Месть женщины, или История одного предательства - Юлия Шилова

– Я приняла это решение еще в реанимации, когда мне делали документы на имя Надежды… Своих решений не меняю. Я хочу купить не только внешность, но и молодость…

Как бы доктор ни пытался доказать мне, что я слегка не в себе и что все должно быть естественно, я была непреклонна и после долгих и утомительных бесед все же уговорила мне помочь. Странно, но с этого момента я больше не боялась зеркал и, по словам Льва Борисовича, облегчила его работу. Теперь он уже вполне спокойно сажал меня перед зеркалом и рассказывал, какие изменения на моем теле он будет производить.

– На следующей неделе я поработаю с твоим подбородком. Предыдущие две операции так и не привели его к нужным пропорциям. Кстати, работать с костями мне придется около года. Тебя не пугает такой срок?

– Некуда торопится, ведь мне всего двадцать три и у меня вся жизнь впереди, – безжизненно произнесла я и почувствовала, как на моих глазах вновь появились слезы.

– После года работы с костями я начну работать с мягкими тканями. Посмотрим, насколько быстро ты будешь восстанавливаться. Твоя новая кожа должна приспособится к новому скелету.

– У меня будет новый скелет?

– Мне придется изрядно с ним поработать.

…А затем началась череда сложнейших операций. Лев Борисович призвал себе на помощь двух хирургов. Каждый раз, когда меня везли в операционную, я закрывала глаза и молилась, чтобы всё прошло хорошо. Тяжелее всего было сразу после операции. Я лежала, периодически теряла сознание от диких болей и боялась пошевелиться. Я вообще перестала понимать, когда я сплю, а когда теряю сознание. Постепенно у меня появились плоский живот, новая грудь, узкая талия (мне удалили ровно два ребра) и точеные бедра.

Я не могу описать, в каких страшных муках прошел этот год. В промежутках между операциями я все же набиралась сил и выходила в парковую зону, забинтованная с головы до ног. Не знаю, как я не сошла с ума за этот год и откуда черпала силы, чтобы вынести дальнейшие операции.

Однажды перед очередной операцией, почувствовав себя лучше, я вышла в общую парковую зону для того, чтобы погулять у озера. Даже не могу описать то состояние, которое я ощутила, стоя у воды. Мне стало невыносимо больно оттого, что где-то там течет жизнь, я а вынуждена находиться в клинике, страдая от бессонницы и диких болей. Поправив больничный халат, я села на землю, вытянула забинтованные ноги и стала наблюдать за кругами на воде.

– Я вам не помешаю? – послышался за моей спиной вопрос на английском языке.

– Что? – вздрогнула я и посмотрела на стоящего рядом со мной мужчину. Я уже давно ни с кем не общалась, кроме медицинского персонала.

– Вы русская? – почему-то обрадовался мужчина и спросил разрешения сесть рядом.

– Русская. Садитесь. Это же не мое частное озеро. А парковая зона для всех пациентов клиники.

– Знаете, я когда вас увидел, даже вздрогнул, – улыбнулся мужчина. – Вы прямо как из фильма о Фантомасе. Я первым делом хотел спросить у вас, какого вы пола – мужского или женского. А когда услышал ваш голос, то все вопросы сразу отпали. – Мужчина помолчал и добавил: – Я, наверно, чушь несу. Дурацкая у меня получилось шутка. Извините. Просто я сегодня здесь первый день. Через неделю будут делать операцию, и я заметно нервничаю. Никогда в жизни не ложился под нож хирурга. Мне только аппендицит в детстве вырезали, и все. Меня Степан зовут.

– Надя.

– Надя, а вы здесь давно?

– Второй год.

– Сколько?

– Второй год, – повторила я и обратилась к мужчине: – Степан, если вам не трудно, покидайте, пожалуйста, камешки в воду.

– Зачем? – удивился мой новый знакомый.

– Мне так хочется послушать, как плещется вода. Я, к сожалению, сама этого сделать не могу. У меня руки перебинтованы.

– Пожалуйста, – немного смутился мужчина. – А вы видите?

– В смысле?

– У вас такой кокон из бинтов на голове, что даже непонятно, предусмотрены ли в нем щелки для глаз.

– Не беспокойтесь. Я все вижу. Правда, один глаз частично потерял зрение, но второй видит хорошо. После больницы придется привыкать к очкам или подбирать контактные линзы.

Степан стал кидать камни в воду, пытаясь бросить каждый следующий камень все дальше и дальше. А я почему-то обрадовалась тому, что за второй год пребывания в клинике наконец нашла в себе силы выйти в общую парковую зону, поговорить с другим пациентом, насладиться природой и шумом воды.

– Вы и вправду радуетесь тому, что я кидаю камни в воду?

– Если бы вы отлежали в этой клинике с мое, то научились бы радоваться тем мелочам, на которые раньше не обращали внимания.

– Надя, я, конечно, понимаю, что не вправе задавать вам этого вопроса, и если он вам не по душе, то заранее извините и не отвечайте. Но мне хотелось бы знать, почему вы так долго здесь находитесь. Вы попали в автомобильную катастрофу? С вами произошло что-то серьезное?

– Я обгорела на пожаре, – тихо произнесла я и поняла, что привела своего нового знакомого в полнейшее замешательство.

– Извините.

– Ничего страшного. Это жизнь. А вы легли на пластику?

– Хотел бы подкорректировать свою внешность.

Я внимательно посмотрела на Степана и пожала плечами:

– Вы очень интересный мужчина.

– Спасибо за комплимент. Но все же мне бы хотелось кое-что в себе поменять.

– Тогда удачной вам операции.

С ума сойти, Степан проводил меня до входа в мою палату и поблагодарил за приятно проведенное вместе время!

– Вы в сорок пятой палате, а я в шестнадцатой. Вы не против, если я иногда буду вам звонить?

– Я не всегда могу разговаривать, особенно после операций.

– Не переживайте, я не буду вам докучать.

После очередной операции в моей палате раздался звонок телефона. Я с трудом дотянулась до трубки в надежде на то, что звонит мой лечащий врач, и услышала голос моего нового знакомого по имени Степан.

– Надя, я не помешал? Это Степан. Мы с вами общались у озера…

– Можете не напоминать. Я вас сразу узнала. Вы единственный человек, с кем я общалась за все время, проведенное в больнице.

– Как вы себя чувствуете?

– Пока неважно. Восстанавливаюсь.

– Я тоже. Может быть, когда восстановимся, встретимся у озера и покидаем камни?

– Может быть…

Где-то через пару месяцев Лев Борисович пригласил меня в свой кабинет и, сняв мои повязки, подвел к большому зеркалу.

– Еще полгодика – и Галатея будет полностью слеплена, – с восхищением смотрел он на мое отражение в зеркале.