Фронтир. Перо и винтовка - Константин Калбазов

Вот так и вышло, что по прибытии в Рустинию у Алексея уже был готов роман, обещающий стать бестселлером. Немаловажно было и то, что Болотин пополнил свои знания рустинского языка, как письменного, так и разговорного. Разумеется, до абсолютной грамотности было еще далеко, но благодаря занятиям с по-настоящему образованной девушкой из-под его руки стали выходить по меньшей мере удобоваримые строки, а дальше можно нанять секретаря, который отшлифует текст.

И все же главное вовсе не это, а то, как воспримут его роман читатели. Алексей не хотел оказаться востребованным в узких кругах знатоков и ценителей. Ему нужно было признание широких масс. Ну хотелось стать известным. До колик хотелось.

Тем больше оказались опасения, когда владелец газеты поначалу отказался печатать главы из книги в разделе фельетонов. Сам господин Коуба не был почитателем литературы и потому ничего особого в тексте не рассмотрел, а вот его деловая хватка не позволяла отвести под это дело целый раздел газеты. Решив пойти до конца, Алексей предложил газетчику заплатить за право опубликовать в газете первые главы романа. Щедро, надо сказать, заплатить. Да-а, давненько чутье так не подводило дельца.

Как выяснилось, страхи, как автора, так и господина Коуба, оказались напрасными. Да что там, после первой же публикации тираж газеты стал расходиться с молниеносной быстротой и превысил все рекордные показатели прежних времен.

Новинка оказалась настолько популярной, что на долгое время стала темой номер один в салонах и клубах. Читатели с нетерпением ожидали продолжения. Реакция самого газетчика оказалась прямо-таки молниеносной. Уже в середине дня, когда печатался второй тираж газеты, он навестил господина Дворжака и с искренними извинениями вернул ему его деньги и вручил честно заработанный гонорар.

Помимо успеха у светского общества и почитателей литературы новинка произвела фурор и в научных кругах. Многие передовые умы ринулись в атаку на писателя-выскочку, требуя его голову для трепанации. Однако Алексей предпочел никому ничего не доказывать и оставаться в стороне от поднявшегося вала критики и гневных заявлений. Равно как не появляться на глазах и у внезапно обретенных почитателей.

Не будучи стесненным в средствах, он снял небольшую усадьбу в пригороде столицы, где и вел уединенный образ жизни. Его одиночество скрашивали слуги – супружеская чета с тремя малолетними детьми, занявшая флигель. А также секретарь, которого рекомендовал иностранцу, недостаточно свободно владеющему рустинским, теперь уже заботливый и предупредительный газетчик.

– Вообще-то я принес радостную весть, – сделав обиженную мину и с искренним негодованием глядя на Алексея, произнес Коуба.

– Вообще-то, господин Коуба, это вы выбрали столь официальный тон, хотя совсем недавно провозгласили себя моим другом. Так что потрудитесь не обижаться, когда вам платят той же монетой, – все так же стоя возле стола с разложенным на нем оружием, парировал Болотин.

– Ну и лукавый с тобой, ты все равно не испортишь мне настроение. – Газетчик бесшабашно махнул рукой и, быстро приблизившись, схватил руку Алексея, которую тот протянул для приветствия.

– Я так понимаю, что ты опять на коне, отчего и пребываешь в столь радостном расположении духа. Не так ли, Хонза?

– Именно, Шимон. Именно. Но не следует кивать только в мою сторону. Ты, между прочим, получишь ничуть не меньше меня.

Алексею просто повезло, что для осуществления задуманной атаки у газетчика не оказалось достаточно средств. Ввиду того что они намеревались извлечь максимум выгоды из совместного предприятия, Коуба пришлось согласиться на равные доли от прибыли. Впрочем, даже при таком раскладе он был в барыше. Два тиража ушли буквально влет. Сейчас уже вышел третий тираж. Всего на этом предприятии им уже удалось заработать по десять тысяч крон, за вычетом всех накладных расходов и налогов, а ведь это было только начало.

В настоящее время уже был закончен очередной роман, который проходил огранку у секретаря. Судя по отзывам на первый роман и расходящимся тиражам «Плезненских ведомостей», «Таинственный остров» должен был произвести не меньший фурор.

– Неужели и третий тираж уже разошелся? – все же полюбопытствовал Алексей.

– Нет. Третий тираж все еще в продаже, и думаю, что пока мы достигли своего максимума. Если и можно будет говорить о последующих тиражах в Рустинии, то не раньше чем через пару лет.

– Ты сказал – в Рустинии?

– Ага-а, Шимон. Я знал, что ты заметишь мою оговорку.

– В чем суть?

– А суть в том, что ко мне обратились книготорговцы сразу из трех стран с просьбой свести тебя с ними для заключения договора об издании твоего романа за границей. А вот это уже чисто твоя прибыль, дружище, и по-настоящему радоваться должен ты.

– Хонза, ты же знаешь мое условие. Я не хочу пока появляться на публике.

– И правильно делаешь. Твоя некая таинственность и витающие вокруг твоей личности небылицы лишь подогревают интерес читателей.

– Но тем не менее ты хочешь, чтобы я встретился с представителями иностранных издательств?

– Но иначе…

– Хонза, а где здесь твоя выгода?

– Моя… Шимон, ты в чем-то меня подозреваешь?

– Нет.

– Тогда чем вызван этот вопрос?

– Насколько я помню, у нас есть договоренность о доле каждого. Но тут получается, что ты попросту предоставляешь возможность заработать мне.

– Не можешь понять, где я тебя хочу обмануть?

– Вот только не надо обижаться. У меня и в мыслях не было тебя обидеть. Но раз уж так случилось, что ты занимаешься всеми моими делами, то справедливо, если ты будешь иметь свою долю и с подобных сделок. Поэтому я слушаю твои предложения.

– Шимон, я вовсе не собирался…

Разумеется, он не собирался, и Алексей ему в этом верил. Коуба был настоящим дельцом, способным видеть перспективу. Прошла всего лишь пара месяцев, как темная лошадка Шимон Дворжак выдал еще один фантастический роман, популярность которого ничуть не меньше, чем у первого. Пусть вначале их знакомства он и просчитался, хотя бы потому что не был в достаточной мере информирован в этой области. Но, едва осознав свою ошибку, он сразу же рассмотрел потенциал писателя. Сорвать по максимуму, обобрать как липку один раз, чтобы потерять все то, что может дать длительное честное сотрудничество, даже с половинной долей прибыли… Ну уж нет.

– Хонза, побойся Бога. Никто не говорит о том, что ты нечестен со мной. Но я считаю, что твоя доля в этом должна присутствовать, и прошу тебя назвать ее.

– Хорошо. Только чтобы не обижать тебя. Пять процентов. Именно столько будут стоить мои услуги как посредника.

– Предпочитаешь синицу в руках, Хонза?

– Да какая синица! Если бы ты не вел затворнический образ жизни и они знали, где тебя искать, то пришли бы непосредственно к тебе. И потом… Ты уж извини, но я буду честен, Шимон. Помимо того что ты мне по-настоящему симпатичен, я не хочу потерять вместе с твоей дружбой еще и возможность получать прибыль в последующем. Вот такой я прагматик, дружище.