Прости за любовь - Морвейн Ветер

Эрика перевела дух, выдерживая драматическую паузу, затем склонилась к уху Кассандры и выпалила театральным шепотом:

— Он установил в вашей спальне камеру! Он хочет заснять вашу первую ночь и показать друзьям!

Кассандра отшатнулась от нее, и Эрика тоже отодвинулась, внимательно разглядывая выражение лица молодой супруги Розенкрейцера.

— Ты не в своем уме! — выдохнула Кассандра.

— Все так говорят! — обиделась Эрика тут же. — И никто не верит мне!

Кассандра замешкалась. Слова Эрики звучали довольно правдиво.

— Я не буду тебя убеждать, — протянула Эрика все еще обиженно. — В конце концов, верить или нет — дело твое. Но я бы советовала тебе прийти в спальню раньше его и проверить полку, на которой стоит бюст Розенкрейцера-основателя.

— Ты откуда знаешь? — не сдержалась Кассандра.

— Я помогала ему ее устанавливать! — призналась Эрика, и на сей раз слова ее звучали абсолютно искренне.

Кассандра сжала кулаки, а в следующую секунду в другом конце коридора послышались шаги.

— Все, надо идти! — бросила Эрика торопливо. — Не говори ему, что я тебе рассказала! Не хочу, чтобы он отыгрался на мне!

И, договорив до конца, Эрика втолкнула Кассандру обратно в зал, а сама скрылась за углом.

Остаток вечера был безнадежно испорчен. Как ни старалась, Кассандра больше не могла заставить себя заговорить ни с кем — просто стояла в сторонке, потупившись и повесив плечи, пока часы не пробили полночь, и к ней не подошла Анна Розенкрейцер, старшая дама дома Розенкрейцеров и мать Юргена.

— Иди, — она кивнула Кассандре на дверь. — Тебе понадобится время на подготовку, — а затем усмехнулась и добавила, нарушая всякий этикет: — Не завидую я той, кому придется прожить с моим сыном всю жизнь. Но ты держись.

Кассандра благодарно улыбнулась ей, поклонилась, как требовали того приличия, и направился к дверям.

Если бы не Анна, вряд ли она решилась бы зайти в спальню Юргена первой, но теперь получалось, что она уже стояла у дверей, и светиться в коридоре, переминаясь с ноги на ногу, было попросту глупо.

Она глубоко вдохнула и открыла дверь. Шагнула внутрь и остановилась, разглядывая место, в котором оказалась. Спальня Юргена была точно такой, какой она ее представляла — здесь не было ни завитушек, ни бархатных драпировок, которыми был отделан праздничный зал. Только широкая кровать, застеленная голубым покрывалом и… У Кассандры перехватило дух, когда она посмотрела на потолок и увидела огромное зеркало. Щеки ее в который раз за вечер налились краской, когда она представила себе, что в этом зеркале скоро будет отражаться она сама, обнаженная и распаленная любовью, и тут же предупреждение Эрики всплыло в ее памяти абсолютно отчетливо.

Кассандра захлопнула за собой дверь и, пройдя ближе к центру комнаты, огляделась по сторонам. Бюст она заметила сразу — это была одна из немногих ненужных безделушек в комнате, напичканной только техникой и постельными принадлежностями. Кассандра подошла к нужной полке вплотную и осторожно отодвинула бюст в сторону, а затем закусила губу, чтобы не издать ни звука.

Эрика не врала. Из стены на нее смотрел маленький алый глазок камеры.

Кассандра торопливо подвинула обратно бюст. Промерила комнату шагами от стены до стены, не зная, что делать теперь, а затем опустилась на кровать поверх покрывала. Свадебную мантию снимать она не стала.

Юрген появился спустя полчаса — раскрасневшийся, взлохмаченный, пахнущий почему-то не сандалом, а липой… А еще, несмотря ни на что, необыкновенно красивый. У Кассандры даже сердце защемило на пару секунд, когда она наблюдала, как Юрген, покачиваясь, закрывает за собой дверь и вразвалочку, не вынимая рук из карманов, приближается к ней.

— Кас-сан-дра… — пропел он. А потом остановился, рассматривая маску из пудры и высокий воротник. — Мама не сказала тебе, что ты должна быть готова?

Кассандра поджала губы и встала.

— Я хочу огорчить тебя, мой супруг.

— Что? — Юрген в недоумении поднял бровь.

— Древний обычай.

— Что — древний обычай? — переспросил Юрген, еще не понимая толком, что Кассандра пытается ему сказать, но уже начиная свирепеть.

— Писание требует, чтобы первая ночь невинной девушки наедине с супругом проходила под светом Семнадцати Звезд. А сейчас на небе только шесть.

— Ну и что?!

— Я не могу, пока не выстроятся в ряд семнадцать звезд!

Юрген рванулся вперед, намереваясь вцепиться в окутавший плечи Кассандры шелк, но та юркнула прочь и замерла, оказавшись ближе к двери, чем ее супруг.

— Эрике не требуются какие-то там семнадцать звезд! — рявкнул Юрген и тут же понял, что это и была его последняя ошибка.

— Эрика от невинности далека! — выпалила Кассандра. — Можешь позвать ее! — и, шмыгнув в коридор, захлопнула за собой дверь.

Прода от 29.06.2021, 10:30

Кассандра сидела в зимнем саду, подтянув колени к груди, и старалась унять катившиеся по щекам слезы. Не так она представляла свою первую брачную ночь, но остаться с Юргеном после того, что узнала, попросту не могла.

Уходя, она не думала о том, куда пойдет и, уже миновав несколько коридоров, поняла, что запуталась — и что идти ей на самом деле абсолютно некуда. Здесь, на Эрдоукаре, у нее не было даже того немногого, к чему она привыкла в монастырской школе — маленькой тихой комнатки, где никто не смог бы ее отыскать.

Все, кто был приглашен на свадьбу, давно уснули в гостевых покоях, и только в некоторых окнах восточного крыла еще горел свет — но Кассандра не была приглашена, она была виновницей торжества, и никто не позаботился о том, чтобы выделить ей отдельную спальню.

Время на башенных часах уже близилось к пяти утра, когда вдоль аллеи, ведущей из крыла для гостей в кухонный корпус, зевая проплелась худощавая мадам в белом одеянии в пол. Она прошла половину своего пути, а затем остановилась, прикрывая рот и моргая, чтобы не заснуть на ходу. Качнула головой, разгоняя сон, и замерла, увидев сидящую на скамейке Кассандру.

— Эй!

Кассандра съежилась еще сильнее, поняв, что ее застукали за запрещенным занятием в запрещенном месте, и торопливо принялась размазывать слезы по лицу рукавом.

Впрочем, было уже поздно — она привлекла к себе внимание, и заинтересованная мадам, перестав зевать, стала приближаться к ней.

— Ты почему не с Юргеном? — сурово спросила та, и Кесси подняла взгляд, всматриваясь в лицо той, что считала себя в праве командовать новобрачными. Только тут она узнала в усталой худой даме Анну Розенкрейцер — ее новую свекровь. Без грима старшая дама дома выглядела старше на добрых двадцать лет, лицо ее казалось иссохшимся, а в уголках губ залегли морщинки.