Мир-Кольцо. Строители Мира-Кольца - Ларри Нивен

– Большой кольцеобразный корабль с силовым полем для захвата межзвездного водорода. Скажем, он построен таким образом, чтобы прокачивать вдоль своей оси водород для термоядерного синтеза. В итоге получается реактивная сила и нечто вроде маленького солнца. Кольцо вращается, создавая центробежную силу, и его внутренняя сторона выложена стеклом.

– Угу, – кивнул Луис, вспоминая странную голограмму, которую дал ему кукольник; он почти не задумывался о том, куда им предстоит лететь. – Возможно. Большой, примитивный и не слишком управляемый. Но чем он мог заинтересовать тех-кто-правит?

– Может, это корабль беженцев. Расы галактического ядра рано узнали о звездных процессах, поскольку их солнца были столь близко друг к другу, и, например, предсказали взрыв за тысячи лет до него… когда сверхновых звезд было всего две или три.

– Сверхновых? Допустим… но ты отвлекла меня от сути. Я открыл тебе, какую, по моему мнению, игру ведут кукольники. И я-то в любом случае полечу – ради удовольствия. Но зачем это тебе?

– Из-за взрыва ядра.

– Проявляешь альтруизм? Похвально. Но вряд ли тебя может беспокоить то, что случится через двадцать тысяч лет. Попробуй еще раз.

– Проклятие, если ты можешь быть героем, то и я могу тоже! И ты не прав насчет Несса. Он наверняка отказался бы от самоубийственной миссии. И… и зачем кукольникам что-либо знать о нас или кзинах? Зачем подвергать каким-то опытам? Они покидают Галактику и никогда больше не будут иметь с нами дел.

Нет, Тила точно была не глупа. Но…

– Ошибаешься, – заявил Луис. – У кукольников есть множество причин, чтобы изучить нас как можно лучше.

Почувствовав вызов во взгляде Тилы, он продолжил:

– Нам мало что известно об их миграции. Но мы знаем, что в ней участвует каждый из ныне живущих физически и душевно здоровых кукольников. И мы знаем, что они движутся со скоростью чуть меньше световой. Кукольники боятся гиперпространства. Далее – их флот достигнет Малого Магелланова Облака примерно за восемьдесят пять тысяч лет. И что они рассчитывают найти, когда наконец там окажутся? – Он улыбнулся. – Естественно, нас. По крайней мере, людей и кзинов. Может, еще кдатлино, пьеринов и дельфинов. Они знают, что мы будем ждать до последнего, а потом устремимся к цели, используя сверхсветовые приводы. К тому времени, когда кукольники доберутся до Облака, им придется иметь дело с нами… или с теми, кто нас истребит. И, зная нас, они смогут также предсказать, кто станет нашими убийцами. У них более чем достаточно причин для наблюдения за нами.

– Ладно.

– Все еще хочешь лететь?

Тила кивнула.

– Но почему? – спросил Ву.

– Предпочту промолчать.

Тила полностью владела собой. Что мог поделать Луис? Будь ей меньше девятнадцати, он бы позвонил ее родителям. Но в двадцать лет она считалась взрослой – где-то в любом случае требовалось провести черту.

Дальнейшие ее действия были совершенно лишними. Внезапно схватив его за руки, она улыбнулась и умоляющим голосом попросила:

– Луис, возьми меня с собой. Я реально везучая. Если бы Несс не сделал правильный выбор, тебе пришлось бы спать одному. А ты этого не выносишь.

Она загнала его в ловушку. Луис не мог не подпустить ее к кораблю Несса, иначе она бы отправилась прямо к кукольнику.

– Ладно, – сказал Ву. – Мы с ним свяжемся.

И он действительно ненавидел спать в одиночестве.

– Я хочу участвовать в экспедиции, – сказала Тила в видеофон.

Кукольник издал протяжный вой в тональности ми-бемоль.

– Прошу прощения? – изумилась девушка.

– Извини, – ответил Несс. – Тебе следует прибыть на космодром в Австралийской пустыне завтра в восемь ноль-ноль. С собой иметь личные вещи весом не более пятидесяти земных фунтов. Луис, к тебе это тоже относится. Ау-у-у… – снова завыл он, задрав головы к небу.

– Ты что, заболел? – с тревогой спросил Луис.

– Нет. Я предчувствую собственную смерть. Ты оказался чересчур убедителен. Прощай. Встретимся на космодроме.

Экран потемнел.

– Вот видишь? – насмешливо заметила Тила. – Видишь, что бывает, когда ты чересчур убедителен?

– Это все мой дар красноречия. Говорят, я прирожденный оратор, так что не вини меня, если умрешь ужасной смертью.

Ночью, уже проваливаясь в сон, Луис услышал, как она сказала:

– Я люблю тебя. Я лечу с тобой, потому что я тебя люблю.

– И я тоже тебя люблю, – сонно ответил он, потом до него вдруг дошло. – Именно об этом ты тогда предпочла промолчать?

– Да.

– Ты готова следовать за мной двести световых лет, потому что не можешь вынести ни минуты без меня?

– Ага, – зевнула Тила.

– Спальня, полумрак, – приказал Луис, и комнату залил мягкий голубой свет.

Они парили на расстоянии фута друг от друга между спальными панелями. Готовясь к космическому полету, они смыли с себя краску и избавились от причесок в плоскоземельном стиле. Коса Луиса стала черной, бритый череп покрыла седая щетина. Желто-коричневая кожа и карие, нисколько не раскосые глаза существенно изменили его облик.

Радикальные перемены произошли и с Тилой. Волосы, теперь темные и волнистые, были завязаны на затылке, кожа обрела свой естественный нордически бледный цвет. На овальном лице выделялись большие карие глаза и маленький строгий рот; нос казался почти неприметным. Она парила в спальном силовом поле, полностью расслабившись, словно рыба в воде.

– Но ведь ты никогда не бывала дальше Луны?.. – сказал Луис.

Она кивнула.

– …и я не самый лучший в мире любовник. Ты сама мне это говорила.

Снова кивок. Тила Браун не отличалась скрытностью. За двое суток она ни разу не солгала, не утаила правды, не уклонилась от вопросов. Она рассказала Луису о бывших своих двух любовниках – первый потерял к ней интерес спустя полгода, а второй, двоюродный брат, предлагал ей эмигрировать на Гору Погляди-ка. Луис почти не делился с ней собственным опытом, и она, похоже, не возражала против его молчания. Но самой ей молчать отнюдь не хотелось, и она задавала самые дьявольские вопросы.

– Тогда почему именно я? – спросил он.

– Не знаю, – призналась она. – Может, дело в харизме? Все-таки ты герой.

Он был единственным из ныне живущих людей, кто вступил в первый контакт с инопланетной расой. Неужели тот эпизод с триноками будет тянуться за ним до конца его дней?

– Послушай, – попробовал он еще раз. – Я знаю лучшего в мире любовника. Он мой друг, и это его хобби. Он пишет об этом книги и защитил диссертации по физиологии и психологии. За прошедшие сто тридцать лет он…