Проект "Сколково. Хронотуризм". Хроношахид - Тимур Алиев

В голове у Юсупа словно что-то щелкнуло – его план сложился окончательно. Он посмотрел на унбаши и поманил его пальцем, нагло болтая вперемешку сразу на нескольких языках:

– Коммон, бэби! Давай, давай, подходи, крошка… Эй, Ахмад, а ну-ка переведи ему, – обратился он к арабу, – что у меня есть важное сообщение, пусть тащит сюда свою задницу.

Недоумевающий араб что-то сказал нахмурившемуся Мусе, отчего тот, не выпуская сабли, поднялся и остановился в двух шагах от Юсупа, недвусмысленно вытянув руку и приблизив обнаженный клинок к его шее. Парень непроизвольно сглотнул, понимая: от того, насколько он будет сейчас убедительным, зависит его жизнь… Еще несколько человек, включая бешено вращающего глазами, однако держащего себя в руках Фархада, выстроились сзади него полукругом. Юсуп, намеренно не обращая на них внимания, строго посмотрел на араба:

– Сейчас я буду говорить очень важные слова. Очень. Ты понял?.. Переводи правильно. И запомни, ты говоришь, как только я останавливаюсь. Понял?

Юноша взволнованно кивнул и даже слегка заерзал по войлоку, сам того не замечая, – так на него подействовал серьезный тон Юсупа. Парень усмехнулся: «Араб – наивный мальчишка, ему много не нужно. Вот с остальными придется попотеть. Но ничего, уверенный вид и строгость в голосе – залог успеха».

– Вы должны отвезти меня к амиру, – торжественно произнес он, расправив плечи и выпрямившись. Даже взгляду он сумел придать некоторое высокомерие, не сильно вязавшееся со «спортивкой», продранной на локтях и коленках. Впрочем, по такому мелкому поводу Юсуп точно не переживал: откуда им знать, что такое спортивный костюм. – У меня есть для него очень важные слова… Завтра произойдет великое сражение. Его войско сойдется на поле битвы с собаками Тохтамыша!

На последней фразе голос Юсупа буквально зазвенел, после чего он замолчал, для большего драматизма сделав театральную паузу.

Однако его заявление не произвело впечатления разорвавшейся бомбы. Араб, даже не потрудившись перевести его слова остальным, непривычно кратко прореагировал:

– Это известно всем.

– Но только я знаю, как завершится бой! – возразил Юсуп.

– Такое может знать только Всевышний, – усмехнулся араб. – Или ты его посланец?

На миг возник соблазн выдать себя за такового. Но Юсуп ему не поддался. Самозванство – опасное дело, игра на острие ножа. А уж выдавать себя за посланника Аллаха – явный перебор, такого кощунства ему никто бы не простил, включая его самого.

– Нет. Я – личный шпион амира. Возвращаюсь из земель франков и германцев.

В глазах араба возникло сомнение. И тут же пропало. Но Юсуп понял, начало положено, нужно дожимать.

– Я везу амиру послание от императора франков. Передать его нужно очень срочно!

Араб продолжал не верить, однако огонек интереса в его глазах уже разгорелся.

– Ты почему прекратил переводить?! – рявкнул на него Юсуп.

Спохватившись, юноша обернулся к Мусе и затараторил, помогая себе жестами. По мере повествования брови унбаши поднимались все выше и выше, а глаза округлялись. Внимательно выслушав араба, он сплюнул и засыпал его злыми короткими фразами. Тот вздрогнул и перевел:

– Если ты такой большой человек и даже посол, то где твое сопровождение? Где конь, где богатая одежда? Где золотая пайзца амира?.. Ты не говоришь ни на фарси, ни на тюркском языке. Странно ведешь себя. Задаешь глупые вопросы. Почему?

Лучшая защита – нападение. Юсуп придал лицу максимально спесивое выражение: выпятил нижнюю губу, поднял вверх левую бровь, делано оскорбился:

– Твой язык отстает от твоего ума. Разве я называл себя послом? Нет, я сказал, что являюсь лазутчиком, работаю под прикрытием. – Последнее слово он произнес по-русски. – Знаешь, что такое «прикрытие»? Нет? Ну и не надо… Скажи, где ты видел шпиона, который передвигается с охраной? Если бы пайзцу нашли при мне, все наши дела на западе сразу провалились бы… Думай, что говоришь! Я должен быть незаметным… А вопросы задавал, чтобы понять, что вы именно те люди, за кого себя выдаете. Я слишком серьезный человек, чтобы раскрыть свое настоящее лицо и довериться первым встречным. Теперь я вижу, что вы свои. Верные нукеры амира.

Новая лесть подействовала не хуже предыдущей. Юсуп даже решил, что жить в прошлом не так трудно… «Крепкими орешками» держались только унбаши Муса и Фархад. Остальных уже проняло – они зашептались между собой, косясь на Юсупа. Зато араб почти поверил во все, что «втирал» ему путешественник во времени. Он тотчас же признался:

– Я слышал, что амир посылал людей к правителям европейских государств… Да, честно говоря, ты и не выглядишь простым человеком. Местных я видел, ты совсем другой. Ты вообще не похож ни на кого… И одежда у тебя чудная.

– Германская, – цыкнул зубом Юсуп. – Там все так ходят – в адидасах. – И решил добить знанием немецкого: – Дас ист фантастиш. Квадратиш, практиш, гут. Ферштеен?

– Ад-идас, – попробовал на язык новое слово араб, переиначив его на арабский лад. И, не сдержавшись, хихикнул. Однако тут же оборвал смешок, снова принял важный вид:

– А как тебя зовут, шпион амира?

– Вообще-то это тайна, – пококетничал Юсуп, понизив голос и перейдя на шепот. – Но вам, как своим, скажу: мое имя Штирлиц.

Новое слово оказалось не под силу никому из монголов и даже называвшему себя полиглотом Ахмад-ибн-Мохаммеду. Они долго ломали язык, но самым близким к оригиналу оказалось – Ширлис. Получилось, как ни странно, у гоблинообразного Фархада, и теперь он торжествующе поглядывал на остальных, в порыве радости согласившись поверить в «шпионское» происхождение своего пленника. «Пока не понимает, что ему это грозит потерей добычи», – думал тем временем «Штирлиц».

– Ладно, можете звать меня Юсуп, – наконец смилостивился он и, вспомнив «настоящую» фамилию штандартенфюрера, добавил: – Юсуп-ибн-Иса.

– Юсуф? – поразился араб. Его глаза, и без того круглые, стали похожи на маслины. – Не ты ли знаменитый Юсуф Карабагский?

– Я, – скромно признался парень. «Немного самозванства еще никому не мешало», – подумал он, и тут же поплатился за свою самонадеянность.

– Но разве тебя не посадил на кол эмир Багдада в прошлом году? – спросил араб с жесткой интонацией в голосе. Прежние сомнения, видимо, вернулись к нему.

Юсуп сконфуженно сплюнул, почувствовав себя Жоржем Милославским из «Иван Васильевич меняет профессию». «История повторяется в виде фарса», – вспомнил он. И хотя оригинальная цитата относилась к совсем иной ситуации, но и она подходила, как хрустальная туфелька на ногу Золушке.

Положение Юсупа снова пошатнулось. Ситуация складывалась патовая. Нужно было как-то сдвинуть ее с мертвой точки.

– Эмир тоже так думал. Но у меня оказались совсем иные планы, – высокомерно заметил он. – На кол посадили моего двойника… В каждом большом городе есть человек, с которым мы похожи, как две горошины, – пояснил он.