Свадебный водоворот - Джеки Д'Алессандро

Каролина улыбнулась ему, затем незаметно для остальных, посмотрев направо и налево, закатила глаза. В ответ он подмигнул ей, довольный тем, что она выглядела такой счастливой и сумела сохранить чувство юмора во время завтрака, становившегося все скучнее.

Рассеянно кивая разглагольствовавшему лорду Дигби, Остин оглядывал гостей. Леди Дигби сидела в окружении своих многочисленных дочерей. Боже, сколько же их тут? Быстро окинув их взглядом, он насчитал пять. И каждая строила ему глазки.

Остин внутренне содрогнулся. Как Майлс назвал этих девиц? О да, дурами с кочаном капусты вместо головы. Он решил, насколько это возможно, держаться подальше от девиц Дигби. Не подлежит сомнению: стоит оказать им хоть малейшее внимание, и леди Дигби тут же позовет священника.

Графиня Пенброук сидела рядом с его матерью, и обе женщины были увлечены разговором, который Остин не мог слышать со своего места. На голове леди Пенброук был очередной образец из ее, по-видимому, неистощимой коллекции причудливых головных уборов. Остин с интересом наблюдал, как лакей ловко увертывается от длинных страусовых перьев, торчащих из ее тюрбана цвета шартрез и грозящих выколоть ему глаза при каждом движении головы графини.

Остин чуть не подавился кофе, увидев, как леди Пенброук небрежно перекинула через плечо боа из перьев — еще одну свою любимую принадлежность туалета. Вместо того чтобы лечь на ее полное плечо, перья шлепнулись прямо в тарелку одной из дочерей Дигби. Девица, поглощенная тем, что бесстыже улыбалась ему, ничего не заметила и тыкала вилкой в боа на своей тарелке. Прежде чем Остин успел что-либо сказать, тот же ловкий лакей, который успешно увертывался от плюмажа леди Пенброук, протянул руку, снял боа с тарелки и опытным взмахом руки водрузил его на плечи леди Пенброук. И как ни в чем не бывало вернулся к своим обязанностям. Увиденное произвело на Остина столь сильное впечатление, что он решил повысить лакею жалованье.

Откинувшись на спинку стула, он продолжал рассматривать сидевших за столом. Остин заметил, что его мать выглядела довольной, спокойной и удивительно бодрой, хотя она, вероятно, оставалась на ногах почти до утра. Ее золотистые волосы были красиво уложены, а синее платье гармонировало с цветом ее глаз. Они с Каролиной были так похожи, что Остин знал, какой будет его сестра через двадцать пять лет — безупречной красавицей.

Взгляд его двинулся дальше, и Остин удивленно поднял брови, когда Майлс кивнул ему поверх чашки. Не означало ли это, что его друг, еще не съездив в Лондон, уже сейчас располагал какими-то сведениями о мисс Мэтьюз и хотел сообщить их ему?

Он нахмурился и снова оглядел гостей. А где же мисс Мэтьюз? Один стул оставался незанятым.

Дело было совсем не в том, что ему хотелось увидеть эту наглую девицу. Конечно, нет. Если бы ему не надо было выяснить, что может связывать ее с Уильямом, он вообще не думал бы о ней.

Да, он не будет думать о ее больших золотисто-карих глазах, которые могут быть улыбающимися, а спустя мгновение — серьезными. И о вьющихся густых каштановых волосах, которые словно просили, чтобы их перебирали мужские пальцы. Он больше не будет думать о ее губах. Гм… ее губы… Эти обольстительные пухлые губы…

— Господи! Ваша светлость, вам нехорошо?

Возглас лорда Дигби вернул Остина к действительности.

— Простите?

— Я спросил, что с вами. Вы застонали.

— Я?

Черт знает что! Эта женщина досаждает ему даже в свое отсутствие.

— Да, так на меня действует копченая рыба. И лук тоже.

Лорд Дигби наклонился поближе и понизил голос:

— Леди Дигби всегда узнает, если я выпью за обедом. Она следит за каждым куском, который я кладу в рот, и запирает дверь своей спальни, если я тайком съем хоть крошку лука. — Он бросил выразительный взгляд в сторону своих пяти дочерей. — Вот что вы должны иметь в виду, когда задумаете выбрать жену.

Боже милостивый! Мысль о браке с одной из дочерей Дигби окончательно лишила Остина аппетита. Многозначительно взглянув на Майлса, Остин извинился перед лордом Дигби и поднялся.

— Куда ты идешь? — спросила его мать. Он подошел к ней и, остановившись за ее стулом, поцеловал в висок.

— У меня кое-какие дела с Майлсом.

Она обернулась, озабоченно вглядываясь в его лицо в поисках признаков усталости, которая, как он знал, часто бывала заметна в его глазах. Зная, что мать о нем беспокоится, Остин заставил себя улыбнуться и церемонно поклонился.

— Сегодня ты прекрасно выглядишь, мама. Впрочем, как и всегда.

— Спасибо. Но ты, — понизив голос, доверительно произнесла она, — выглядишь расстроенным. Что-то случилось?

— Совсем ничего. И я обязательно сегодня с тобой вместе выпью чаю.

Она удивленно посмотрела на него:

— Вот теперь я точно знаю: что-то случилось.

Усмехнувшись, он направился в свой кабинет, чтобы встретиться с Майлсом.

Прислонившись к столу красного дерева, Остин смотрел на Майлса, расположившегося в любимом высоком кресле Остина, обтянутом темно-красной кожей.

— Ты совершенно уверен, что она никогда не бывала в Англии раньше, до того как приехала сюда шесть месяцев назад?

— Насколько я могу быть уверен, не просмотрев целые горы судовых журналов со списками пассажиров, — пожал плечами Майлс. Видя, что Остин хмурится, он поспешно добавил:

— Но что я незамедлительно сделаю, как только приеду в Лондон. А пока могу пересказать только то, что поведала мне графиня Пенброук. Вчера вечером у нас был долгий разговор, во время которого я чуть не потерял глаз, наткнувшись на тот ужас, которым она украшает свою голову. Посмотри, — указал он на небольшую царапину на виске. — Я страшно испугался.

— Я и не говорил, что твоя миссия совершенно безопасна, — заметил Остин.

— Она полна опасностей, если хочешь знать мое мнение, — проворчал Майлс. — Но пока я подносил леди Пенброук несчетное количество чашек с пуншем и уклонялся от ее перьев, она сообщила мне вполне убедительно, что ее племянница приехала в Англию впервые. Помню, ее собственные слова были: «И давно пора, черт возьми!»

— Ты узнал, сколько времени мисс Мэтьюз собирается пробыть здесь?

— Когда я задал этот вопрос леди Пенброук, она сурово посмотрела на меня и заявила, что, поскольку девочка едва успела приехать, она еще не думала о ее возвращении в Америку.

— А что ты узнал о ее семье?

— Ее родители умерли. Мать, сестра леди Пенброук, умерла восемь лет назад. Отец скончался два года назад.

— Братья или сестры?

— Нет.

Остин поднял брови:

— Что она делала после смерти отца? Ей, по-видимому, чуть больше двадцати. Не могла же она жить одна.

— Ей двадцать два. У меня создалось впечатление, что отец мисс Мэтьюз оставил ее вполне обеспеченной, но далеко не богатой. Она устроила дела отца, затем переехала к дальним родственникам с отцовской стороны, которые жили в том же городе. Кажется, у этих родственников есть дочь — почти такого же возраста, как и мисс Мэтьюз, и они близкие подруги.