Лесная фея, или новые приключения кикиморы Светки Пипеткиной - Татьяна Корниенко

– Твое заклятие не действует, – уточнила Угоша.

– Да, мое заклятие не действует, – таким же нудным тоном подтвердил Антон. И, не сдержавшись, добавил ехидно, с нажимом: – Оно у меня не такое сильное, не такое талантливое, не такое совершенное, как твое.

Угоша вспыхнула.

– Ну, ну, дальше рассказывай! – поспешно вклинилась в перебранку Лариса, понимая, что еще чуть-чуть, и им со Светкой придется убираться восвояси.

Антон, поймав ее умоляющий взгляд, продолжил:

– И я подумал… Что, если это заклятие вообще снять? Тогда все городские собаки увидят на своей территории волка. Настоящего, пахнущего лесом. Врага! А он им еще и подыграет. Повоет немного, порычит.

– И меня сожрут с потрохами, – в тон другу продолжил Волчок. На его реплику никто не обратил внимания.

– Зачем это надо? – спросила с недоумением Угоша.

– А вот для чего. Пипеткина, ты помнишь, как Цок…

– Это еще кто? – перебила Лариса.

– Зайчонок. Он о свалке сообщил. Так вот, Цок обмолвился, что от человека, который приходил в лес, воняло собакой. Помнишь?

– Мне об этом неизвестно.

– Наверное, мы тогда только с Волчком были…

– Ладно, теперь я услышала. Дальше что?

– Дальше – сопоставляй! Мы пускаем по городу Волчка без всякой защиты, он на себя, как на наживку, собирает свору городских собак, большущую свору, и…

– И вы у них спрашиваете, знают ли они человека, который приходил тогда в лес! – воскликнула, обрадовавшись своей догадливости, Лариса.

– Или хотя бы собаку этого человека, – задумчиво добавила Угоша. – Хорошая идея. Только я пока не представляю, как мы псам все это объясним.

Антон обернулся, взял со стола небольшой кулечек, свернутый из газетной бумаги.

– Проще простого. У меня кроссовки с рифленой подошвой. Пару кусков земли я наковырял. Дадим собачкам понюхать, а дальше… В общем, дальше понятно.

– Ладно, принимается, – кивнула Угоша.

– Нет, нет! Подождите! Быстрые какие! А меня кто-нибудь спросил, хочу ли я быть живой наживкой и нестись по всему городу со сворой на хвосте?

– Ну, Волчочек, ну, лапушка! – обняла волка Угоша. – Все так хорошо получается! А ты умница, ты бегаешь быстрее всех этих собак. Они по городу, как мухи по стеклу, ползают. У них гиподинамия. А ты у нас зверь лесной, опытный, сильный и очень красивый!

– Уговаривай-уговаривай, – закатил глаза Волчок. – Мне это нравится. Можешь заодно спинку почесать. Кстати, ты не забыла, что я женился? У меня дома жена молодая, и скоро волчата появятся. Кто их кормить будет, если меня собаки съедят?

– Да что ты заладил: съедят, съедят! Ты сам кого хочешь скушаешь… Ладно, Волчок, не ломай комедию, – приструнила друга Угоша. – Ты удерешь от любой собаки. Приведи свору ко мне, я шепну пару нужных слов, и – свободен.

– Исключительно для тебя, Уг, исключительно для тебя! – рыкнул Волчок, зевнул и лег, прикрыв лапой нос.

– Только давайте это дело на вечер перенесем, когда на улицах людей поменьше. Мало ли что… – предусмотрительно предложил Антон, представив, сколько шума и кутерьмы вызовет задуманная «экспедиция».

– Ну да! Мы дооткладываемся, пока лес корчевать не начнут! – тут же взвилась Угоша.

– Не кипятись. Антон правильно говорит, – осадила ее Лариса. – Вдруг в погоне свора какого малыша заденет? Или Волчок больного старика до смерти испугает: люди-то тоже волка видеть будут, а не овчарку. И полиция его пристрелить может…

– Вот спасибо, обрадовали! – оскалился Волчок.

– Хорошо, Лариса, ты права. Давай сейчас пойдем домой. А Волчок прибежит к нам вечером. Без Антона. Зачем толпу создавать?

– Он комок грязи с кроссовок принесет, – отрезал волк. Затем поднялся и, сделав несколько шагов, красноречиво растянулся в ногах Антона. Когда за Угошей и Ларисой закрылась дверь, он задумчиво проворчал: – Знаешь, Антон, что девчонки, что волчицы – никакой, по сути, разницы…

Вечерний план был прост, но при детальном рассмотрении без Антона труднореализуем.

Чтобы собрать собак с разной городской «пропиской», Волчку предстояло пробежать много километров, от окраины к окраине, на одной из которых стоял дом Ларисы. Для этого волка надо было доставить в исходную точку. Желательно на городском транспорте. И только там снять заклятие, маскирующее его под добропорядочного пса. Вот для этого и нужен был человек, владеющий магией.

– Знаешь, Антон, я себя героем чувствую, – совсем не по-геройски зевнул Волчок, когда они с удобством расположились на задней площадке автобуса.

– Ага, камикадзе, – усмехнулся Круглов.

– Что еще за камикадза?

– Летчик-самоубийца.

– Ненавижу летать. А самоубийца – это точно про меня…

Остаток пути проехали молча. Мимо дворовых псов, которые занимались своими собачьими делами и даже не догадывались, что всего через несколько минут помчатся, захлебываясь от лая, ненависти и страха, за «оборотнем», временно принявшим образ крупного кобеля.

Действительно, не прошло и получаса, как улицы огласились жуткими воплями, истошным воем и скулежом, заставляя граждан ругаться, трясти кулаками и поспешно отскакивать от обезумевшего разномастного собачьего потока. Даже у самых ленивых, разжиревших на базарных харчах дворняг шерсть вставала дыбом, и они бросались в погоню за огромным волком, который несся в каком-то ему одному известном направлении.

Да, так Волчок не бегал никогда! Даже его стремительный полет в ночь посвящения Уг казался легкой трусцой по сравнению с рекордами, которые он ставил теперь.

Городские собаки оказались не так уж неповоротливы. Среди них обнаружились и спринтеры, и стайеры с вполне приличной подготовкой. К тому же их подгоняла неискоренимая ненависть к своим лесным «сородичам».

Но все было бы ничего, если бы в свору ежеминутно не вливались новые, а значит, свежие гончие. Силы и ненависть собак росли, в то время как Волчок уставал больше и больше.

Пока он мог думать, думал. Тема мыслей была достаточно печальна: «Сожрут». И когда по задней лапе прошлись клыки какого-то здоровенного пса, а Волчок не смог обернуться и только клацнул воздух зубами, свора, горячая, хрипящая в затылок, как по команде замерла.

Затем, тяжело дыша, собаки в изнеможении попадали на асфальт.

Но этого Волчок уже не увидел. Проскулив «Угнея», он отключился.

* * *