Полет гарпии - Робин Хобб

Ки устало подняла глаза к звездному небу. Боковым зрением она по-прежнему видела Ларса, и это было мучением. Если прищуриться и не вглядываться особенно пристально, вполне можно было представить, что… Как часто по вечерам Свен привязывал своего коня к корме фургона и оставлял там, а сам подсаживался к ней на сиденье. Их дети обыкновенно уже дремали в кабинке, а они со Свеном, негромко переговариваясь, присматривали местечко для стоянки. Иногда же они просто сидели молча и слушали неутомимое шлепанье тяжелых копыт да поскрипывание фургона. Какие это были вечера! Плечо Свена, касавшееся ее плеча…

– Как все же это случилось? – Голос Ларса опять спугнул волшебные чары.

Ки ответила не сразу. Она в тысячу первый раз пыталась найти слова. Ее рассказ должен прозвучать достаточно убедительно. Рассказ, которому они поверят, который они смогут принять. Как часто Ки пыталась вообразить себе этот миг, миг, когда кто-нибудь из его родственников задаст неотвратимый вопрос. Как же ей не хотелось лгать. Она была уверена, что и не сможет.

Наконец она заговорила, с удивительно отстраненным чувством слушая собственный голос. Так рассказывают о голоде, случившемся за тридевять земель. О выжженных полях в чужой и незнакомой стране.

– Они… Понимаешь, Свен вздумал покатать детей на коне. Малыш Ларс уже достаточно подрос и сидел сам, держась за его рубаху. Ножки в разные стороны торчали… Куда ему такого коня обхватить… Риссу Свен посадил перед собой, и как же она смеялась… Еще бы, так высоко, на большущем папином вороном… Видел бы ты, Ларс, этого зверя, которого завел себе Свен! Жеребец, и притом до того свирепый… норовистый… никогда не угадаешь, что выкинет в следующий момент… Я и то пробовала Свену отсоветовать, но ты же знаешь, какой он был упрямый. Любил силой померяться… а тут такое соперничество… Обычно-то все кончалось хорошо… понимаешь, добродушная возня… двух норовистых самцов… а в тот раз… упрямый, упрямый мужик…

И это была правда. Чистая правда. Но далеко не полная. Ки замолчала. Она не солгала. Просто подсунула Ларсу ложный след, а уж куда заведет его по этому следу собственное воображение – не ее дело. «Прости меня, Свен, – подумалось ей. – Получается, ты как будто сам во всем виноват: недооценил норовистого коня…»

Ларс тоже молчал, и она знала почему. Он хотел пощадить ее чувства и воображал, будто знает, как это делается. Что ж, оно и к лучшему.

Ки первой нарушила молчание:

– Хочу предупредить тебя, Ларс, – я ведь понятия не имею об этом вашем Обряде. Так что как бы мне перед всем вашим семейством не опозориться!

Ларс фыркнул. Если бы над ними не висело горе, он бы, пожалуй, расхохотался.

– Вечно ты боишься чем-нибудь обидеть нас, Ки! Мы же знаем, что ты не нашего племени. Кора, моя мама, тебе все объяснит, что к чему. Да и Руфус все время будет рядом, поможет, если вдруг что. И ничего постыдного в этом нет. Так делают нечасто, но все-таки делают. Особенно если в семье один уцелевший, и тот – маленький ребенок. Сам Хранитель Обрядов это одобрил!

– По части ваших Обрядов, – ответила Ки, – я и есть маленький ребенок.

– Неужели Свен тебе ничего не рассказывал о наших обычаях? – осторожно спросил Ларс.

– Рассказывал… как же иначе. Но только не о том, как у вас поступают с умершими. Он… понимаешь, он так прочно принадлежал к миру живых. Он говорил… Слушай, Ларс, я понимаю, что спрашиваю не вовремя и не к месту… Твоя мать в самом деле поклоняется гарпиям?

