обсуждаемых Конгрессом, А поскольку на заседаниях присутствовали журналисты, то было совсем просто завлечь конгрессмена и заинтересовать в участии в организации все большее и большее число людей» [Пфеффер, 2007, с. 117-118].

А теперь, уважаемый читатель, ведро холодной воды на голову. Даже при столь масштабной работе по созданию собственной сети влияния Линдон Джонсон стал президентом США только через 32 года, в 1963–м. Малый конгресс был всего лишь начальным этапом вхождения в настоящую Власть (помните «выборную» и «штатную» номенклатуру в СССР? Вот и в США точно так же, если ты конгрессмен, это еще не значит, что ты Власть), способом поиска правильного сюзерена. Власть — игра вдолгую, быстрый успех здесь столь же опасен, как и сыр в мышеловке.

Читатель. Так вот почему некоторые мои знакомые занимаются «общественной деятельностью»! Знакомятся с людьми, создают круг информаторов и выясняют, у кого Власть. А я‑то, дурак, думал, что им делать нечего… Ну что ж, теперь понял, скоро выясню, кто у нас «человек Власти». А дальше что? Вы меня уже предупредили, что не надо связываться с «низкорейтинговыми» сюзеренами, но на вопрос — а как узнать, какой у человека рейтинг? — так пока и не ответили. Второй раз спрашиваю: а как узнать‑то?

Теоретик. Вот теперь, когда мы уже кое‑что понимаем во Власти, этот вопрос имеет смысл. Потенциальный рейтинг сюзерена определяется тем, насколько он перспективен в качестве вассала для сюзеренов следующих уровней. Перспективность эта зависит в том числе и от его собственных вассалов, поэтому некоторые самоуверенные молодые люди вот так произносят вассальную присягу:

«Он пошел к Фроиму Грану [33], который тогда уже смотрел на мир одним только глазом и был тем, что он есть. Он сказал Фроиму:

— Возьми меня. Я хочу прибиться к твоему берегу. Тот берег, к которому я прибьюсь, будет в выигрыше» [Бабель, 1923].

Но наличие столь самоуверенных вассалов не слишком помогает сюзерену в его карьере [34]. Что действительно важно для рейтинга, так это связи потенцильного сюзерена на возможно более высоких уровнях Власти. Вот как выбирал себе сюзерена один малоизвестный (в середине XIX века) молодой человек:

«Когда Отто фон Бисмарк в 1847 году стал депутатом прусского парламента, ему было 32 года, и он совсем не имел друзей или союзников Оглядываясь вокруг, он решил, что его союзниками не будут ни парламентские либералы или консерваторы, ни какой‑либо конкретный министр, ни, конечно, простолюдины. Он выбрал короля Фридриха Вильгельма Гг. Это был странный выбор, чтобы не сказать больше, ведь король тогда находился отнюдь не на вершине власти. Слабый, нерешительный человек, он то и дело уступал в парламенте либералам. Он был бесхребетным, и многое в нем очень не нравилось Бисмарку, как в личностном, так и в политическом плане. И все же Бисмарк находился при Фридрихе денно и нощно. Когда другие депутаты атаковали короля из‑за его многочисленных неумных решений, только Бисмарк был на его стороне.

В конце концов все окупилось: в 1851 году Бисмарк был назначен министром королевского кабинета. Он начал действовать. То и дело он направлял руку короля, побуждая его постепенно укреплять армию, противостоять либералам, поступать в точности так, как того хотел Бисмарк. Он помогал Фридриху преодолеть неуверенность, ои{утить себя мужчиной, учил его быть твердым и править с достоинством. Постепенно он восстанавливал власть короля, пока монархия не стала, как прежде, основной правящей силой в Пруссии» [Грин, 2003, с. 130].

Текущие профессиональные и командные рейтинги прусского короля (в правившей тогда Пруссией властной группировке) были невелики, но Бисмарк ориентировался на его потенциальный рейтинг. Депутаты парламента и министры меняются, король остается; в долгосрочном плане он — наиболее важная фигура. Выбирать следует того сюзерена, который останется в игре при любом раскладе и которому еще долго будут нужны преданные вассалы.

Другой молодой человек, уже в конце XX века, действовал еще более основательно. Подобравшись к подножию Власти, он завел знакомства сразу с несколькими потенциальными сюзеренами:

«Интеллектуальным наставником Обамы в Гарварде стал блестящий либерал — конституционалист Лоуренс Трайб… Трайб страстно желал занять место в Верховном суде и надеялся, что следующий президент- демократ выдвинет его кандидатуру, но после слушаний по кандидатуре Борка злопамятные „слоны” поклялись, что никогда не простят Трайба… Майноу… была наставником Обамы в Гарварде. Между ними завязались дружеские отношения, которые сыграли огромную роль как в профессиональной, так и личной жизни Обамы. Майноу выросла в Чикаго. Ее отец, Ньютон Майноу, был председателем федеральной комиссии по связи при Кеннеди…

Абнер Миква, бывший конгрессмен из Чикаго, теперь заседавший в апелляционном суде федерального округа Колумбия, предложил Обаме пойти к нему в помощники, но молодой человек ответил отказом. Миква был поражен. Его суд — второй по важности в стране, и оттуда верная дорога к должности помощника члена Верховного суда. Обама что, метит прямо в Верховный суд?..» [Ремник, 2011, с. 207, 220-221, 224, 249J.

Кого в конце концов Обама выбрал в качестве сюзерена, мы не знаем [35], но, судя по его дальнейшей карьере, это был безукоризненно точный выбор. Абнер Миква не ошибся: Обама действительно метил куда выше, чем должность помощника члена Верховного суда.