Вылупись из яйца. Академия всадников - Лия Рэйнман

даром целителя и помощь отца, что бы разобраться полностью в новой связи с драконом, так как Ник через пару дней после нашей поездки в Монастырь Драконов, уехал обратно на форпост, так как, он все-таки был командором и не мог надолго уезжать.

Как сейчас помню выражение лица отца, когда он услышал то, о чем я его прошу.

— Что, прости? — переспросил он.

— Я прошу тебя научить меня всему, что должен знать всадник, и стать моим свидетелем при первом призыве, — спокойно повторила я, узнав об этом от Грома.

Герцог выглядел настолько растерянным и одновременно пытался это скрыть, что становилось смешно.

— Да, конечно, хорошо, — откладывая все бумаги, над которыми он работал, сказал отец.

Мы пошли на тот самый утес, с которого начался мой путь в этом мире. Так же к нам присоединилась мама.

— Хммм… Между прочим, я так и не разобралась с той, кто меня столкнул, — пролетела в моей голове мысль.

— Лейла, ты готова? — спросил отец.

Я хмыкнула. Я давно была готова и чувствовала, что у меня не будет с этим проблем, так как за эти пару дней я очень сблизилась с Громом, не знаю у всех всадников так или нет, но мы были очень похожи друг на друга и было ощущение, что знали друг друга вечность. Гром даже успел подружиться с Яшей и сказать, что это не самый плохой выбор лашэрта, что в его понимании было лучшей похвалой из возможных.

— Гром ты готов показать себя миру? — спросила я свою сущность.

— Не, я спать ушел, давай как-нибудь потом, — ворчливо сказала эта язва.

— Грооммм, — зашипела я.

— Ну ладно, ладно, уговорила, — смеясь, сказал он.

В следующее мгновение меня окутал столп фиолетовых искр и рядом со мной появился Гром, во всей своей красе. С момента нашей встречи в Монастыре Драконов было такое ощущение, что он стал более утонченным, а его чешуя из дымчато-серой стала стальной и блестящей.

— Ух ты, но почему так? — спросила я, смотря прямо в фиолетово-лиловые глаза Грома.

— Потому, что теперь ты моя всадница, а я твоя сущность, мы едины, какая ты, такой и я, — раздался рык на всю округу.

— Невероятно, — почти шепотом сказал герцог.

— Лейла, ты знаешь кто это? — взволнованно спросила мама.

— Нет, что-то не так? — не поняла я их реакции.

— Это же ариец, дитя Волшебного Леса, в нашем мире всего два таких рода драконов, и они оба всегда избирают только детей императорской крови, — очень серьезно сказал отец.

— Майкл, этому есть только одно объяснение, ее помолвка, — сказала мама.

— Ты права, это единственное логическое объяснение, — ответил отец, а я из всего этого услышала только одно единственное слово — помолвка.

— Что? Какая помолвка? — не поняла я.

— Ты не помнишь? Вы с младенчества помолвлены с младшим принцем Рейнаром, после окончания Академии ты выйдешь за него замуж, — удивленно сказала мне мама.

— Что?!

Земля просто поехала из-под ног. В голову хлынули воспоминания о том, что эта помолвка организованна самим императором, и ее нельзя расторгнуть. Еще одно воспоминание вопило благим матом о том, что это одна из причин, почему Лейла из этого мира потеряла желание жить. В моей душе всколыхнулась жгучая ненависть к подобного рода решениям, и к самому принцу, которого, хоть убей, я абсолютно не могла вспомнить. Гром, перепуганный моей реакцией тут же, оказался рядом со мной, обвив всем своим телом пространство вокруг и не давая взволнованным родителям подойти ближе.

— Вы же знаете, что я не хочу за него замуж, — зло сказала я, немого придя в себя.

— Мы уже говорили об этом, это не обсуждается! — строго сказал герцог.

— Вот тебе и прелести идеальной семьи. Черт! — подумала я.

— Гром умоляю скажи, что есть способ избавиться от помолвки, если все совсем будет плохо, — умоляюще посмотрела я на него.

— Единственный способ разорвать эту помолвку — это умереть, — грустно сказал Гром.

Я очень тяжело вздохнула, все еще лелея мысль, что я найду способ избавиться от этой новости, ну или на крайний случай я смогу договориться с женихом. Даже в своих самых радужных мечтах я не представляла, что смогу полюбить того, кого не выбирала сама, я терпеть не могла ущемления своей свободы. Я не стала говорить все те гадости, что отчаянно крутились у меня на языке, моей только что приобретенной семье, но, по-моему, мой взгляд сказал им больше, чем надо было.

— Ты очень изменилась, — грустно сказал отец.

Видимо раньше я бы начала плакать или умолять, но это была не я и это был не мой характер.

— Я просто повзрослела отец, к тому же я многого не помню, — спокойно сказала я, наверное, впервые не боясь быть пойманной на том, что я не та Лейла, что была в прошлом.

— А мне ты нравишься именно такой, — неожиданно сказала мама, улыбнувшись.

Я не смогла не улыбнуться ей в ответ, это было просто невероятно приятно слышать.

— Лейла, скажи, пожалуйста, Грому показать крыло, — попросил отец.

Гром не стал тянуть, он просто нахально оскалил пасть и распахнул крылья на всю возможную длину. Я знала, что он красуется, потому что в моих воспоминаниях дракон отца был меньше Грома и не таким на мой взгляд красивым, а вот у мамы была наоборот очень, просто невероятно красивая, но миниатюрная дракониха.

— Даммм, тебе очень повезло Лейла, но вот его раненое крыло, к сожалению, будет очень сложно восстановить, — сказал отец.

Гром оскалился сильнее и зарычал, для него не возможность летать была больной темой.

— Не волнуйся, мы сделаем с тобой все возможное, чтобы вернуть тебе небо, — пообещала я Грому.

— Понял, понял, не злись. А он у тебя с характером, — хмыкнул герцог.

Я ухмыльнулась в ответ, зовя Грома обратно, что он с удовольствием и сделал, растаяв фиолетовыми искрами. В этот день мы больше не поднимали тему помолвки и ранения Грома, но это дало мне только еще больше мотивации готовиться к поезде в Академию всадников тщательнее.

На следующее утро, после ранней пробежки и тренировки я терроризировала лабораторию Эндела. Вообще Эндел представлял из себя классического немного сумасшедшего ученного средних лет, с рыжими вьющимися волосами, которые вечно были похожи на макаронный взрыв и темными глубоко посаженными глазами. Людей он не любил, так же, как и общение с ними, поэтому уговорить его себя обучать, было задачей далеко не из легких.

— Эндел, ну пожалуйста, это вопрос жизни и смерти, — умоляла в который раз я.

— Я же сказал, что не обучаю новичков, ты наверняка