Ки сумела выговорить это совершенно спокойно, но сердце бешено колотилось о ребра. Как же ей хотелось, чтобы Ларс сказал: «Конечно нет!», а то и посмеялся над глупыми россказнями Свена. Как же она рада была бы отбросить ненужную осторожность и поделиться с ним всей правдой о гибели Свена…

Ларс потер широкими ладонями колени:

– Тебе это, наверное, кажется странным. И потом, Свен с его шуточками и насмешками… Мы, в общем, не то чтобы обожествляем их, Ки. Мы знаем, что они не Боги. Они такие же смертные существа, как и все мы. Только, в отличие от нас, они теснее связаны с… как бы это выразиться… с Высшим. С Судьбой, если хочешь. Им ведомы иные миры. Они обладают знанием, в котором отказано людям, и способностями…

– …восходящими к этим самым иным мирам, – перебила Ки. – Я знаю, Ларс, как вы это все объясняете. Свен мне рассказывал, что перед нашей с ним свадьбой ваша мать принесла им в жертву вола. И потом – по теленку всякий раз, когда я рожала. И ты прав, мне это кажется странным. По мне они – пожиратели падали, разорители стад, бессовестные, глумливые, жестокие…

Ки замолчала, не находя больше слов. Ларс терпеливо покачал головой:

– Все это домыслы, Ки. Досужие выдумки, которым, к сожалению, многие действительно верят. Это клевета на гарпий, но я на тебя не сержусь. Если бы я видел только, что они творят, но не знал их обычаев, я бы, как ты, тоже всему этому верил. Гарпии убивают лишь по необходимости. Только для утоления голода! Не как люди, которые отнимают жизнь ради забавы, а то и просто со скуки! Гарпии… Они познали равновесие между мирами, между жизнью и смертью. Они могли бы поучить нас, людей, науке сосуществования, потому что наша раса ее основательно подзабыла…

– Чушь! – Ки догадалась, что произнесла это вслух, только когда разглядела в глазах Ларса кроткий упрек. – Ладно, не сердись, – искренне извинилась она. В конце концов. Ларс потерял брата. Незачем еще и издеваться над его верой. – Что ж, я их Действительно сужу по делам их… по делам, которые вижу. И потом, я выросла на сказках, что рассказывают у походного костра ромни. Маленькой девочкой я верила, что все мы – дети луны. Она-де породила все расы: людей, гарпий, динов, т'черья, алуя, заклинательниц ветров, калуинов… и всех прочих. Она-де вручила каждому народу какой-нибудь особенный дар и велела всем вместе жить в этом мире, заповедав не враждовать между собой. А сама стала наблюдать за нами с небес, присматривая, хорошо ли мы чтим этот завет. Думаешь, детские сказки?.. Может, я и сама в них не так свято верю, как когда-то. Но вот с чем я никогда не соглашусь, так это с тем, будто среди разумных рас есть высшие и низшие. И еще, что люди якобы по гроб жизни обязаны другим народам… а уж гарпиям и подавно!

Ки сердито шлепнула вожжами по широким, серым в яблоках спинам, понимая, что несколько заговорилась. Кони, впрочем, охотно прибавили шагу. Они отлично знали, что вон за тем поворотом их ждет чистая конюшня, вдоволь вкусного зерна и заботливые руки, которые вычистят их от макушки до копыт. А еще там были раздольные луга, на которых они выросли и беззаботно играли до того самого дня, когда Свен вложил их поводья в руки совсем молоденькой Ки, не верившей своим глазам…

Кони вновь прибавили шагу, на сей раз по собственной воле. Сигурд вскинул громоздкую голову и громко, приветственно заржал. Откуда-то со стороны конюшен ему сейчас же ответила другая лошадь.

Из длинного низкого каменного дома вышел человек с фонарем. Ки услышала гул голосов и увидела Руфуса, посылавшего ей навстречу своих сыновей – открывать ворота, заводить серых во двор.