Бес - Владислав Выставной

На базе отношение к единственному уцелевшему резко изменилось. С первых шагов его отправили в карантин, взяли кровь на анализ. И сразу же начались допросы. Поначалу – формальные, вполне ожидаемые в свете произошедшего.

Но с появлением майора Хоука все изменилось.

– Говори правду, – гаденько улыбаясь, заговорил Хоук. – Зачем ты их убил?

– Я никого не убивал, – вздрогнув сказал Илья. Сначала он наивно подумал, что этот простоватый армейский следователь просто пересмотрел шпионских боевиков.

– Почему же выжил только ты? Проводник, Дэвид, был гораздо подготовленнее тебя. И он сгинул, а ты живой. Нестыковка получается, как думаешь?

– Я уже неоднократно говорил: Дэвид и есть убийца.

– Дэвида нет. А ты здесь. Да и зачем рэйнджеру убивать американцев? А ты, русская сволочь, наверное, мечтаешь, чтобы мы все попередохли…

От таких доводов Илья ненадолго впал в ступор. С этим парнем явно было что-то не так. В его глазах легко читалась искорка безумия. Здоровенный белобрысый «ястреб» с квадратным подбородком выходил из себя на ровном месте. Уже то обстоятельство, что единственный уцелевший – русский, наполняло его злобой. Илья подозревал, что таким вот образом выходит из него самый обыкновенный страх. Но, конечно же, сидя в комфортабельной бетонной камере при комендатуре базы, он не ожидал, что все зайдет настолько далеко.

– Позволю себе заметить, – с некоторой издевкой произнес Илья, – что среди погибших не было ни одного гражданина США…

Издевка была, пожалуй, излишней. Это лейтенант понял, слетая со стула.

– А проводник?! – в самое ухо просипел следователь.

Не будь на запястьях наручников, а на щиколотках весело звенящих кандалов – он показал бы придурку, как дерутся морпехи. Сейчас же явное преимущество было на стороне этого свихнувшегося патриота.

– У вас с логикой все в порядке? – прохрипел он в ответ. – Зачем мне убивать проводника?!

На лице Хоука отразилась тяжелая умственная работа. Она не привела ни к чему хорошему, лишь к череде болезненных ударов качественными американскими ботинками. Корчась в луже собственной блевотины, Илья тихо засмеялся, вздрагивая от острой боли.

– Что такое? – полюбопытствовал следователь.

Илья не ответил. Не было ни сил, ни желания. Все было слишком глупо и бессмысленно.

– Слушай сюда, сука, – наблюдая за дергающимся на полу человеком, сказал Хоук. – Мне все равно, кто там кого убил. Мне даже плевать на уничтоженное оборудование ценой в миллионы долларов и на пропавшие образцы с мутагеном. Поделюсь с тобой одним секретом: есть новый приказ – всех подозрительных лиц, побывавших за периметром анклава, приказано уничтожать. Знаешь, почему?

Илья не ответил. Ему было плевать.

– Потому что все подозрительные приравниваются к мутантам. А наша задача – чистота человеческой расы.

– Какие знакомые слова… – пробормотал Илья.

– Лично я считаю, что нет большой разницы – прикончить русского или мутанта. В обоих случаях мы помогаем планете…

Илье вдруг припомнились его собственные расслабленные рассуждения про негра под Хабаровском. Он не выдержал и снова рассмеялся в холодный бетонный пол. Хоук поддержал его отрывистым неприятным смехом:

– Я рад, что повеселил тебя. Хочу сообщить приятную новость: медики обнаружили в анализе твоей крови ферменты «ползучей сельвы». Черт знает, что это такое, да и не важно. Главное – ты признан подозрительным и рекомендован к уничтожению. – Хоук подписал какую-то бумагу и скрипнул массивным механическим штемпелем. – Приятного отдыха!

Последние слова он проиллюстрировал душевным ударом ноги по ребрам.

