Счастливый случай - Денис Фаритович Марков

class="p">Антон лежал на асфальте и смотрел на проплывающие облака. Он слышал хохот этих малолеток, смех других людей и наверно, пролетающие над ним голуби тоже курлыкали от веселья.

* * * *

– Да сколько можно то…. – зло шипел через зубы Антон, поднимаясь на ноги – ….что за издевательство….

Схватив свои злополучные усы и подогнув их, он пошел внутрь ресторана. Пора было всё высказать Глебовичу.

– В конце концов, я человек и имею своё право… – бормотал Антон, в голове клокотало от обиды, щёки горели в «адском» огне.

Толкнув дверь в кабинет шефа, без церемоний и предисловий, Антон ворвался к Глебовичу, и прошёл к его столу, снося неуправляемым хвостом графин с водой.

– Антоний, ты чего? – чуть дрогнувшим голосом спросил шеф, испуганно хлопая ресницами.

– Глебыч…., сколько можно? Я уже полгода как ряженным прыгаю в этом вонючем «омаре»… – смешно махнул «клешнями» Антон, вызвав истеричный смешок начальника – …Хватит! Надоело!

– Антоша…., успокойся, ради бога…, хмм…, чего ты хочешь, брат? Я это сделаю в меру своих сил! Обещаю!

– Так… – опешил Антон от тона шефа – …Ну…, эээ…, подрежьте эти поганые усы…, и хвост тоже, а то цепляются нафиг….

Ну не мог Антон представить, что-либо другое во «вне»…, стопорился….

Немного авангарда

Она любила принимать раз в неделю, гостей, своего, околотворческого круга. Туда входили начинающие музыканты, поэты, художники и, конечно же, люди коммерческой направленности, а куда без них, кушать-то и пить хочется всем. Ведь все эти непризнанные вундеркинды, доход имели очень уж малый, а покушать и попить любили вкусно – не соизмеримо к своим «недооценённым» талантам. Копчённые мидии да гребешки, малосоленая сёмушка с осетриной, икра красная, всякая там экзотическая фруктовщина и овощинина, не говоря уж о санкционных сыров да колбас – вот обычное меню этих светских раутов. И за всё это платили приглашённые «папики»…, как она умудрялась их раскошеливать на эти посиделки, творческой молодёжи было не понятно, но и спрашивать особо никто и не хотел.

И что самое удивительное в этих вечерах – большая часть приглашённых, были особи мужского пола, некая такая «псовая стая», увивающая за хозяйкой. Хотя если честно, парочка её лучших подруг всегда присутствовали на посиделках, но эти две дамы были влюблены друг в друга, и вида они были, на фоне хозяйки, очень уж мужицкого. Нрав у этих девушек был ядовит и ост, за словом далеко не лезли и прям в глаза ваши, могли сказать, кто вы и куда вам следует идти. Так что, игривости и ухаживания гостей, доставались лишь хозяйке одной, чему она, в глубине души, была рада.

Каждый раут был посвящен какой-нибудь основной теме. Тематика эта зависела от творческой тяги хозяйки именно на этой недели. Ну что мы тавтологией занимаемся, хозяйка да хозяйка, пусть имя у неё будет Анна, а еще лучше Антонина, да, именно, Антонина. Антонина могла заняться ваянием шедевров из глины, тогда субботний вечер был посвящён именно скульптурологии. Потом, неожиданно, она открывала в себе талант пейзажиста, и в день, под восторженные восхваления очередного наставника, намалёвывала пару цветастых картин. Производительность у Антонины была феноменальной. Две её лучшие подружки, только и говорили: «Антониночка, это шедевриально!». И в очередной раз, гости ходили по залу, просматривая недельную работу хозяйки. Будь то картины, скульптуры или просто, какие-нибудь поделки, но однозначно, гости, в восхищении, охали да ахали. Конечно, когда в твоей руке белый хлеб с намазанным, на нём, маслом и обильно посыпанный красной икрой, критиковать как-то и не очень охота эти произведения весьма сомнительной художественной ценности.

Сама Антонина в глубине души понимала истинную ценность своего искусства, но это понимание было атрофировано и высушено хвалебными одами окружения. И даже две ненавистницы мужского пола, обличительницы всех и во всём, режущих правду-матку, так и не открыли истинный взгляд на эти творения Антонине.

И вот произошла очередная смена деятельности героини. В один из прекрасных солнечных дней, она в интернете вышла на виртуальную художественную галерею авангардного сюрреализма. Антонина заворожено стала перелистывать творения художников. Черная клякса на фоне белого фона, буро-фиолетовая корова с тремя розовыми рогами, бесформенная масса в луже с глазом, посередине или просто, много квадратиков и прямоугольников, и тут Антонину осенило! Все предыдущие творческие поиски себя, были тернистой тропой к настоящему искусству, а оно вот, перед глазами!

Почитав о новых направлениях авангарда, Антонина решила уединиться от всех на пару недель. Её подруги пребывали в лёгком недоумении, даже они не получили доступ к творческому процессу. Загадочность и таинственность взбудоражило, привыкшую к еженедельным вечерам, интеллигентность. Все с нетерпением ждали явления Антонины с её новыми творениями.

«Великая» художница накупила продуктов с расчетом на пару недель, большое количество слабительного, пищевые краски разнообразных цветов и холсты формата А1 и А2. Творческий процесс начался….

Сперва, она промывала свой кишечник, используя клизму и слабительное, подготавливалась к творению, так сказать. После, на полу, устроив холст на самодельные подставы, она садилась перед экраном, раскорячив ноги. Разводила разные цвета, добавляла слабительное большой концентрации и вводила всё это добро, опять же используя клизму, в кишечник. Через пять минут, с характерным бульканьем и чавканьем, содержимое выстреливалось на холст. Новый метод творческого ваяния был освоен Антониной в совершенстве. Такое авангардное производство было тяжелым и изматывающим, но конечный продукт стоил таких физических усилий. Картины получались с разнообразной палитрой, в зависимости от концентрации и количества красок….

Две недели пролетели в один миг. Удалось создать 16 картин. Измождённая и похудевшая Антонина встречала гостей. Все отметили тёмные круги под глазами и её страдальческий взгляд – люди понимали, через какие творческие муки Антонина прошла. Истинное искусство – это вам не пирожки продавать на базаре.

– Я просто душой это писала, девочки…, знаете – как тяжело эти чувства переживать, сердце то моё не железное! – чуть не плача, жаловалась хозяйка, после того как её лучшие подруги, чуть на колени не упали от восхищения, перед этими шедеврами. С сочувствием и нежностью, они стали обнимать Антонину и говорить про рождение настоящего искусства, и как они счастливы находится в этот момент рядом с ней.

– Это что-то неестественно-мистическое! – чуть не кричал один из приглашённых гостей, его волосы бесбашенно торчали в разные стороны, что выдавало в нём тоже гениальную личность. Он бегал вдоль выставленных работ. – Сколько экспрессии! Огня! Феноменально!!!

Гости в согласии кивали головой и одобрительно гудели, попивая шампанское. Настал счастливый миг творческого удовлетворения Антонины. Она, радостная, стояла у одной из своих картин, и