Звезда+1 - Алайна Салах

— Извините, Хейден, — бормочу, протискиваюсь в сторону по стенке. — Пожалуй, вы правы: скользкие эти типы — лягушатники. Надо бы поскорее забрать у этого Ожье Майкла.

Почувствовав свободу от икрящегося звездного тестостерона, делаю идиотский реверанс и, сверкая пятками, уношусь к выходу.

Хейден

— Чего тебе нельзя делать в мое отсутствие? — сурово взираю на заспанное лицо Котенка.

— Оставлять Майкла одного в номере. — уныло повторяет она, не слишком старательно маскируя зевок. — И, кажется, пИсать, мне отныне тоже запрещено.

Запретил бы из вредности, но если комиссия по правам человека об этом узнает, пресса меня четвертует. Уже представляю заголовки «Действующий чемпион мирового авторалли запрещает няне сына мочиться». Мой агент будет в ярости.

— Не передергивай, Котенок. Тебе даже гадить можно. Главное, чтобы не дальше десяти футов от моего сына и не в тапки.

Сонное выражение мгновенно покидает лицо Котенка: шерсть дыбом, розовые губы приоткрыты, глаза свирепо сверкают. Адова няня. Член, надежно упакованный в брюки, начинает дергаться как перевязанный пациент в психушке, от желания задрать это махровое недоразумение, в которое она замотана, заткнуть ей рот и трахать, пока не взмолится о пощаде.

Надо быстрее выбираться из номера, пока взбесившееся либидо не взяло верх над принципами. Я и так дал маху с пальпацией ее задницы возле туалета — Котенку вообще тогда очень повезло, что она вовремя сбежала.

— Все будет в порядке, сэр. — шипит сквозь зубы. — Удачной вам охоты.

— Какая охота, милая. Стол уже накрыт.

Сапфировые глаза мечут молнии, когда я захлопываю перед носом Авроры дверь. Я даже не помню, чтобы испытывал такие смешанные чувства по отношению к кому-то: жуткое раздражение одновременно с невыносимым желанием отыметь. Первое я испытываю часто, а второе редко направлено на определенное лицо.

Я приезжаю в клуб Amber в двенадцать. Прохожу в Вип-зону, где меня ждет до отказа сервированный стол: бутылки с шампанским по четыреста евро, вазы с икрой и телки на любой вкус: рыжие, черные, тощие, силиконовые, плоские, пышные. Я не соврал Котенку — можно хоть сейчас доставать прибор и приступать к трапезе.

На душе даже как-то спокойнее становится: через час я буду долбится в одну из присутствующих и воспоминания о заднице Котенка в моей руке и ее ванильно-цветочном запахе исчезнут из головы.

Обвожу взглядом оживившуюся при виде меня разношерстную стаю, стараясь улыбнуться каждой. Челюсть начинает поднывать, но ничего не поделать — это часть моего имиджа обаятельного засранца. Публике такое нравится.

— Хорошие, а? — подмигивает мой агент Тедди, вставая с дивана. — Лично отбирал.

Улыбающихся кандидаток на разовую случку такая ремарка не смущает. Они прекрасно знают для чего они здесь: объездить член чемпиона мира для них словно медаль в послужной список. Может статься даже, что у каждой есть составленное резюме, где под строкой «ВИП-шлюха» значится список известных людей, почтивших визитом их гостеприимные вагины. За годы звездного холостячества я повидал столько, что не удивился бы.

— Девчонки высший класс, — говорю нарочито громко, от чего гламурное сборище начинает заливисто хихикать.

— А как, кстати, поживает твоя няня? — сально улыбается Тедди. — Хотелось бы познакомиться с ней лично, а то Роб и Карсон мне все уши про нее прожжужали.

Вот на хера вспоминать о Котенке в мою долгожданную трах-ночь?

— Расслабь свои уши и выкинь из головы идею личного знакомства. В Монако полно девок, которые будет рады заполучить в себя ваши мелкие члены. — встречаюсь взглядом с одной из участниц орального кастинга и с улыбкой интересуюсь: — Так ведь, малыш?

Девка начинает улыбаться шире и активно трясет головой в знак согласия.

— Так что руки и слюни прочь от няни сына, усек? — резюмирую рыком.

За три года сотрудничества Тедди к моему нраву привык и не обижается. Кивает головой и дружески хлопает меня по плечу.

— Я все понял, друг. Просто спросил.

Играть в общительного ебаря у меня нет ни малейшего желания, поэтому я бегло пробегаюсь глазами по ожидающим вердикта кандидаткам и тычу пальцем в грудастую блондинку.

— Составишь мне компанию на вечер, малыш?

Деваха подпрыгивает с места, словно пробка от вспененного шампанского. Выпячивает грудь и победно обводит глазами остальных менее удачливых претенденток, демонстрируя злорадное «Выкусите».

Пока она, наступая скисшим девкам на ноги, пробирается ко мне, указываю пальцем на вторую блондинку с маленьким пухлым ртом. Сегодня хочется чего-нибудь позабористее целомудренного порева один на один.

После серии враждебных взглядов друг на друга, лица лауреаток премии «Звездная давалка» окрашиваются примирительными улыбками. По другому и быть не могло, им ведь через час им предстоит кооперировано сосать мой член. Умение работать в команде и творческий подход — важнейшие качества в наши дни

Через полчаса я с блондинками номер один и номер два оказываюсь в гостинице. Девки устраивают целое шоу с раздеванием друг друга, после чего приступают к тому, для чего их, собственно, позвали: опускаются передо мной на колени и начинают пылесосить мой член так жадно и старательно, словно хотят содрать кожу. Обычно такая порнушечная техника с влажным хлюпаньем и стекающей слюной мне нравится, но сегодня и она кажется скучной.

Перетаскиваю девок на кровать и, сформировав из их задниц двухэтажную пирамидку, начинаю трахать их по очереди. Полчаса, час. От пошлых стонов закладывает уши, член немеет от бесчисленных вперед-назад, а кончить все равно не получается. И это после четырех дней воздержания. Нездоровая какая-то херня.

Несмотря на то, что образ розовой задницы Котенка и ее выпуклые соски то и дело пытаются просочиться в воображение, я намеренно блокирую их. Нечего телу дерзкой няни вмешиваться в мой запланированный трах. Годами прекрасно справлялся без нее, и этот муторный тройничок не исключение.

Блондинка номер два, та чья задница ниже, начинает жалобно хньжать:

— Я больше не могу. Может, снова в рот?

Я и сам знаю, что затянул с финалом. Полтора часа уже как дятел долблюсь, а толку ноль. Но остаться ходячим спермохранилищем себе позволить тоже не могу

— опасно для окружающих. Поэтому от безвыходности отпускаю воображение и позволяю Авроре мягкой кошачьей поступью ворваться в него: ее упругая задница краснеет под моей ладонью, между ее ягодиц я загоняю член и это ее дерзкий голос стонет «Трахай меня, Хейден.»

И как по волшебству в позвоночнике начинает искрить знакомое электричество, член становится на фунт тяжелее, и я начинаю кончать. Представляю, что спускаю Авроре между красивых сисек, и из легких предательски вырывается: