Чего не сделаешь ради любви - Марго Эрли

— Она еще предупредила — смотрите, чтобы снадобье выпил тот, кто надо!

— Если я снова поеду к ней, — протянула заинтересованная Камерон, — то обязательно спрошу, как еще действуют эти снадобья? — «Может быть, у нее найдется что-то и для меня, чтобы преодолеть эту глупую влюбленность в мужчину, которому нравится моя сестра?» — А ты согласишься вести эту передачу вместе с Грэхемом?

— Не знаю. Пока думаю.

Камерон вспомнила кое-что, о чем хотела спросить еще вчера.

— Ты сможешь помочь мне в следующие выходные? Мы с женщинами из Центра помощи идем в поход.

— Только если не придется лезть в пещеру!

Камерон улыбнулась, вспомнив, как во время прошлого спуска в пещеры Мэри Энн, чья фигура не была предназначена для спелеологии, застряла в расщелине.

— На этот раз не понадобится. Но в ноябре мы исследуем пещеру Большого Джима, и мне очень хочется, чтобы ты пошла с нами. В ней ты точно не застрянешь.

— А на следующие выходные какая забава затевается?

— Изучение дикой флоры с местной травницей.

— Ладно.

— Хорошо. Мы еще это обсудим.

Местная травница была Клара Курье, и Камерон поймала себя на затаенной мысли: может быть, Клара избавит Грэхема от его влечения к Мэри Энн? Она поморгала и грустно вздохнула. Любовные снадобья, так же как все эти концовки «они жили долго и счастливо», существуют только в бабулиных книжках.

Октябрьские праздники… Октябрьские праздники… Октябрьские праздники…

Мэри Энн никак не могла сосредоточиться на теме своего последнего очерка. Был уже понедельник, а она выходила в эфир во вторник днем, в три пятьдесят. Как раз перед передачей «Все, что для нас важно».

Она сидела в бабулиной гостиной и играла в бридж с бабулей и Моррисами, жившими в соседнем доме. Она пыталась сконцентрироваться на игре, но все время помнила о своем недописанном очерке, где не было ни воодушевления, ни изюминки, ничего!

Бабушка была сегодня в черных широких брюках и белой блузке. Седые волосы длиной до плеч были перехвачены сзади черной бархатной заколкой-бантом. В ушах красовались золотые серьги кольцами. По образованию бабушка была юристом и до того, как вышла замуж за дедушку, работала в крупной юридической фирме. Она была важной персоной.

Мэри Энн с тоской думала о том, как безответная любовь заставила ее подлить в питье любимому приворотное зелье, а это питье выхватил у нее и выпил мужчина ей глубоко антипатичный. И ее очень беспокоил факт, что она решилась на такую глупость, на такое ребячество…

— Ну вот и все, — сказала бабуля.

Игроки подвели итоги, обменялись улыбками. Они с бабулей выиграли. Мистер Моррис собрал карточный столик, а миссис Моррис еще раз похвалила лимонный торт, испеченный Люсиль. Наконец супруги удалились, и Мэри Энн обратилась к бабушке:

— Пойду поработаю над очерком. А то я все откладывала.

— А тема какая?

— Осенние праздники, — вздохнула Мэри Энн. — Но наверное, я ее поменяю, а то она меня что-то не вдохновляет.

— Загляни в мой календарь, вспомни, что еще было в этом месяце. — Бабушка взяла со столика маленький календарь с фотографиями Логана, медленно перелистала его до октября, взглянула и передала внучке, а та принялась изучать памятные исторические даты. Оказалось, что сегодня — сотая годовщина первых в Логане родов в больнице. Мэри Энн вспомнила о Кларе Курье, которая принимает роды на дому. Кажется, ее муж, Дэвид Курье, акушер или был им в прошлом…

Мэри Энн сама не понимала, чем ее так привлекает семейство Курье. Разве что она хотела исправить первое впечатление о себе, как об обычной покупательнице любовного зелья. Ей хотелось, чтобы они воспринимали ее как здравомыслящую женщину, которая попробовала применить снадобье только шутки ради, как невинную забаву.

Можно, конечно, избегать их, прятаться за чужие спины, проходя мимо дома Дэвида Курье, и делать вид, что вообще ничего не было.

Но Мэри Энн намеревалась восстановить свою репутацию и начать предполагала с того места, где ее погубила.

— Бабуля, ты гений! — вскричала она. — Тут у нас сто лет с первых больничных родов, и я буду писать о родовспоможении в Логане и окрестностях. — Она пытливо взглянула на бабушку. — Вот ты, например, родилась в больнице?

— Ну да. — ответила бабуля. — Кстати, мне твоя идея нравится. — Она подставила щеку, и Мэри Энн поцеловала мягкую кожу, вдохнув знакомый запах крема. — Милая моя девочка, — пробормотала бабушка.

В гостиную заглянула Люсиль:

— Миссис Биллингам, вы идете наверх?

— Пожалуй, да, Люсиль, пора спать.

— Мисс Мэри Энн, — обратилась к девушке Люсиль, — если будете выходить из дома, оденьтесь потеплее — на улице зябко.

— Спасибо, Люсиль.

Когда Мэри Энн впервые приехала в Западную Вирджинию к бабушке, то немного испугалась высокой статной негритянки, которая называла бабулю миссис Биллингам, а ее саму — мисс Мэри Энн. Все это слишком напоминало атмосферу «Унесенных ветром» и немного смущало. С тех пор она хорошо узнала Люсиль, познакомилась с ее семьей, живущей неподалеку, в Холдене, встречалась с ее сыном-механиком, специалистом по автомобилям «порше». Но ей никак не удавалось убедить Люсиль отказаться от приставки «мисс» перед своим именем.

А вот бабуля и не думала уговаривать Люсиль называть ее Жаклин.

Мэри Энн поднялась к себе наверх за ключами от машины и сумочкой. Правда, первый визит можно сделать пешком — Дэвид Курье жил рядом, за углом.

К несчастью, свернув в соседний переулок, Мэри Энн увидела, что на веранде у Грэхема Корбета сидит Дэвид Курье и потягивает с ним коктейль. Что за черт!

Дэвид Курье не мог не догадаться, что она приходила к его бывшей жене за приворотным зельем. Что, если он рассказал Грэхему? Мэри Энн собралась уже повернуть назад, надеясь ускользнуть незамеченной, чтобы не вызвать в памяти доктора глупое событие, но ее громко окликнул Грэхем:

— Мэри Энн!

Она угодила в самое пекло. Неужели Дэвид Курье упомянул об этом проклятом снадобье? Если да, Мэри Энн просто станет все отрицать. Она, в конце концов, может сказать, что снадобье было куплено для Камерон — ведь идея и правда принадлежала Камерон.

— Привет, Грэхем, — отозвалась она небрежно.

Ей еще не довелось обсудить с ним предложение Джонатана по поводу участия в его передаче. Может, сейчас он как раз и хочет поговорить об этом? Но Мэри Энн, поднявшись по ступенькам веранды, обратилась к Дэвиду Курье:

— Доктор Курье, это вас я искала. Я пишу очерк об истории родовспоможения в Логане — в связи со столетием первых больничных родов.

— Да, тема любопытная, — отозвался акушер, голубые глаза которого немедленно живо заблестели.