Вилла у моря - Карен Брукс

— Ну что, давай отведу тебя к маме. — Он посмотрел на Линн и добавил, как будто прочитав ее мысли: — Не бойся. Просто помни о том, что она любила твоего отца. И не вини ее за мои ошибки. Она просила меня не делать поспешных выводов и не судить о тебе за глаза. Но я не послушал. Знаешь, я тоже очень любил твоего отца, и мне, наверное, было просто обидно, что ты — его родная дочь, а я всего лишь приемный сын. Ведь ни моя, ни ее любовь не могли облегчить ему боль потери. Он так тосковал по тебе, так хотел тебя найти… Ну ладно, ты готова?

Хуан поднялся из-за стола. Линн молча кивнула и последовала за ним в дом…

— Там наверху мамины комнаты, где они жили с твоим отцом. Сначала мы с Мерседес думали, что ей будет тяжело в них находиться. Но похоже, знакомая обстановка действует на нее успокаивающе.

Они поднялись на второй этаж. Хуан постучал в одну из дверей, потом открыл ее и легонько подтолкнул Линн вперед.

Графиня сидела за небольшим письменным столом. В ярком утреннем свете она выглядела изможденной и бледной. И Линн поняла — то, что она поначалу приняла за непомерную гордость и холодное безразличие, было всего лишь отчаянным усилием держать себя в руках. Странное, незнакомое чувство щемящей жалости к этой женщине охватило ее.

Хуан меж тем наклонился к матери и поцеловал ее в щеку.

— Я привел Линн, мама. Теперь все зависит от тебя, сумеешь ли ты убедить ее остаться. После обеда мы с ней поедем на виллу, но сейчас я вынужден вас оставить. Меня ждут дела.

— Бедный Хуан. Он так много работает… — Графиня повернулась к Линн. — Не в пример его папеньке. И все же, мне кажется, Хуану это нравится. — Хотя она старалась говорить беспечным тоном, взгляд ее был неуверенным. — Хуан мне все рассказал. О том, как вы узнали правду об отце. Мы даже не подозревали… Эймон был таким замечательным человеком… — Голос графини сорвался. — Я не могу вам передать…

Линн вдруг захотелось утешить ее, сказать ей что-то теплое и хорошее. Хотя, по идее, это графиня должна была ее утешать. Но разве можно было не пожалеть женщину, которая так безмерно страдала?

— Он очень хотел вас разыскать…

— Может быть, хорошо, что он меня не нашел, — проговорила Линн, стараясь как-то разрядить напряжение. — Вдруг я его разочаровала бы?

К несказанному облегчению Линн, графиня улыбнулась.

— Да, теперь я вижу, вы дочь своего отца. Вы говорите в точности, как он. Тот же тонкий английский юмор.

Она открыла ящик стола, достала толстый альбом с фотографиями и с некоторой робостью протянула его Линн.

— Я подумала, вы захотите…

— Да, конечно!

Эти два слова, произнесенные с искренним пылом, сломали барьер между ними. Графиня раскрыла альбом и принялась показывать фотографии. С каждой страницей, с каждым новым снимком ее голос становился все увереннее и тверже.

Теперь Линн поняла, что очень похожа на папу. Он был высоким. А такие глаза, как у него, могли принадлежать только человеку доброму и сердечному. Здесь были свадебные фотографии. Папа с графиней. Папа с Хуаном. На одном снимке Хуан еще совсем юный. Он стоял очень прямо и напряженно, а папа обнимал его за плечи. Вот папа играет с Хуаном и Мерседес. Вот он работает на винограднике. Вот стоит перед мольбертом. Но Линн разглядывала не просто фотоотпечатки. Благодаря рассказу графини она видела живого человека.

Перевернув последнюю страницу, графиня закрыла альбом, отложила его в сторону и неуверенно посмотрела на Линн.

— Я очень любила вашего отца… Мой первый брак оказался неудачным, но с вашим отцом я была счастлива, насколько вообще может быть счастлива женщина. Я бы хотела, чтобы вы стали мне дочерью, если только сумели бы простить…

Линн покачала головой, не давая графине договорить, и прикоснулась к ее руке.

— Давайте начнем все сначала, ладно?

Графиня встала, наклонилась к Линн и с благодарностью поцеловала ее.

— В конце этой недели мы собираемся в Мадрид. Пробудем там месяц. Вы обязательно должны поехать с нами. У нас много родственников, и все хотят вас увидеть… — Графиня на секунду умолкла и поспешно добавила, как будто испугавшись, что Линн начнет отказываться. — Пожалуйста. Если бы ваш отец был жив, он бы вас попросил о том же. Теперь мы одна семья.

— Я…

Вообще-то Линн могла бы договориться на работе и все устроить.

— Вы должны с нами поехать. — Теперь в голосе графине даже появились властные нотки. — Хуан будет настаивать. Ваш отец очень хотел, чтобы вы с ним встретились. Он так надеялся… — Она на мгновение умолкла и тяжело вздохнула. — Ваш отец был романтиком. Он мечтал, чтобы вы с Хуаном полюбили друг друга.

Каким-то чудом Линн удалось скрыть свое потрясение. Однако она уже плохо воспринимала то, что говорила ей графиня. А та тем временем доверительно поделилась с ней своими видами на будущее дочери. Оказывается, она очень надеялась, что Мерседес всерьез заинтересуется кем-то из троюродных братьев.

— Поймите меня правильно, я вовсе не собираюсь устраивать семейную жизнь моих детей… Я не ратую за брак по расчету. Но Диего — очень приятный молодой человек, к тому же безумно влюблен в Мерседес.

А папа, выходит, надеялся, что Линн влюбиться в Хуана?..

За обедом Линн обнаружила, что Мерседес отнюдь не такая замкнутая и робкая девочка, какой она ее себе представляла. Наоборот. Сестра Хуана оказалась веселой, общительной и открытой. Из тех милых беспечных созданий, которые сначала что-нибудь скажут, и только потом подумают.

Также Линн увидела, что между графиней и ее детьми существует тесная душевная связь, которая и должна быть в хорошей дружной семье. Они много смеялись, подшучивали друг над другом. А Хуан то и дело перебивал безудержный словесный поток Мерседес, строго напоминая сестре, что они договорились произвести хорошее впечатление на гостью. Тем более теперь, когда их отношения строятся заново.

— А я с самого начала утверждала, что ты был не прав, когда говорил о ней только плохое, — с детской непосредственностью заявила Мерседес. — Я всегда знала, что дочка папы Эймона должна быть хорошей. Что по-другому и быть не может.

Графиня печально вздохнула.

— Нам надо было послушать тебя, Мерседес. Надеюсь, Линн простит нас…

— У вас были смягчающие обстоятельства. — Линн не дала ей договорить. — Как я уже сказала сегодня утром, нам надо забыть плохое и начать все сначала. На вашем месте я наверняка сделала бы те же самые выводы.

— Это очень великодушно с твоей стороны, — заметил Хуан.

Линн вдруг поймала себя на том, что ей было бы интересно узнать, а как сам Хуан относился к романтическим надеждам ее отца по поводу его самого и Линн. В южных мужчинах сильно чувство семейного долга. Но вряд ли настолько, чтобы жениться по воле родителей.

— Химена сказала, что вы провели с мамой все утро, — обратилась Мерседес к Линн. — Надеюсь, она уговорила вас поехать с нами в Мадрид. — Мерседес сделала кислую мину. — Семейство у нас многочисленное. Все больше скучные и старомодные тетушки. Но я вам обещаю, Линн, вас они встретят как родную. Они все обожали папу Эймона.