Нет дыма без меня - Энни Дайвер

трудом слышу. Вижу, как тяжело дается ей этот вопрос, но моя маленькая героиня сегодня стреляет боевыми, а я не надел бронежилет. – Чтобы сидеть до полуночи и ждать тебя с работы или тренировки? А мне что все это время делать тут одной? Я же с ума сойду, пока тебя не будет. – Натягивает джинсы, поправляет их, сильнее взвинчивая градус напряжения. – А если ты и в этот раз не попадешь в СОБР? Все затянется еще на год, и ты вообще тогда на ринг жить переедешь!

– Спасибо, что веришь в меня, малышка, – произношу самую неправильную фразу после ее откровения. А ведь я старше, а значит, должен о ней заботиться вдвое больше. Оберегать и говорить о проблемах, а еще все эти проблемы решать. Но что-то не ладится. Ее слова у меня землю из-под ног выбивают. Я никогда не думал, что не пройду, даже не предполагал. Как оказалось, в этом направлении есть кому подумать за меня, хоть я и надеялся, что Вика будет верить в меня сильнее, чем я в себя сам. – Чего ты вообще тогда от меня ждала? Я же сразу сказал, что хочу строить военную карьеру.

– Любви ждала, – сжимает руки в кулаки и часто хлопает ресницами, сдерживая слезы. Блядь, как же много в последнее время истерик.

– А это, по-твоему, не любовь? – развожу руками. – Я по первому твоему зову лечу всегда. Цветы, конфеты, подарки – все, что хочешь, твое. И я только рад на тебя все заработанное тратить, ты прекрасно это знаешь. – Встаю и подхожу ближе. Вика сжимается и обхватывает плечи испуганно. Ну это вообще пиздец. Еще не хватало, чтобы она меня боялась. – И готов взять еще большую ответственность, только прошу тебя подождать, когда после отбора все устаканится. У меня останется одна работа, у тебя универ – и все, будем жить припеваючи и спать в одной постели. Ты же ко мне ходишь как к себе домой. В чем тогда проблема?

– Я год уже жду, Егор. И в последние два месяца все стало только хуже.

– Какого ж хера ты тогда ко мне пришла сегодня? – бросаю в сердцах, не понимая, что отталкиваю от себя Тори. Но меня из себя выводят ее слова. Два месяца. Она два месяца все в себе носит, вместо того чтобы сесть и нормально поговорить. По полочкам разложить, что ей нравится, а что нет. Молчит, а потом ревет каждый раз, душу мне своими истериками разрывая.

– Больше не приду, – не сдерживает всхлипа и почти несется в коридор. Подхватывает сумку, влезает в туфли и, не дождавшись меня, уносится прочь, оставляя на тумбочке свой комплект ключей со всеми брелоками, пока я сбиваю кулак о дверцу шкафа.

Настоящее время

Три дня я прокручиваю в голове наше прошлое. Три дня думаю, как по-идиотски мы расстались, сумасшедше сильно любив друг друга. На спарринге получаю по ребрам, потому что башкой совсем далеко от части. Я там, с ней, возле кофейни, где мы расстались утром в понедельник.

Сегодня четверг, утром я вернулся с суток, продрых до трех, но так и не перестал думать о Тори. Она мне приснилась, и во сне у нас все было просто замечательно. У настоящих нас, повзрослевших.

Номер ее телефона у меня был еще во вторник, но я держался изо всех сил. Не звонил и не писал. Разглядывал ее фотку в «Телеграме» и влюблялся сильнее. Тори очень красивая стала. Взрослая, уверенная, но все равно нежная. Вбило меня опять в нее, только теперь обратного пути не будет. Если понадобится – отвоюю, своей сделаю. Над ошибками работу проведем и будем вместе, как когда-то хотели.

Что-то мне подсказывает, что не ответит она, даже если я позвоню. А значит, брать надо штурмом. Немного поразмыслив и выработав тактику завоевания Шмелевой, собираюсь и еду к ней, застревая в паре пробок и растягивая дорогу к Тори до невыносимых двух часов. Припарковаться рядом не получается, приходится бросать машину во дворах и идти к кофейне пешком. По пути даже думаю купить букет каких-нибудь разношерстных цветов, Вике они нравились раньше, но решаю повременить с такими действиями.

Вхожу в зал, колокольчик над дверью брякает, оповещая персонал о новом посетителе. Осматриваю зал: уютные круглые столики, много живых растений и лампы над столами, а еще у дальней стены фотозона, которую точно собирала Тори. Выглядит вполне современно, даже эстетично. В таких кафешках мы сидели, прячась от дождя, когда собирались гулять с Викой в самую неподходящую погоду.

Сейчас же она стоит за стойкой и возится с кофемашиной, рассказывая что-то бариста, который только кивает и не задает вопросов. А я любуюсь, натурально залипаю на Вике, потому что такой я никогда не видел ее. Но она прекрасна в любом состоянии.

– Добрый день! Что желаете? – интересуется девушка-кассир, улыбается широко, даже слишком, и внимательно меня разглядывает. Я же ей за плечо смотрю.

Тори в костюме изумрудном, и я не могу глаз отвести. Едва не облизываюсь, скоро слюна капать начнет, хорошо, что меня от позора спасут булочки, которыми тут вкусно пахнет. Ненавязчиво совсем, не так, чтобы пропахнуть, но так, чтобы хватило подразнить рецепторы.

– Мне сказали, что у вас вкусный кофе, – говорю громче, наблюдая за реакцией Тори. Она застывает, явно узнавая мой голос, напрягается.

– О, вам повезло. Как раз обновите кофемашину.

– Марина, – шипит Вика, и девушка за стойкой бледнеет. – Первую чашку гостям не предлагают, она прогонная, – говорит спокойно, не повышает голос, но строгости хватает. И я узнаю в этом поведении ее отца. – А со второй можно начинать продажу. Жень, сделаешь все? – получив кивок от бариста, она наконец обращается ко мне. – Извините, пожалуйста, кофе и десерт к нему за счет заведения.

И это все, что принцесса мне сказать соизволит? Разыграет партию «я тебя не знаю»? Не пойдет так. Барабаню пальцами по столешнице и киваю Тори, чтобы выходила и выключала босса.

– Да ладно, Тори, я не гордый, – улыбаюсь ей открыто. Для меня вообще остальные что тогда, что сейчас существовать перестают. Мир сужается до Шмелевой, и я уверенно сталкиваю нас лбами. – Лучше выпей со мной кофе, отлично подойдет в качестве моральной компенсации.

Она чуть ли не зубами скрипит от досады. Да, я намеренно ставлю ее в то положение, из которого отказ воспримется как грубость, но пока честностью эту Осу не возьмешь – сбежит. А так, даже если ужалит, буду знать, что не все потеряно для нас.

– Хорошо, но у меня не очень