Через несколько минут двое солдат в костюмах химической защиты выволокли пленника через неприметный ход в здании и затолкали в закрытый фургон с символикой ВВС. Ехали не долго. Фургон остановился, и его выволокли наружу.

Это была свалка военной техники. Бесконечными рядами стояли устаревшие истребители F-16 и F-18, штурмовики А-7 и А-10, позади высились легендарные B-52 и пузатые заправщики. Среди всего этого напоминания о «холодной войне» терялись вереницы тягачей и автоцистерн. С точки зрения морпеха место было более, чем живописным. В другое время Илья с удовольствием побродил бы здесь, потрогал крылатый металл, поболтал со старожилами…

Но на смену «холодной войне» и опереточным войнам с мировым терроризмом пришла новая. Война за чистоту человеческого ДНК. И похоже, на этот раз лейтенант Королев не прошел «фейс-контроль». Жуткое «нечто» из темноты помогло ему выжить – но этим же подписало смертный приговор. И бесполезно рвать на себе тельняшку, доказывая: «братцы, посмотрите, я же нормальный человек!» Страх свойственен даже военным. Только в отличие от гражданских, они не бегут от опасности. Они ее уничтожают…

На краю свалки, у прямого, как разлиновка в школьной тетрадке, проволочного заграждения, обнаружился котлован. Основательный, с покатыми бетонными стенками и с какой-то черной обугленной массой на дне.

Сердце пропустило удар – и вдруг заколотилось с бешеной скоростью. С кристальной ясностью стало понятно, что сейчас произойдет.

Вот бойцы химической защиты по краям котлована. Все они в оранжевых «скафандрах» биологической защиты, в руках – старые добрые огнеметы. Правильно – никакая зараза не должна упорхнуть в чистый американский воздух. А вот тяжелый тягач с пузатой цистерной, на которой красным по серебристому «металлику» выведено: «Опасно! Кислота!». Это, надо думать, на десерт. А на дне этой черной пропасти – обугленные остатки костей. Его будущие соседи.

В этот момент Илья искренне пожалел, что не воспользовался морфином, когда была такая возможность. Военные же не тяготели к излишнему гуманизму: просто толкнули в спину, и он полетел, кувыркаясь по обгорелому бетонному склону. И уже внизу, сползая в зловонную кислотную жижу, ощутил настоящий ужас.

Морпех ничего не боится. С насмешкой смотрит в глаза опасности и попирает смерть шнурованным ботинком.

Чушь!

Это когда руки-ноги свободны, когда есть автомат и штык-нож, когда рядом идут боевые товарищи – вот тогда ты морпех, и сам черт тебе не брат. А здесь, на дне вонючей ямы, под дулами огнеметов – ты просто будущий перегной.

Илья пялился в небо, словно видел его впервые. Хорошо сказано – перед смертью не надышишься. В вышине неторопливо прополз белоснежный беспилотный разведчик. Тут же просвистела пара F-22 «Раптор», проползла вереница транспортных вертолетов. Активизировались, чтоб им пусто было, небось, мутанты покусывают за периметр. Ну так вам и надо, сволочи, за ваше гостеприимство, так вас и разэтак…

Взгляд переполз на палачей в оранжевых скафандрах. Те озирались и совещались о чем-то, не беспокоясь о подлежащем уничтожении организме. Тянут чего-то, гады. Всю душу напоследок выматывают…

Над головой послышались крики, перешедшие в яростную ругань. Матерные конструкции на английском не отличаются разнообразием, и приходится работать на эмоциях. Этот незнакомец, что скатывался сейчас ко дну котлована, отрабатывал голосом «на все сто». Так что за время его недолгого полета расстрельная команда узнала всю подноготную про себя, своих матерей и прочих родственников. Илья метнулся в сторону «новичка», остановив его от прямого попадания в кислотное месиво. Наверное, смысла в этом было ноль. Просто человеку свойственно цепляться за соломинку.