Черный дождь. Книга 2 - Артём Скороходов

Я остановился и озадаченно посмотрел на это железное чучело.

— Пять крон? — спросил меня робот, перестав пялится в стену и повернув ко мне голову. — Четыре?

— Что, совсем дела плохи? — не удержался я.

— Не могу сказать, что мои дела идут великолепно, — прощелкал робот. — Может три? Раньше те, кто здесь просыпался, давали мне кроны.

— Это ты сам придумал — сторожить игроков на точке возрождения и деньги с них брать?

Робот издал паровой вздох, неуклюже развернулся и захромал прочь.

— Сорвалось, — прошипел он расстроенно.

— Эй, постой, болезный, — мне стало его почему–то жалко, — иди сюда. Как тебя там звать? Я дам тебе три кроны, но расскажи мне, в какую забытую Хранителем дыру меня занесло.

— Звать Рохля. Деньги вперед, — робот живо вернулся и протянул манипулятор.

3 кроны переданы НПС РХ‑003-Б

— Вы находитесь в поселении Дамбург. Промышленности нет. Сельского хозяйства нет. Население небольшое. Точно посчитать не выходит. У нас постоянная текучка. Единственная статья экспорта — мазут. Единственная статья импорта — металлолом. Мы его воруем. Достопримечательность поселения — Большая Черная Яма. Глава поселения — Добрый Ключ. За дополнительные деньги я проведу двухминутную экскурсию по городу.

— Что–то мало, всего две минуты на экскурсию.

— Именно столько составляет пеший маршрут до Большой Черной Ямы. Будете брать экскурсию?

— Обойдусь. А далеко ли отсюда до Города Сов?

— Около двадцати часов. Пешком. Но вы можете воспользоваться комфортабельным транспортом. Самодвижущейся каретой на механоидной тяге. Это будет стоить вам, — автоматон замер и внимательно осмотрел меня с ног до головы, — триста пять крон. Нет? Триста четыре кроны? Триста три?

— Спасибо, не надо. Торговаться, я вижу, ты не умеешь.

— Триста четыре? — с надеждой спросил автоматон.

Я махнул ему рукой и вышел на улицу через покосившуюся дверь. Городок представлял собой жалкое зрелище. Маленькие, перекошенные домишки из подручных материалов. Куски железа, грязные доски, выцветшие тряпки. Пасмурное небо давило сверху. Ветер гнал поземку над серой землей. Где–то от сквозняка со скрипом хлопнула дверь.

— Монументально? — раздался голос вышедшего сзади Рохли.

Я с удивлением обернулся и увидел, что автоматон показывает на центр городка. Там, за клубами пара и дыма возвышалась большая фабрика со множеством дымоходов. Со всех концов поселения к этому зданию шли железные трубы, которые сплетались в причудливую паутину. Казалось, что город — это единый организм, трубы — кровеносные сосуды, а огромная коптящая фабрика — сердце этого неказистого ужаса, только по недоразумению прозванного «поселением».

— А что это?

— Это Добрый Ключ, — ответил робот. — Он заботится о нас.

— Ясно. Где тут у вас можно обувью и едой разжиться?

* * *

Городок действительно был совсем маленький. Игроков не наблюдалось, а встречные НПС представляли собой перекореженных автоматонов. Они все, как и Рохля, были собраны по одному принципу — что нашел, то мое. Я так же иногда себе обед делаю. Даже господа Ржавые на фоне местных жителей выглядели роскошными и дорогими механизмами.

Небольшой магазинчик, больше похожий на полуразрушенный склад, нашелся быстро. На прилавке посреди кучи хлама стоял маленький автоматон. Широкое тело, короткие ножки, маленькие ручки и крошечный, ужасно грозный красный глаз.

— Чего надо? — пробасил коротыш.

— Обувь есть?

— У меня всё есть, — робот махнул ручкой себе за спину. Там, в большой комнате, расположенной за прилавком, на полках лежали кучи хлама. — Иди поищи. У меня хороший товар, дорогой.

Самое интересное было то, что торговец соврал почти в каждом слове этой фразы. Горы мусора, что находились в его магазине, были чем угодно, но не «товаром», не «хорошим» и точно не «дорогим». Развалы затейливого мусора. Убив минут пятнадцать на поиски, я выложил перед торговцем свои находки.

Товар: Северные ботинки заготовщика

Товар: Банка с мазутом, 3 шт.

Товар: Банка с ворванью

Товар: Дымовая граната, 2 шт.

Товар: Банка тушенки (свежая), 2 шт.

Монструозные ботинки были оббиты сталью и имели выдвижные шипы. Обувь давала бонус при хождении по льду, лазании по деревьям и стенам, а также считалась за оружие с бронебойностью в 2 единицы.

— Прекрасный выбор. Даже жаль отдавать все это за две сотни крон. Мое горячее сердце стынет от потери таких великолепных сокровищ! — самодовольно сказал толстый торговец. А потом добавил: — Цена уже с учетом туристической скидки.

— Десятка за эту кучу мусора, — беззаботно ответил я. — И можно без скидок.

Минут через десять, использовав Хитрость, Запугивание и Выживание, отдав жадине форму драгуна, дубинку и добавив сверху двадцатку крон, мы ударили по рукам.

Вот теперь другое дело. Я отошел подальше от прилавка, сел на заледенелую скамейку, съел тушенку, вскрыв ее железной рукой, и заправил сердце мазутом. На душе сразу стало тепло и хорошо. Настроение не смогли испортить даже три высоких автоматона, вставших прямо напротив меня.

— Чужак, — сказал самый большой из них, в вычурном металлическом цилиндре. Его квадратная челюсть грозно щелкала, а глаза за круглым моноклем мерцали недобрым оранжевым светом.

— С кем имею честь? — вскинул бровь я.

— Мэр Тулли, — холодно проскрежетал робот. — Всем чужакам предписано явиться на аудиенцию к Доброму Ключу для получения регистрации или изгнания из поселения.

— Да я и не собирался тут оставаться. Обещаю самоизгнаться сразу, как только найду транспорт.

— Всем чужакам предписано явится на аудиенцию к Доброму Ключу, для получения регистрации…

Два больших автоматона сделали шаг ко мне, и я заметил, что у них на груди припаяны латунные шестерни, на манер полицейских значков.

— Ну предписано, так предписано, — ответил я и поднялся. Мне действительно нужно убираться отсюда. Может этот Ключ подскажет, каким образом это будет сделать максимально быстро и дешево. Не даром же его зовут «Добрый».

Мэр Тулли пошел вперед, показывая дорогу, его клевреты пристроились за мной. Мы отправились в сторону коптящей фабрики. Путь шел мимо большой площади, на которой собралось несколько десятков жителей. На деревянном помосте стоял автоматон, покрашенный синей краской. Он был замотан цепью и подвешен за руки к странной конструкции, больше похожей на громоздкую самодельную лебедку. Расцветка пехотинца Союза, отметил я про себя. Что там происходит? Это собрание неприятно напомнило мне о моей собственной казни, и я притормозил, рассматривая происходящее. «Конвоиры» не возражали, тоже остановились и повернули голову, разглядывая толпу.