Самовар, разлив, граната. Гид по неприятностям - Эдуард Веркин

– Мало ли… – вздохнул Витька.

Жмуркин и Генка поглядели на него с подозрением.

– Шутников сейчас всяких развелось, складывать некуда. Вот недавно в Кармановке местные тоже шутили – припёрли мужика в бане бревном, да и спалили.

– Зачем?! – вместе спросили Жмуркин и Генка.

– Да не зачем. Просто так, для веселья…

– Нас что, поджигать будут? – дрожащим голосом спросил Жмуркин.

– Ну, не обязательно…

– Никто никого поджигать не будет, – заметил Генка. – Не надо разводить панику. И потом, дверь внутрь открывается – как её завалишь?

Жмуркин затравленно огляделся, увидел коромысло. Воткнул нож, который он до сих пор сжимал, в стену, схватил коромысло, подсунул под дверную ручку, навалился. Ручка выворотилась из полотна двери. Вместе с гвоздями.

– Молодец, – похвалил Генка. – Это, конечно, нам всё сильно облегчило.

Жмуркин в ярости шваркнул коромысло о стену.

– А действительно, почему дверь не открывается? – поинтересовался Витька. – Сюда-то мы вошли.

– Обычная физика, – сказал Генка. – Во-первых, при входе мы дверь толкали втроём, а тут приходится тянуть одному. Усилия прикладываются весьма разные. Во-вторых, мы внутри сеней. Вместе мы весим… килограммов сто пятьдесят, наверное. Фундамент только у избы, у сеней нет – добавился лишний вес, вот и перекосило.

– То есть дверь не открыть? – спросил Витька.

– Всё можно открыть. Надо просто подумать как.

– Так думай поскорей! – потребовал Жмуркин. – Время идёт!

– У нас же булат есть. – Витька указал на торчащий из стены нож. – Разруби эту дверь, да и все дела.

– Точно ведь… – оживился Жмуркин. – У нас же супернож!

Генка улыбнулся и вырвал нож из бревна.

Витька в очередной раз отметил, что Генке очень нравится новый нож, нравится вынимать его из ножен, нравится трогать лезвие, нравится пускать клинок в дело.

– Дверь крепкая, конечно, – начал прибедняться Генка. – Не знаю…

– Да не кривляйся уже, время уходит, – поторопил Жмуркин. – Мы что, тут на самом деле до вечера сидеть будем?

– Ладно, попробую поддеть.

Генка подошёл к двери, примерился, затем воткнул нож в щель между крайней дверной доской и толстым брусом косяка. Нож вошёл до половины, Генка налёг весом на рукоять, стараясь отжать полотно двери.

Дзиньк!

Генка потерял равновесие и грохнулся в дрова. Лезвие осталось торчать между дверью и косяком.

Генка выбрался из поленьев, поражённо глянул на рукоять ножа. Клинок обломился у самой гарды.

– Ничего себе… – с удивлением произнёс Витька. – А ты здоров…

– Ты же говорил, что это почти кладенец! – заметил Жмуркин. – А он сломался как карандаш.

– Тигельный булат сломал…

Генка резко отшвырнул рукоять в сторону, брезгливо вытер ладонь о штаны.

– Китайская подделка, – с досадой сказал он. – Развелось сейчас всякого… даже булат стали подделывать.

– Наколол тебя Герасим, – с удовольствием отметил Жмуркин. – А ещё брат называется. В самый нужный момент, когда на кону жизнь… А он тебе поддельный булат задарил.

– Да он и сам не знал, наверное…

Генка растерянно поглядел на Витьку.

– Бывает, – сказал Витька. – Время такое, ничему доверять нельзя. Даже Герасиму.

– А часики тикают, – капризно напомнил Жмуркин. – А мы застряли.

– Надо в дом пробраться, – предложил Витька. – А там через окно вылезем.

– В дом тоже дверь ведёт, – сказал Генка. – Могло и её скособочить…

Отправились во вторые сени. Генка принялся изучать дверь, Витька и Жмуркин ждали вердикта.

Жмуркин нервничал, а Витьке было как-то всё равно. Ситуация не казалась ему опасной, скорее глупой. А в глупых ситуациях они благодаря Жмуркину барахтались не один раз.

– Открыть не откроем, – сказал наконец Генка. – Но сломаем.

Генка принялся перебирать дрова. Через минуту он вытянул длинное круглое еловое полено и вручил его Витьке.

– Познакомься, Виктор, это Буратино, твой старший брат, – прокомментировал Жмуркин.

Себе Генка выбрал полено потолще.

– О, да тут целая семья, как я погляжу, – заметил Жмуркин. – Бунт древоточцев!

Генка на все эти жмуркинские словечки внимания не обращал, впрочем, как и Витька, привыкли уже. Генка велел направить длинное полено точно в центр двери, где располагалась самая неширокая доска.

– Держи крепче, – велел Генка.

Витька и так крепко держал.

– Папа Карло верит в вас! – сказал Жмуркин с издевательским пафосом.

Это было смешно, Витька не выдержал и рассмеялся, полено скосилось, и Генка ударил вкось, едва не размозжив Витьке пальцы.

– Да, – вздохнул Жмуркин. – Простые вещи разучились делать. Папа Карло переворачивается в своём тесном гробу.

Витька хотел сказать Жмуркину, но не сказал, вспомнив, что Жмуркин всегда такой.

– Держи ровнее! – попросил снова Генка.

Витька принялся держать ровнее, а Генка стал лупить сильнее, после пятнадцатого удара доска вылетела.

Из дома со стоном вырвался пыльный вихрь, он взвился до потолка, поднял грязь и сухие листья, ударился в одну стену, ударился в другую, распался.

– Словно выдохнул кто-то, – сказал Витька.

– Перепад давления… – объяснил Генка. – Воздух застоялся…

Но не очень уверенно.

Жмуркин осторожно заглянул внутрь дома.

– Ничего не видно, – сказал он. – Темнота полная.

– Надо ещё одну доску выломать, тогда пролезем.

Генка и Витька отдохнули немного и выбили вторую доску. Чёрная щель стала шире.

– Кто первый? – спросил Жмуркин.

Он понюхал воздух, с сомнением покачал головой.

– Тебе же короткая выпала, – сказал Витька.

– Мне короткая выпала на бешеную лису, – заявил Жмуркин. – А тут совсем другое. Если по-честному, то надо жребий перетянуть…

Генка отстранил Жмуркина и пролез в щель.

Витька и Жмуркин глядели в тёмный прямоугольник двери.

– Прохладно здесь, – сказал Генка с другой стороны.

– Что-нибудь видишь? – спросил Витька.